– Никого. – Я притворился, что вглядываюсь в акварельный туман.
– Неправда, я же вижу! – упрекнул меня Оракул. – Даже с такого расстояния я вижу ее вполне ясно. Кто это? Она из племени Людей?
Попрыгунья по-прежнему крепко прижималась к моей спине; сейчас она пребывала в обличье совсем маленькой девочки, максимум лет пяти-шести, и все напевала ту свою простенькую песенку без слов. Чем-то эта песенка показалась мне знакомой – похоже, именно эту мелодию я слышал раньше, роясь в воспоминаниях своей «квартирной хозяйки», – однако поразмыслить об этом я не успел, ибо теперь голос Оракула звучал буквально со всех сторон.
– Она никто, – пролепетал я. – Просто мой друг.
И я тут же пожалел, что произнес это слово. Но было уже слишком поздно. Оракул рассмеялся.
– Просто друг? Ох, Локи! А это точно ты? Тот Трикстер, которого я знал когда-то, был слишком умен, чтобы иметь друзей.
– Ну, это просто расхожее выражение… Мне, наверное, следовало бы сказать, что это…
– Может быть, это твоя квартирная хозяйка?
Черт побери! У меня ничего не вышло: он обо всем догадался!
– Значит, тебе удалось подыскать временное убежище в человеческом теле, – уверенно продолжал Оракул. – Неплохое решение. Но как это, должно быть, утомительно – вечно быть вынужденным приспосабливаться к потребностям своей хозяйки. К ее чувствам. К ее бесконечным запросам. К ограниченным возможностям ее плоти.
Я молчал, пытаясь сосредоточиться; нам необходимо было как-то достигнуть границ этого проклятого сна, однако они, похоже, отступали все дальше и дальше, становясь почти неразличимыми. Казалось, мы просто повисли в бесформенном цветном тумане, а сам Архитектор и его орган, залитые янтарным светом, находятся за тысячи миль от нас, но и они тоже словно подвешены в воздухе.
– Насчет этого я, пожалуй, мог бы тебе помочь, – голос Оракула вдруг прозвучал так близко и так интимно, словно он, усевшись у меня за спиной, заглядывает мне через плечо, – но если тебе хочется продолжать скачку, то я могу и подождать.
Я выругался.
– В чем дело? – тут же спросил Тор.
– А в том, что у нас крупные неприятности.
Нет, мне, конечно, следовало бы знать заранее. В Оракуле заключено древнее могучее волшебство. Он обладает безупречным знанием рун и поистине невероятной, непознаваемой зловредностью. Его ненависть неутолима, а коварством он превосходит даже…
Гулльвейг-Хейд?
Ну разумеется! Это же фамильная черта. А я еще удивлялся, зачем Один рассказал мне о родстве Мимира и Гулльвейг-Хейд. Интересно, предполагал ли он заранее возможность их встречи? И не затем ли отправил меня в царство Сна – ведь он прекрасно понимал, что предает меня, отдавая в руки врагу? Но если это так, то каков может быть его собственный выигрыш?
Я чувствовал, что Слейпнир напрягает последние силы, стремясь вырваться за пределы зыбкого мира, созданного Мимиром. Ласково коснувшись могучего конского бока, я призвал Слейпнира остановиться и немного передохнуть, и тут же у нас за спиной раздался густой, зычный хохот Оракула. А потом он вдруг оказался совсем рядом со мной и тихо-тихо, так что лишь я сам сумел его расслышать, прошептал:
– Ох, Локи, ты всегда мне нравился! Всегда можно было рассчитывать на твой убедительный эгоизм и предсказуемость – ведь чем бы ты ни занимался, ты всегда в первую очередь заботился о собственных интересах. Скажи, а что, если я оказал бы тебе некую услугу? Скажем, освободил бы тебя от запросов твоей «квартирной хозяйки»? Позволил бы тебе забыть обо всем и двигаться навстречу тому будущему, какое ты сам для себя придумаешь?
– Я скажу лишь, что эти обещания не слишком-то тебе свойственны.
– Ну разумеется, мне тоже от тебя кое-что понадобится, – миролюбиво согласился Оракул. – Но поскольку я верю в твое незыблемое чувство самосохранения, мы, я думаю, вполне можем договориться и действовать сообща.
– Правда? – изумился я.
– О да, – величественно кивнул Оракул.
– Ну и чего же ты от меня хочешь?
– Для начала я предлагаю тебе сыграть в одну маленькую невинную игру, – сказал Оракул.
– Что за игра? – Мой опыт касательно невинных игр Оракула никак нельзя было назвать позитивным.
– По-моему, эта игра тебе понравится, – ласково заверил меня Оракул. – А наградой тебе будет полная свобода – но, разумеется, если ты все сделаешь точно так, как я попрошу.
– А как насчет остальных? – И я глазами показал на Попрыгунью и Тора.
Оракул улыбнулся.
– Там видно будет. А кстати, с каких это пор тебе небезразлична чужая судьба?
– Это неважно.
В общем, через десять секунд мы со Слейпниром уже неслись галопом по просторам царства Сна, никем и ничем не обремененные, и перед нами расстилался миллион возможностей, подобный раскинувшемуся в небесах звездному пути. Где-то далеко внизу слабо светилась поверхность покинутого нами мира-пузыря, похожего сейчас на один из тех мраморных разноцветных шариков, какие, насколько я знал, имелись у Попрыгуньи в детстве; такие шарики выигрывали, а потом снова проигрывали в некой азартной игре, но все это было очень давно и очень далеко отсюда.
Глава шестая
Свобода! Вы просто представить себе не можете, какие чувства бушевали в душе Вашего Скромного Рассказчика! Даже в Асгарде я был всего лишь рабом асов; собакой, которую можно научить отлично служить, но которая никогда не получит большего, чем объедки со стола хозяина. Я был пленником в Асгарде, пленником в Нифльхейме, а затем еще и пленником в теле Попрыгуньи, где был вынужден подчиняться любым ее мелким требованиям и дурацким порывам.
Но теперь я действительно был свободен, я обрел свое прежнее обличье – ведь в царстве Сна даже Смерть влияния не имеет – и с помощью Слейпнира мог отправиться в любой из десяти тысяч миров и взять от того или иного мира все, что мне захочется…
Однако же я – и это оказалось совершенно непостижимым даже для меня самого – решил иначе и вскоре обнаружил, что вновь нахожусь на Замковом Холме в теле Попрыгуньи, которое без нее стало каким-то странно пустым. Я стоял перед своими врагами, дрожа от вполне оправданного страха, и говорил:
– У меня есть для вас как хорошие новости, так и не очень. Хорошая новость – обнаружить Оракула мне удалось. Новость похуже – я, возможно временно, потерял остальных своих спутников.
– Ты потерял Попрыгунью?! – вскричал Эван, а следом за ним и Один – его устами и тем же тоном: – Ты потерял Тора?!
– Ну, на самом деле я их вовсе не потерял, – поправился я, – а скорее был вынужден временно их оставить в царстве Сна.
Не стану пересказывать все те несправедливые и необоснованные обвинения, которые на меня обрушились после этого сообщения. Выждав, когда Один перестанет наконец кипятиться, а Хейди – ржать, я спокойно продолжил:
