Я быстро обернулся. Телефон стоял на столике и продолжал терзать тишину. Что делать? Я схватился за ручку двери, но дверь была надежно заперта снаружи. Высадить ее, не наделав шума, – на это рассчитывать не приходилось.
Я подбежал к окну и чуть отодвинул занавеску. Окно выходило на улицу, но до мостовой – три этажа. Этот вариант отпадал.
Еще одно окно в спальне: то же самое.
Я вернулся в гостиную. Назойливый трескучий телефон расстреливал меня очередями. В другом конце комнаты я увидел еще одну дверь и заглянул туда: кухня и туалет. Высоко под потолком оконце, через которое пролезет разве что кошка.
Телефон продолжал трезвонить, и я не мог больше этого выдержать. Я снял трубку и осторожно положил ее на стол. Из нее донесся мужской голос:
– Долли! Это ты, Долли! Говорит Эд. Этот чертов поезд уходит через пять минут…
Я побежал на кухню и открыл шкаф – найти что-нибудь, чем взломать дверь, но, конечно же, ничего не нашел.
Вернувшись к двери, я нагнулся и заглянул в замочную скважину. Ключ был там.
В трубке слабо бубнил мужской голос.
Я оглядел комнату. На одном из кресел лежала газета. Я сунул ее под дверь – между полом и низом двери была изрядная щель.
Я снова побежал в кухню и начал панически шарить в ящиках шкафа. В четвертом ящике я обнаружил пару тонких плоскогубцев. Схватив их, я вернулся в гостиную. Мне без особого труда удалось вытолкнуть ключ, и он выпал на газету.
Я осторожно потянул ее к себе. Сверху лежал ключ.
Услышал в телефоне щелчок и следом длинный гудок. Подошел к столу, положил трубку на место, вернулся к двери и дрожащими руками повернул ключ в замке.
Рядом с лифтом лицом вниз лежала Долорес: пальто скомкалось и сбилось на бедрах, стройные длинные ноги нелепо раскинуты.
При виде ее я похолодел – так мог лежать только труп.
Минуту я стоял в дверях и смотрел на нее, потом вернулся в комнату, погасил свет и снова вышел в коридор.
Что-то заклокотало у меня в горле. Я осторожно сделал несколько шагов в сторону лифта и наклонился над Долорес. Лицо ее было повернуто в другую сторону, но в волосах я увидел кровь.
Я перевернул ее на спину.
Кто-то нанес ей зверский удар в правый висок и проломил череп. Удар был страшный – наверное, убил ее наповал.
Меня едва не вырвало, я закрыл глаза. Несколько секунд боролся с кошмарной тошнотой, потом пересилил себя и открыл глаза.
Сунул руку в карман ее пальто, но моих пяти сотен там, разумеется, не было. Не было видно и ее чемодана.
Я выпрямился. Вытащил платок, вытер лицо и руки. Меня охватила паника: ведь, если кто-то увидит меня здесь, это убийство без долгого раздумья навесят на меня.
Скорее вырваться отсюда, скорее, пока ее не нашли! Я быстро зашагал вниз по ступенькам.
Два пролета остались позади. Вдруг я увидел, что навстречу мне снизу поднимается девушка.
На какую-то секунду я оцепенел, мелькнула мысль: наверх, на самый верх, бегом! Но я удержался и пошел дальше вниз.
На лестнице было темно, но я вполне смог бы узнать эту девушку при следующей встрече. Значит, и она меня тоже!
Это была молодая блондинка с усталым, бледным и невыразительным лицом, с размалеванными глазами. Под черным распахнутым пальто я увидел цветастое вечернее платье, какое можно купить в самом заштатном магазине одежды на Аркейд-стрит. В волосах торчала завядшая красная гвоздика.
Она безучастно посмотрела на меня и пошла дальше.
Пошел дальше и я.
Если она свернет в коридор третьего этажа, то прямиком уткнется в тело Долорес. Поднимется страшный крик, и полиция будет здесь раньше, чем я успею выбраться за пределы квартала.
Я дошел до поворота лестницы, но большего мои нервы выдержать не могли – я побежал.
Вот я уже в вестибюле и схватился за ручку парадной двери. Тут я остановился и, затаив дыхание, прислушался.
Где-то наверху хлопнула дверь, но никаких криков не было. Значит, девушка жила на втором этаже. Я осторожно открыл парадную дверь и оглядел длинную пустынную улицу, быстро спустился по ступенькам и зашагал к своему «бьюику».
Только сейчас я осознал весь ужас происшедшего. Я сел в машину и несколько секунд сидел с закрытыми глазами, ощущая прилив тошноты.
Вдруг до меня донесся шум машины. Этот звук сразу привел меня в чувство – я лихорадочно всадил ключ в щель зажигания.
Мимо проехало такси и затормозило прямо перед входом в «Мэддокс-Армз». Из него вышел человек с чемоданом. Расплатившись с шофером, он взбежал по ступенькам и вошел в дом.
Такси отъехало. Я заколебался.
А если это тот самый Эд, который звонил по телефону?
Я отъехал от тротуара, слегка нажал на газ, но у первого же поворота затормозил и повернул в боковую улочку, где стояло много машин. Если это действительно Эд, было бы глупо его упустить.
Я запер «бьюик» и бросился к перекрестку. Выбравшись на Мэддокс-авеню, я медленно пошел в сторону «Мэддокс-Армз».
Когда до входа в дом осталось метров пятьдесят, я отошел в тень и принялся ждать.
Прошло минут пять или шесть – мне они показались вечностью, – и человек с чемоданом торопливо вышел из дверей дома.
Я покинул тень и направился в его сторону быстрой походкой человека, возвращающегося с затянувшейся вечеринки и желающего скорее попасть домой.
Человек оглянулся по сторонам и увидел меня. Вздрогнув от неожиданности, он круто повернулся и быстро пошел в противоположную сторону.
Я чуть прибавил шагу, чтобы не потерять его из виду. Плохо, если он поймет, что я иду за ним.
Как только он скрылся за углом, я побежал и в самую последнюю секунду успел заметить его – он сворачивал с главной улицы в темный переулок.
Он направлялся к стоянке такси, где стояли три машины. Он сел в первую из них и уехал.
Я бросился через улицу, открыл дверцу второго такси и плюхнулся на сиденье.
– Езжайте за этой машиной, – велел я шоферу. – Если сумеете продержаться за ней – пять долларов ваши. Только держите дистанцию: пассажир не должен знать, что мы едем сзади.
Машина сорвалась с места, не успел я как следует захлопнуть дверцу.
– Знаете, босс, – сказал шофер, – машин сейчас мало, прятаться не за чем. Но он сказал моему дружку, что ему надо в отель «Вашингтон».
– А если он передумает? – возразил я. – Терять его нельзя.
– В случае чего, спрошу у Элфа, куда он его отвез, – сказал шофер. – Лучше ехать прямо в «Вашингтон», иначе они нас засекут.
Пожалуй, он прав.
– Хорошо. Едем прямо туда.
