Розмари добавила на английском, произнося слова в манере актрисы Ванессы Редгрейв:
– Прошу простить меня, я уже подзабыла китайский.
– Ой, простите! – вспыхнула Рейчел; ей казалось, что все взгляды в комнате прикованы к ней и всех забавляет ее промашка.
– Не стоит извиняться. – Двоюродная бабушка Розмари благосклонно улыбнулась. – Ник мне все уши прожужжал про тебя, и мне не терпелось познакомиться.
– Правда? – спросила все еще сконфуженная Рейчел.
Тут Ник обнял ее и сообщил:
– А вот теперь ты познакомишься с моей бабушкой.
Они прошли через всю гостиную. У выхода на веранду на диване рядом с элегантным мужчиной в очках, одетым в белый льняной костюм, и поразительно красивой женщиной сидела сгорбленная старушка. Гребень из слоновой кости венчал прическу Шан Суи, ее седые волосы отливали серебром. Она была одета просто: в шелковую блузку розового цвета, кремовые брюки с узором и коричневые мокасины. Бабушка Ника оказалась старше и дряхлее, чем ожидала Рейчел, но, несмотря на толстые тонированные бифокальные очки, Шан Суи можно было безошибочно узнать по царственному выражению лица. Позади бабушки совершенно неподвижно стояли две дамы в одинаковых платьях из переливающегося шелка.
Ник обратился к бабушке по-кантонски:
– А-ма, познакомься с моей подругой Рейчел Чу из Америки.
– Рада знакомству! – выпалила Рейчел, напрочь позабыв весь китайский.
С минуту бабушка Ника взирала на Рейчел снизу вверх.
– Спасибо, что пришла, – чуть сбивчиво ответила она по-английски, а потом возобновила разговор на южноминьском с красивой дамой, сидящей рядом.
Мужчина в белом льняном костюме быстро улыбнулся Рейчел, но тут же отвернулся. Две женщины в шелковых одеяниях, маячившие за спиной бабушки, бросили на Рейчел непонятный взгляд, и она напряженно улыбнулась им в ответ.
– Давай-ка выпьем пунша! – предложил Ник и потащил Рейчел к столу, где официант в униформе и белых хлопчатобумажных перчатках разливал пунш из огромной венецианской стеклянной чаши.
– Господи! Это был самый неловкий момент в моей жизни! – прошептала Рейчел. – Думаю, я разозлила твою бабушку.
– Чепуха! Она просто была занята разговором, вот и все, – успокоил ее Ник.
– А что за женщины в одинаковых шелковых платьях стояли позади нее как статуи?
– Ой, это ее придворные дамы.
– Кто?
– Придворные дамы. Они никогда от нее не отходят.
– Типа фрейлины? Очень элегантные.
– Да, они из Таиланда. Обучены служить при королевском дворе.
– Это обычное дело в Сингапуре – привозить фрейлин из Таиланда? – с недоверием поинтересовалась Рейчел.
– Не думаю. Эта услуга была особенным пожизненным подарком моей бабушке.
– Подарком? От кого?
– От короля Таиланда. Но не от нынешнего Пхумипона
[94], а от предыдущего или даже от того, что был еще раньше. Короче, от кого-то из тамошних монархов. Король был большим другом моей бабушки. Он заявил, что ей должны прислуживать только королевские фрейлины, и бабушке постоянно присылают новых, причем это продолжается со времен ее молодости.
– Ого… – протянула ошеломленная Рейчел.
Она взяла бокал у Ника и заметила, что тонкий узор, вытравленный на венецианском стекле, идеально сочетается с замысловатой резьбой на потолке. Девушка откинулась на спинку дивана, внезапно почувствовав себя совершенно очумевшей от происходящего. Это уж слишком – целая армия слуг в белых перчатках, хоровод новых лиц, сногсшибательная роскошь. Кто же знал, что родные Ника окажутся такими важными шишками? И почему он не рассказал ей об этом во всех подробностях?
Рейчел легонько похлопали по плечу. Она обернулась и увидела двоюродную сестру Ника с сонным малышом на руках.
– Астрид! – воскликнула Рейчел, обрадовавшись, что наконец-то перед ней хоть одно доброжелательное лицо.
Она никогда не видела столь роскошного наряда! Кузина Ника просто блистала и кардинально отличалась от той Астрид, которую Рейчел знала в Нью-Йорке. Итак, это Астрид в ее естественной среде обитания.
– Привет, привет! – весело поздоровалась она. – Кассиан, это тетя Рейчел. Скажи ей «здравствуйте»!
Малыш пристально разглядывал Рейчел, а потом смущенно уткнулся личиком в плечо матери.
– Дай-ка я возьму этого здоровячка! – улыбнулся Ник, забирая Кассиана из рук Астрид, а потом ловко сунул ей бокал с пуншем.
– Спасибо, Ники, – поблагодарила Астрид и снова повернулась к Рейчел. – Ну и как тебе Сингапур? Хорошо проводишь время?
– Отлично. Хотя сегодняшний вечер… немного потряс меня.
– Могу себе представить. – В глазах Астрид блеснуло понимание.
– Не уверена, что можешь.
В зале раздался мелодичный звон. Рейчел повернулась и увидела у лестницы пожилую женщину в белой рубашке с запа́хом и черных шелковых брюках, игравшую на маленьком серебряном ксилофоне
[95].
– О, это сигнал к ужину, – сказала Астрид. – Пойдемте поедим.
– Астрид, как ты всегда умудряешься приехать, когда еда уже готова? – спросил Ник.
– Шоколадный торт! – обрадовался маленький Кассиан.
– Нет, Кассиан, ты уже съел десерт, – твердо возразила Астрид.
Толпа начала двигаться к лестнице, проходя мимо женщины с ксилофоном. Когда они поравнялись, Ник крепко обнял ее и обменялся несколькими фразами на кантонском.
– Это Лин Чэ, она воспитывала меня с рождения, – пояснил он. – Она служит в нашей семье с тысяча девятьсот сорок восьмого года.
Лин Чэ сжала руку Рейчел и залопотала:
– Wah, nay gor nuay pang yau gum laeng, ah! Faai di git fun!
Рейчел не понимала по-кантонски, поэтому просто улыбалась, а Астрид быстро перевела:
– Она поддразнила Ника, что у него красивая подруга.
Когда они спускались по лестнице, Астрид шепнула ей на ухо:
– А еще она предложила ему побыстрее жениться на тебе.
Рейчел хихикнула.
Фуршет ждал гостей в зимнем саду. Это была продолговатая комната, на стенах висели картины, издали казавшиеся слегка размытыми восточными пейзажами. При ближайшем рассмотрении Рейчел заметила, что картины и правда напоминают классические китайские горные пейзажи, однако в деталях это, скорее, Иероним Босх чистой воды, со странными зловещими цветами, обвивающими стены, радужными фениксами и другими фантастическими существами, скрывающимися в тени. Посреди зимнего сада стояло три огромных круглых стола с серебряной посудой, арочные дверные проемы открывались на изогнутую террасу с колоннами, где гостей ожидали белые кованые столики, освещенные высокими свечами.
