– Эй, помолчи-ка минутку, – попросил я свою хозяйку. – Лучше ответь: что ты имела в виду, когда сказала: «Больше не вздумай трахаться с моими друзьями?»
«Ах это… Ничего особенного».
– Неправда. Это было для тебя важно, – возразил я. – Погоди. Может, ты хотела сказать, что твой друг – я?
«Нет. Конечно же, нет».
– И все-таки ты имела в виду именно это, – настаивал я. – Ты забыла, что я могу читать твои мысли?
«Сомневаюсь, что ты прочел их правильно. По-моему, тебе попалась какая-то старая запись».
Я мог бы, конечно, спорить с ней и дальше, но уже чувствовал: в наших отношениях кое-что сместилось – некий баланс сил, амплитуда некого маятника, – однако я пока еще не был уверен, в чью пользу произошло это смещение. А еще я чувствовал, что мне стоило бы, наверное, сказать Попрыгунье, что она спасла мне жизнь – мало того, спасла меня от того, что было бы куда хуже смерти, – но я никак не находил нужных слов. Как ни странно, Ваш Покорный Слуга, он же Мастер Лести, Златоуст и Повелитель Обмана, внезапно оказался не в состоянии выразить собственные мысли.
Я глубоко вздохнул и попытался все же начать:
– Э-э-э… послушай, Попрыгунья…
«Да ладно тебе, – остановила она меня. – Все нормально. Не стоит благодарности».
«Ого!» – восхитился я, а она пояснила:
«Просто я прочла твои мысли. Ладно, забудь. И, кстати, ничего сложного в этом нет».
Остальную часть пути мы прошли в молчании.
Глава девятая
До Эвана мы добрались, когда было уже очень поздно. Чары Хейди почти перестали действовать, и теперь я испытывал лишь небольшое головокружение да несколько беспечное ощущение легкости и свободы. Мы поднялись на лифте, постучались и стали ждать.
Дверь нам открыл сам Эван, но стоять ему было явно очень трудно, и выглядел он совершенно измученным: его явно терзала боль. Инвалидное кресло стояло возле окна. В углу чем-то закусывал пес Твинкл, но больше в комнате никого не было. Мать Эвана, должно быть, на работе, догадался я. Однако в квартиру Эван впустил нас не сразу. Несколько мгновений он мрачно смотрел на меня, потом жестом пригласил войти, сердито буркнув:
– Ты что, совсем идиот?
– Кто, я? – тут же возмутилась Попрыгунья, не сразу поняв, что это говорит Один.
– Я же сразу запах ее магических чар почувствовал, – продолжал наш Генерал. – Что она тебе пообещала? Власть? Золото? Свободу от ответственности?
Я холодно посмотрел на него.
– Значит, ты знал? Знал, что это не Фрейя? Ты с самого начала знал, что это Хейди, но даже не подумал меня предупредить!
– Да, знал, потому и просил тебя держаться от нее подальше. Хотя, конечно, мне следовало бы также знать, что ты моему совету не последуешь.
– Знал и продолжал притворяться, будто Стелла – это Фрейя, а не Хейди?
Один нахмурился.
– Честно говоря, я и сам сперва решил, что это Фрейя. Чертова Хейди так меня запутала, что я ей поверил. И потом, конечно же, у нее была руна! Теперь-то я догадываюсь, что просто видел в этой Стелле именно то, что и хотел увидеть.
«И то, что в ней хотел увидеть Эван! – заметила Попрыгунья с легкой ноткой горечи. – Вечно он из-за нее с ума сходил. А Стелла всегда позволяла ему надеяться, что, возможно, однажды…»
Я не выдержал и рассмеялся. Слабость, которую наш Генерал всегда питал к Фрейе, однажды дорого ему стоила. Вот и теперь он снова словно ослеп, благодаря чему Хейди и сумела не только проскользнуть сквозь ячеи расставленной сети, но и разработать новый план атаки на нас.
Один остро на меня глянул, потом осторожно спросил:
– Не желаешь рассказать мне, что случилось?
– То есть помимо того, что я по твоей милости чуть до смерти кровью не истек?
– Да, помимо этого.
– Мне повезло. Нам удалось удрать. – Мое самообладание стоило мне поистине героических усилий. – Впрочем, и это мне совершенно очевидно, тебя-то тут благодарить не за что. Слушай, неужели тебе даже в голову не пришло хоть как-то меня предупредить? Проявить ко мне самое элементарное доверие? Да просто обойтись со мной по-человечески?
Один только плечами пожал. Было странно видеть столь знакомый жест нашего Старика у этого молодого человека. Но еще более странным было то, что лицо Одина словно проглядывало сквозь черты Эвана, а его громоподобный голос раздавался из этих юных уст.
– На самом деле я ведь тебя предупреждал. – Он мрачно посмотрел на меня. – И вот, пожалуйста, результат. Ты и сам теперь видишь, как «внимательно» ты слушал мои предупреждения. А что касается доверия, то тут, пожалуй, мне потребуется куда больше пятисот лет и не одна смена обличья, чтобы я смог заставить себя снова тебе поверить. Греческий огонь сжигает все дотла, такова уж его природа. Разве я не прав, Капитан?
– Мы оба совершали ошибки, – признал я. – И потом, если я тебе действительно нужен, ты просто вынужден будешь предпринять очередную попытку поверить мне. Но учти: я больше даже близко к Гулльвейг-Хейд не подойду, пока не буду знать, что именно у нее на уме.
– Ну а сам-то ты мне доверяешь? – спросил Старик.
– Ни капли, – тут же ответил я.
Он рассмеялся и сказал:
– Знаешь, я по тебе, пожалуй, даже соскучился. Никогда не думал, что признаюсь тебе в этом, но все же скажу: хорошо, что ты рядом. – Он уселся в инвалидное кресло и жестом пригласил меня тоже присесть. – А сейчас я расскажу тебе кое-что такое, чего еще никогда и никому не рассказывал.
– С чего это ты вдруг решил именно сейчас со мной откровенничать? – спросил я, прекрасно понимая, что знание – сила, а наш Старик отнюдь не из тех, кто с легкостью расстается с обретенными знаниями. А уж если расстается, то для этого должны быть весомые тайные мотивы.
– Видишь ли, я понял одну вещь: если бы я с самого начала был полностью с тобой откровенен – еще в тот день, когда впервые «рекрутировал» тебя в асы, – нам, возможно, удалось бы избежать излишнего кровопролития.
Я удивленно поднял брови. Нечасто наш Генерал признается в том, что совершил ошибку! Он, должно быть, ужасно хочет что-то получить, подумал я. И посмотрел на свои покрытые кровью руки. Теперь кровь уже практически подсохла, поскольку раны снова затянулись, но сам я все еще чувствовал себя неважно. Я не знал, что именно Одину известно о событиях, имевших место на Замковом Холме, но прямо спросить у него не решался, опасаясь утратить эффект неожиданности, хотя вопросы так и роились у меня в мозгу. Зачем Хейди понадобилась моя кровь? Что – или кто – находится под Холмом? И почему из-за этого необходимо принести меня в жертву?
Впрочем, вряд ли Один дал бы мне прямой и честный ответ. Очередь людей, жаждавших моей крови, всегда была весьма впечатляющей. Даже учитывая бойню, вызванную Рагнарёком, список желающих и теперь остался достаточно длинным. Одно имя, впрочем, выделялось из прочих, как бы предлагая себя. Имя, столь же знакомое мне, как и мое собственное. Имя того, кто оказался почти столь же хитер, как я.
