– Уж тебе-то следовало бы лучше меня знать, – с упреком заметил я, оглядываясь на Джонатана Гифта. – С чего бы это мне вдруг захотелось действовать в интересах Одина? И потом, я никогда бы не стал тем, кем являюсь сегодня, без двух вещей: своекорыстия и самосохранения. Неужели ты думаешь, что я действительно стал бы рисковать собственной шкурой (к которой я, надо сказать, весьма привязан, хотя в данный момент она – чисто технически! – и принадлежит не мне) ради помощи кому-то другому, а не себе любимому?
– Ты отправился сюда в телесном обличье, – сказала Хейди, – а для этого я вижу только одну причину: ты собираешься взять голову Мимира себе. И упорно обдумываешь подобный вариант, хотя это совершенно невозможно. Неужели тебе могло показаться, что благодаря этой заимствованной плоти ты сумеешь перехитрить меня, Искусительницу? – Хейди сладко улыбнулась, и у меня возникло ощущение, будто я заглянул в пылающий позолоченный горн. – Если бы на твоем месте был кто-то другой, – продолжала она, – это выглядело бы просто глупо и наивно. Но поскольку я имею дело с тобой, мне кажется, что ты все же прячешь в рукаве некий козырь.
Я презрительно пожал плечами.
– Послушай, если бы мне действительно был нужен Оракул, я, наверное, не стал бы сбрасывать его с моста Биврёст. А что касается твоих подозрений насчет Одина, то ему я точно ничем не обязан. Мало того – он, если ты помнишь, меня предал. Кстати, любопытно было бы узнать: как это тебе удалось сделать его таким беззубым и податливым? Нет, правда, таким я нашего Старика никогда не видел. Что ты такое раздобыла, что он на все готов, лишь бы это заполучить? Даже тебе готов повиноваться.
– Тебе-то зачем это знать?
Я усмехнулся.
– А затем, что я всегда не прочь одержать верх над Генералом. Интересно, как тебе удалось полностью его обезоружить? И с помощью чего? Что это? Его копье? Его вороны? Его шапка?
Хейди как-то совсем по-девчоночьи захихикала, хотя здесь она полностью утратила человеческое – то есть Стеллы – обличье и пребывала, так сказать, в своей естественной форме. Именно поэтому этот глуповатый девчачий смех и прозвучал поистине ужасно – казалось, будто прямо на голову мне водопадом льется расплавленное золото.
– Нет, это нечто куда более важное, – сказала она. – Один всегда отличался сентиментальностью, так что, когда я рассказала ему, что мой народ не сгинул во время Рагнарёка, а мирно спит подо льдом, ожидая своей истинной судьбы…
Я притворился страшно удивленным:
– Как это – твой народ?
– Ну не его же! Один никогда к племени ванов не принадлежал. Да и возникший в дальнейшем союз асов и ванов с самого начала был основан на предательстве. Один просто использовал моего отца, рассчитывая, что тот поможет ему выкрасть принадлежавшие ванам руны. Однако командовать моими соплеменниками Один никогда бы не смог. Да и они никогда толком ему не подчинялись. Они, правда, поддерживали его, но исходя исключительно из собственных интересов. И если бы тогда у них появился настоящий вожак – представитель их племени, обладающий достаточной силой, могуществом, широтой взглядов и способностью к предвидению, – то именно он повел бы их за собой. Но, увы, это место занял жуликоватый фигляр, который так любит именовать себя Генералом…
Ага, подумал я, значит, то, что рассказал мне Один, соответствует действительности! Да и в игре «Asgard!» это было предсказано. А еще там было предсказано возрождение старых богов и восстановление Небесной Цитадели. И тут у меня возникла и стала обретать реальные очертания некая странная, но весьма привлекательная идея. Если в игре «Asgard!» судьба ванов действительно описана правдиво, так, может, в этом необычном виртуальном мирке скрыты и еще какие-то интересные предвидения и пророчества?
– Значит, ты утверждаешь, что ваны уцелели? – спросил я. – Ньёрд и Идун, Фрейя и Фрейр? Браги и даже этот ублюдок Хеймдалль, которому удалось прикончить меня во время Рагнарёка? Неужели, по-твоему, и Хеймдалль все еще жив?
Хейди улыбнулась и подтвердила:
– Да, конечно. И нет ни малейших причин в этом сомневаться. Но интересы Одина, по-моему, лежат в иной плоскости.
– Позволь, я попробую догадаться. Фрейя?
Хейди, похоже, развеселила моя догадка. Здесь, в царстве Сна, наша Искусительница выглядела поистине великолепно, внушая все же безотчетную тревогу: вся черная и золотая, глаза – как пламя, а кожа – как гладкий обсидиан. Но, как ни странно, если бы ее сейчас поставили рядом с Фрейей, нашей богиней Страсти, вы могли бы подумать, что они близнецы. Они обе обладали той опасной магией, теми волшебными чарами, которые куда могущественней обычной физической привлекательности. Я и сам не раз оказывался во власти этих чар, ибо не имею против них иммунитета, а уж Один пострадал куда больше: прекрасно понимая, что такое Фрейя, он все же так и не сумел заставить себя держаться от нее подальше.
– Такова уж, видно, страсть в его случае, – усмехнулась Хейди. – Слепа на один глаз, да и вторым тоже толком видеть неспособна. Нет, но какова ирония судьбы! Создатель Девяти Миров оказался столь слаб и недальновиден, что купился на самый старый трюк в истории трюкачества!
Я пожал плечами:
– Но трюк-то и впрямь отличный. Я, например, не раз им пользовался.
– И, кстати, тоже на него купился! – с явным удовольствием напомнила она.
– Ну и что? Это все дела прошлые. Если, конечно… – я искоса на нее глянул. – Если, конечно, я не ошибаюсь. Так я ошибаюсь или нет? Конечно же, нет! – И я решительно отбросил всякие мысли о возможности снова быть с нею, как когда-то, в те темные и славные дни. Просто я опять ненадолго угодил в паутину ее чар. Вот только в данном случае мне совсем не хотелось оказаться высосанным до последней капли крови – как высасывает муху паук. Как был высосан Один.
– Ладно, расскажи мне лучше о плане Одина, – сказал я Хейди. – По-моему, у него не возникло ни малейшей потребности поделиться этим планом со мной.
– Пожалуй, такой потребности у него и впрямь не возникло, – согласилась она. – Он хотел всего лишь тебя использовать. А точнее, хотел использовать твою кровь, чтобы разбудить Слейпнира. Затем он планировал вытащить из царства Сна Тора и Фрейю посредством того забавного маленького мирка, что заключен в компьютерной игре. Однако я, воспользовавшись этой игрой, сумела убедить его, что я – это Фрейя; во всяком случае, он верил в это достаточно долго, чтобы я успела подыскать себе подходящее временное тело, более-менее отвечающее моим потребностям. Ну а потом, разумеется, мне ничего не стоило его соблазнить. Я позволила Одину утвердиться в мысли о том, что с помощью головы моего отца, новых рун и пробудившихся ото сна подо льдами ванов, которыми он вновь станет командовать, ему, возможно, удастся полностью отвоевать утраченное – построить новый Асгард и стать его правителем. – Хейди опять рассмеялась этим своим звенящим смехом, вызывавшим у меня ужас. – Только этого с ним никогда не случится. Я скорее соглашусь увидеть всех ванов мертвыми, чем позволю Одину снова ими командовать! И, разумеется, только мне известно, где они сейчас находятся.
