И всё же в январе 2008 года торговцы на многочисленных рынках Ниамея продавали миску сушеных criquets за тысячу КФА. Эта сумма в два с лишним раза выше, чем дневной доход большинства нигерцев по оценкам ООН [329].
Criquets — еда особая. И недешевая.
Для торговли саранчой январь – не лучший сезон. После праздников – Курбан-Байрама, Рождества, Нового года – у людей остается мало лишних денег на то, чтобы баловать себя criquets, покупают их понемножку, не целую миску (tia), а какую-то часть. Туго не только с деньгами. На рынке вообще мало насекомых. Прошло много времени с сентября – пика предложения в конце сезона дождей, когда на рынках полно торговцев саранчой и цены снижаются до пятисот КФА. Сейчас, как мы вскоре обнаруживаем, criquets в деревнях осталось мало, а через месяц уже никто не будет привозить их в город.
Мы беседуем со всеми лоточниками, которые торгуют насекомыми в Ниамее. Некоторые закупают товар в соседних торговых городах – Филинге и Тиллибери, другие берут товар у других торговцев на больших рынках Ниамея, третьи просто скупают оптом то, чем торгуют их соседи на том же рынке. Но большинство говорит, что их criquets привезены из Маради, и все советуют нам отправиться туда. Вот откуда присылают этих насекомых, вот где вы найдете сборщиков, которые спозаранку выходят в буш, вот где базируются крупные поставщики.
Мне нравится бегать по Ниамею вместе с Каримом. Тут так много можно увидеть и узнать. Я восхищаюсь рынками, изумленно обнаруживаю, что могу опознать лишь малую толику овощей и фруктов, выставленных на продажу. Эти растения попали сюда благодаря эволюции, которую я даже не могу вообразить! А тут же продаются товары, которые могут оказаться и животными, и растениями, и минералами, – я в замешательстве. Никак не могу догадаться, для чего они предназначены, пока Карим не разъясняет: эти аккуратно сложенные шарики из крапчатого стекла – на самом деле капли древесной смолы, которая служит отличной жевательной резинкой, а эти темные шероховатые теннисные мячи – измельченный и спрессованный арахис, из него готовят соусы, а эти бутылки с мутной жидкостью – контрабандный бензин из Нигерии.
Мы с Каримом находим друг другу массу занятий: посещаем рынки, университет и государственные учреждения, знакомимся с самыми разными интересными людьми: не только с учеными и торговцами, но и с чиновниками, сотрудниками организаций развития, исследователями насекомых, любителями еды из насекомых, разговорчивыми попутчиками в маршрутках. Мы извлекаем максимум выгоды из гостеприимства Махамана и Антуанетты. Но это всё ненадолго. Спустя несколько дней в полчетвертого утра мы жмемся друг к другу на запруженном людьми автовокзале. Холодно, глаза слипаются, настроение слегка раздраженное; кажется, что автобус на Маради никогда не придет.
4
Первые несколько дней в Ниамее мы провели, пытаясь разгадать парадокс Ачебе: как могут эти насекомые приносить одновременно пир горой и голод? Как они могут быть предвестниками и жизни, и смерти, приносить и радость, и страдание? Наши знакомства и наши разговоры множились, и постепенно мы стали задавать другие вопросы.
Скоро у нас появилось подозрение: может быть, это не столько парадокс, сколько путаница, как тактично предположил Бурейма Альфа Гадо? Может быть, тут больше насекомых, чем мы осознаем? Может быть, это не те насекомые, о которых мы думаем? Может быть, речь не всегда идет об одних и тех же насекомых? Может быть, отчасти проблема в трудностях перевода? По-французски их всех называли criquets. На языке хауса они называются houara. Мы думали, что говорим с нашими собеседниками о саранче, но теперь как-то засомневались.
AGRHYMET, сельскохозяйственная научно-исследовательская организация, спонсируемая девятью западноафриканскими странами Сахеля, имеет в Ниамее свое представительство и научную библиотеку рядом с университетом. Радушные и услужливые библиотекари выдали нам серию красивых книг карманного формата в бумажных обложках, в том числе Vade-Mecum des Criquets du Sahel, авторы Ми Хан Лануа-Луонг и Мишель Лекок, – полевой определитель более восьмидесяти региональных видов. Некоторые из них (например, criquet pèlerin, criquet migrateur, criquet nomade и criquet sénégalais) знамениты своей разрушительной силой и давно являются объектом энергичных исследований и мер сдерживания. Другие, перечисленные по латинским названиям, включены в определитель просто потому, что их много, или, наоборот, потому, что они необычны [330].
В Vade-Mecum утверждается, что почти все виды criquets в Сахеле принадлежат к семейству настоящих саранчовых (Acrididae). К этому семейству относится более тысячи известных видов, в том числе все разновидности саранчи (примерно двадцать видов). Чем выделяется саранча? Биологи отличают ее от других членов семейства Acrididae по ее способности менять форму в ответ на скученность. Самый характерный вид – пожалуй, Schistocerca gregaria, она же criquet pèlerin, она же саранча пустынная, она же восьмая казнь египетская. Одиночная саранча безобидна. Считается, что в фазу стадности она переходит под воздействием учащающихся контактов, которые сопутствуют увеличению плотности популяции; это увеличение порождается двумя совпадающими во времени, но ничуть не экстраординарными факторами: более интенсивные, чем в среднем, осадки в сезоны дождей побуждают насекомых размножаться, а приходящие им на смену сухие сезоны влекут за собой сокращение ареала и оскудение пищевых ресурсов, побуждают насекомых к странствиям [331]. При трансформации фаз быстрые и обратимые изменения в морфологическом строении саранчи (голова становится шире, торс увеличивается, крылья удлиняются), жизненном цикле (размножение начинается раньше, плодовитость снижается, половая зрелость наступает быстрее), физиологии (ускоряется обмен веществ) и поведении настолько кардинальны, что долгое время две фазы саранчи считались двумя разными биологическими видами.
Стадные личинки, они же саранчуки – прыгающие насекомые, сбиваются в кулиги – отряды из тысяч или даже миллионов особей – и начинают свой марш. По мере того как они продвигаются по пустыне, подтягиваются другие отряды саранчуков и соединяются с их колонной. Они могут преодолеть десятки километров, двигаясь как по линейке, и прямо в дороге проходят через все свои пять возрастных стадий, причем остановку делают только в момент финальной линьки, когда превращаются во взрослое насекомое.
Когда плотность популяции достигает критического уровня, взрослые особи саранчи взлетают. До недавнего времени считалось, что ветер несет эти сахельские полчища через межтропическую зону конвергенции в районы, где количество осадков благоприятно для размножения. Теперь же стало очевидно, что саранча не отдается пассивно на волю ветра, а контролирует свой маршрут и направление, меняет свой курс коллективно и поодиночке, часто летит против ветра, а не по ветру и в пути делает остановки там, где можно подкормиться. Также стало ясно, что у саранчи стайный образ жизни: в основном деятельность ради добычи корма, а не миграции, а миграцию на дальние расстояния чаще предпринимают одиночные взрослые особи, которые по ночам преодолевают огромные дистанции. Вся эта замысловатая комбинация талантов (быстрое размножение и скучивание, дальние перелеты, массовое добывание корма и миграция индивидов) позволяет criquet pèlerin находить и эксплуатировать временные участки благоприятных ареалов в среде обитания, которая в целом почти неблагоприятна [332].
