«Почему они заперты на замок? Да еще и на висячий?» – мысленно спросил я.
Джонатан пожал плечами.
– Кафедра истории славится тем, что не любит раньше времени выставлять свою работу напоказ. Насколько я слышал, сейчас они работают над темой «Хроника Великой Беды» и не желают, чтобы в их исследования вмешивались сотрудники других кафедр.
Великая Беда? Это интересно. Я тут же принялся рыться в памяти Джонатана и нашел, к своему удивлению, информацию о том, что Великая Беда, то есть Рагнарёк, обрушилась на этот мир всего-то лет двести тому назад!
– Мы называем это «Великой Бедой», потому что тогда нам казалось, будто всему на свете пришел конец, – негромко пояснил Джонатан. – Однако бедствие часто служит толчком для прогресса, и в итоге Великая Беда только придала нам сил. Конец света не наступил, зато после затяжной зимы все-таки пришла весна, принеся с собой обновление. А книги и знания помогли нам преодолеть многие трудности. Университет Конца Света и создан для того, чтобы, изучая уроки прошлого, постараться никогда больше не допустить столь мучительного падения в варварство.
И все же две сотни лет казались мне, пожалуй, слишком коротким периодом для того, чтобы обеспечить столь быстрый и мощный подъем. Интересно, что же вдохновило этот народ? Или кто? Может, какой-то авантюрист, охотившийся за сокровищами в руинах Асгарда и отыскавший их? А может, чей-то настойчивый голос из царства Сна, нашептывавший им свои советы?
«Она шепчет», – сказал мне Гифт.
Так сколько же времени голова Мимира хранится в этой библиотеке? Сколько еще человек слышали его голос? Что именно нашептывал им Оракул в темноте, предаваясь своим мрачным мечтам о свободе? Впрочем, сейчас мне важнее было узнать, как давно он установил связь с Джонатаном Гифтом.
Я мысленно задал этот вопрос, и Гифт, тяжело вздохнув, обронил: «Очень, очень давно!» И из той запретной зоны в его памяти явственно потянуло леденящим холодом – видимо, именно там и таились самые горькие его воспоминания. А может, то было всего лишь одно воспоминание? Какое же? И почему оно было столь ужасным, что ему захотелось спрятать его как можно дальше даже от себя самого? Какое преступление совершил этот сновидец? Какую тайну скрывал все эти годы, заставляя себя служить Оракулу?
– Поторопись, пожалуйста, – попросил меня Гифт. – Мне тут находиться не полагается.
Да, он, видимо, прав, подумал я. И потом, чем дольше я тут торчу, тем большему риску подвергаю тех, кого оставил в царстве Сна.
«Где она?» – мысленно спросил я у Гифта, стараясь не шарить взглядом по корешкам книг с такими заманчивыми названиями, как «История Девяти Миров» или «Асгард – миф о Порядке».
Он легким кивком указал мне на шкаф, стоявший у дальней стены и почему-то в разделе Геология. Мы подошли ближе. Нужный нам «экспонат» действительно хранился в этом шкафу, снабженный табличкой: «Фрагмент скульптуры из обсидиана; эпоха, предшествовавшая Великой Беде». Да, это была она! Окаменевшая голова Оракула, слегка обколотая по краям, но в целом точно такая, какой я ее помнил.
Я почувствовал, как меня с головы до ног охватывает дрожь, хоть я и находился в теле Джонатана Гифта. Эта проклятая башка никогда не приносила счастья тем, кто к ней прикасался; и я, даже зная, что она спит, совсем не стремился взять ее в руки.
Джонатан, похоже, разделял мои чувства. Но все же в итоге решился: быстро оглядевшись, отпер стеклянную дверцу шкафа, полой мантии подхватил окаменевшую голову Мимира и ловко сунул ее в сумку, висевшую у него на плече. Какой-то профессор в красной мантии, сидевший неподалеку, что-то неодобрительно проворчал, но Джонатан, не обращая на него внимания, развернулся и поспешно покинул библиотеку. Мы прошли под аркадами и во внутреннем дворике увидели Слейпнира, который мирно щипал травку.
– Неужели я сейчас от нее освобожусь? Наконец-то! – тихо промолвил Джонатан, поглядывая на свою сумку.
– А ты действительно хочешь от нее освободиться? – спросил я, садясь верхом на Слейпнира и тут же вновь обретая свой прежний облик.
Джонатан кивнул.
– И как все-таки долго это продолжается?
– Двадцать лет! – вздохнул Джонатан. – Двадцать лет я постоянно слышу его голос, двадцать лет он мною командует. Двадцать лет я чувствую его непрерывную слежку, зная, что он мне не доверяет. Двадцать лет я на него работаю, двадцать лет пытаюсь его ублажить, и вот теперь… – Он внезапно умолк.
– И что теперь? – спросил я. – И почему именно теперь?
Он ответил не сразу. Я прекрасно чувствовал его колебания; они были связаны все с той же тайной, холодной и глубоко спрятанной в хранилище его памяти. Леденящее дыхание этой тайны чувствовалось даже из-за крепко запертой двери, когда я пребывал в его мысленном пространстве. Но в данный момент я его покинул, и тайна эта тем более оказалась для меня вне пределов досягаемости.
– Когда-то давным-давно я дал Шепчущему обещание, – наконец заговорил Джонатан Гифт. – Я, конечно, совершил ошибку, но он пообещал мне нечто такое, от чего, как мне тогда казалось, я отказаться никак не могу. По сути дела, он пообещал воплотить в жизнь мою заветную мечту. Сделать реальностью мои смутные видения. Я был молод, честолюбив и готов на все, лишь бы удовлетворить собственные амбиции. Но теперь, когда мой Собор почти построен…
– Тебе не хочется платить по счетам?
Джонатан молча покачал головой.
– Нет? Но что же тогда ему нужно? – Я просто сгорал от любопытства.
Но Джонатан мне не ответил, лишь снова покачал головой, словно этот ответ, будучи произнесенным вслух, сделал бы его виновным в некоем преступлении. Помолчав немного, он сказал:
– Я просто хочу быть свободным, вот и все.
– Свободным? – переспросил я.
Он кивнул.
– Да, свободным. Свободным от этой жизни; свободным от этого места; свободным от того человека, в которого я превратился.
– Ну с этим-то я могу тебе помочь, – пообещал я, чувствуя, что наконец-то в моем мозгу начинает формироваться зародыш вполне реального плана.
– И что я для этого должен сделать? – спросил он.
Я улыбнулся.
– Всего лишь уснуть и видеть сны.
Руны
По отметине его узнаете его…
«Великая Беда», Книга Слов
Глава первая
Итак, мы снова устремились в царство Сна. Джонатан в своем физическом обличье одной рукой цеплялся за гриву Слейпнира, а второй придерживал сумку с головой Оракула. Слейпнир, опять став прежним, уверенно пересекал небесное пространство на своих паучьих ногах; вскоре под нами промелькнуло то, что некогда было равниной Идавёлль, и мы помчались к далеким горам.
– Ты ведь наверняка и раньше совершал путешествия в царство Сна, – заметил я, ибо Джонатан не проявил особого удивления, когда мы взвились над крышами университета.
