А потом я услыхал другой голос, который всегда вызывал во мне не меньшее беспокойство, чем запах ладана:
– А ведь я предупреждала тебя, Локи! Я говорила, что он не на твоей стороне.
– Да, Хейди. Предупреждала, – признал я. – Но, пожалуйста, скажи мне только одно: Мег ты, я надеюсь, с собой не взяла?
Хейди рассмеялась.
– Ну разумеется взяла. Она тоже здесь. Разве могла я не дать ей всем этим полюбоваться? Мег, скажи: «Привет, Локи!»
– Привет, Локи, – сказал кто-то, и я тут же открыл глаза.
Да, это была Хейди собственной персоной. Наша Золотая во всей своей красе стояла за креслом Одина в своем прежнем, ничуть не искаженном обличье и была полна яда, точно плюющаяся кобра. А рядом с ней я увидел Маргарет, которая с видом лунатика смотрела на меня, и в глазах ее ни разу не мелькнула даже тень узнавания. Мне сразу стало ясно, что Хейди опутала ее колдовскими чарами – ей одной была ведома магия, способная погрузить человека в такое абсолютное спокойствие. Зато Попрыгунья металась в нашем общем мысленном пространстве, точно белка, выскочившая из праздничной пиньяты и угодившая под фейерверк. И на мгновение мне показалось, что я лишился дара речи. Я, златоуст, к стыду своему, не мог даже языком пошевелить, словно он вдруг превратился у меня во рту в бумажный листок.
Один с улыбкой посмотрел на меня. Потом сказал:
– Как же хорошо ты меня знаешь, Капитан! Как точно ты угадал мои намерения! Я, собственно, именно этого от тебя и ожидал; ты вообще редко меня разочаровываешь. Ну а теперь расскажи нам, – шелковым голосом попросил он, – в чем заключается твой новый план?
Глава шестая
Мгновения странным образом тянулись, точно нити наших жизней в руках слепых норн. Но, как ни унизительно это признавать, меня застали врасплох, так что выбора у меня не было.
– Да нет у меня никакого плана, – признался я.
– Я так и думала, – заявила Гулльвейг-Хейд. – Ты как был вралем, так и остался. Однако прими мои поздравления: ты и так очень много для нас сделал. Один, правда, предполагал, что в итоге ты обо всем догадаешься, вот мы и решили последовать за тобой сюда – просто чтобы убедиться, что ты не вздумаешь сотворить нечто… непредсказуемое.
Я, прищурившись, посмотрел на Одина.
– А мне казалось, что у тебя плохой день.
– О да, – кивнул он. – Но мне помогли.
Внутри нашего мысленного пространства Попрыгунья буквально на стену лезла от волнения и страха за Мег, и я попросил:
– Пожалуйста, отошли Мег домой. Она ведь тебе не нужна.
– Ты же знаешь, Капитан, что этого я не могу. Но обещаю: до тех пор, пока ты будешь делать все, что я тебе велю, с ней ничего не случится.
Мне показалось, что Один, несмотря на свою вечную улыбку, выглядит каким-то особенно слабым и неубедительным. Интересно, какого напряжения сил потребовал от него всего лишь подъем на Холм? А может, он настолько обессилел, что и сбежать можно попытаться? С другой стороны, если я сбегу, что будет с Мег?
– Ну и видок у тебя, Один! – сказал я с сочувствием.
– Да ты и сам неважно выглядишь, – откликнулся он. – Я, возможно, забыл тебя предупредить: те силы, что находятся под Холмом, способны оказать весьма отрицательное воздействие на твой нынешний физический облик.
Он был прав: если честно, чувствовал я себя далеко не блестяще. Раненая рука по-прежнему болела, и моя светящаяся фиолетовым светом кровь по-прежнему крупными каплями стекала на траву. Зато сейчас я, по крайней мере, был уверен, что ко мне постепенно возвращается моя магическая сила, однако это сопровождалось все усиливавшейся физической слабостью. «Потрясающе, – думал я. – Только слабости мне и не хватало!»
– И каково же это отрицательное воздействие? – спросил я.
– Греческий огонь, как известно, обжигает. А если к греческому огню добавить некое летучее вещество…
– Тогда пуф-ф, и все! – бодро закончила за него Хейди.
– Впрочем, все это особого значения не имеет, – продолжал Один, – потому что очень скоро нас с тобой здесь не будет, и мы окажемся в местах, куда более соответствующих нашему статусу. – Он дружески мне подмигнул – в точности как когда-то, но меня это почему-то ничуть не ободрило.
– В последний раз, когда я позволил тебе выбрать для меня такое место, – напомнил я ему, – то постель там оказалась чересчур жесткой, убранство крайне убогим, вокруг воняло, а змеиный мотив в декоре был решительно de trop
[61].
– Ах вот ты о чем! – пренебрежительно махнул рукой Один. – Но я же тогда был совсем другим. Но тебе, пожалуй… да, тебе, пожалуй, все-таки стоит поберечь силы. Вообще-то в последний раз ты рожал уже довольно давно, так что…
– Что-что я в последний раз делал довольно давно?
Один опять улыбнулся.
– Ты прав: я ведь так и не разъяснил тебе эту часть моего плана. Хотя сейчас, пожалуй, не самое подходящее для этого время. Сейчас тебе нужно сосредоточиться. Он уже близок. И у тебя остается только одна возможность.
– Какая еще возможность?
– Как это какая? Родить Слейпнира, конечно! Точно так же, как ты это сделал, когда наши миры были еще молоды. Правда, тогда ты обладал и прежним обличьем, и прежней магической силой. А сейчас у тебя имеется лишь один-единственный заряд этой силы; но его должно хватить для того, что нам необходимо. А теперь просто покрепче ухватись за поводья и думай о доме.
– И всего-то? – съязвил я. – А что потом? Погоди, дай-ка я сам догадаюсь. Сперва мы одержим победу над врагом. Затем, разумеется, освободим ванов, затем восстановим Асгард…
На мгновение мне показалось, что он потрясен.
– Что заставляет тебя думать, что такое вообще возможно? – с затаенной горечью спросил он.
Я пожал плечами.
– Да ладно, старичок, расслабься. Я же просто пошутил. Помнишь ту дурацкую компьютерную игру?
Один скорбно на меня глянул. Ого! Пятьсот лет минуло после Рагнарёка, а он по-прежнему не готов слушать шутки об Асгарде.
– Хорошо. – Я решил перевести разговор на рациональные рельсы. – Тогда скажи мне, какова будет доля Хейди? Она-то что в результате получит?
– Во-первых, голову своего отца, разумеется. А во-вторых, любую информацию, какую способна эта голова выдать – если, конечно, Хейди удастся ее убедить.
«Ох, ничего себе! – подумал я. – А что, если первое, чего эта голова захочет, это раз и навсегда покончить с нами, воспользовавшись теми новыми рунами, которые ты подарил Хейди?»
Но я видел, что Генерал пребывает в упрямом настроении и даже слушать меня не станет. И потом, рядом стояла сама Хейди. Она не выпускала Мег из своих цепких лап, и спасти девушку у меня не было ни малейшей возможности – во всяком случае, я пока что не был готов ради ее спасения принести в жертву самого себя. Нет, придется мне все-таки отыскать этого проклятого Оракула! Ради Одина, ради Хейди, ради Маргарет, ради Попрыгуньи.
