Только я снял куртку и рубашку, как услышал звук подвесного мотора. Слева от поселка шла моторная лодка. Я отошел от берега глубже в кусты и снова оделся. Несколько минут спустя по середине реки прошла довольно вместительная открытая лодка. В ней сидели два человека в штормовках с накинутыми на головы капюшонами. В носу лодки лежали буйки и флажки. Скорее всего, это были рыбаки. Мои старые часы «Победа» остановились. Наверное, в них попала вода. Я прикинул, что должно быть около шести часов вечера. Самое время вынимать и ставить сети.
Волна от лодки шумно плескалась о берег. Плот тихо плыл в мою сторону. Его подгоняли волны и ветер, который начал крепчать и поворачивать с востока к югу.
Вскоре послышался звук еще одного мотора. Вторая небольшая лодка с одним человеком замедлила ход и прошла протокой между наружным и внутренним островками. Я сидел, боясь пошевельнуться. Человек был занят вычерпыванием воды из лодки и сидел спиной ко мне. Волна от этой лодки еще более ускорила приближение плота к моему берегу. Теперь я был уверен, что его не пронесет мимо, нужно только подождать. Мне было очень холодно и голодно, и я решил съесть одну из двух банок тушенки, оставленных «на черный день».
За час в сторону Пяозера прошли еще три рыбацкие лодки. Плот остановился метрах в пяти от моего берега и больше не двигался, как я его ни просил. Наверное, зацепился за что-то. На плоту лежали весло, удочка и клеенчатый мешок. Вокруг стало тихо, только из поселка доносилось мычание коров. Я вылез из кустов и направился по воде к плоту. Вода дошла мне до бедер. Я ухватился за плот и потянул его к берегу. После некоторого сопротивления он поддался и легко двинулся за мной. Оказывается, плот зацепился за сучья коряги, лежавшей под самой поверхностью воды. Я влез на него и взял весло.
Плот был неплохо сбит скобами, но слишком легок для меня. Он почти полностью погрузился в воду. Весло тоже оказалось легким. Плот явно был сделан для мальчишки. Я завел его в протоку между берегом и ближним островком. Воды там было по колено. К плоту привязана жиденькая короткая веревочка. Видимо, плот был привязан этой веревочкой, которую разорвало ночью под напором ветра, и он придрейфовал сюда из поселка.
Срезав с удочки леску, я завел плот в осоку и приколол его удилищем. Теперь он никуда не денется, и его невозможно увидеть ни с воды, ни из лесу. Клеенчатый мешок я взял с собой. Спрятавшись в кустах, я с помощью веревочки от плота превратил его в капюшон, который надел поверх пилотки. Он хорошо защищал очки и свисал на спину, закрывая рюкзак наполовину. Эта мелочь неожиданно обрадовала меня и придала духу. Всё не так черно, как казалось утром. Вот только холод очень донимал меня!
Переправляться сейчас было нельзя. Рыбаки могли начать возвращаться домой в любое время. Надо ждать ночи. Кроме того, необходимо еще и подготовиться к переправе. Во-первых, нужно укрепить весло. Оно слишком хлипкое, чтобы грести в полную силу. А во-вторых, надо придумать, как уложить на плот рюкзак, чтобы он не оказался в воде. Ведь плот сильно погружался в воду под моим весом.
Пробравшись обратно к заливу, я осмотрел хлам, скопившийся там, и обнаружил деревянный ящик из-под консервных банок. Вот и решение проблемы! Заполню его до половины нарезанными ветками, а на них положу рюкзак. Тогда он будет сантиметров на тридцать возвышаться над плотом. Я бросил ящик в кусты, взял весло и поднялся по склону метров на сто от воды.
Отсюда между деревьями проглядывалась река и островки. Дождь кончился, но небо было пасмурное, и всё еще дул сильный ветер. Он стряхивал с деревьев дождевые капли, но моя накидка сослужила свою службу.
Чтобы укрепить весло, я срезал тонкую березку, очистил ее от веток и обстругал одну сторону ствола так, чтобы он лучше прилегал к древку весла. Затем я туго примотал леской березовый ствол к древку в нескольких местах и обрезал его, чтобы длина весла подходила мне. Теперь оставалось только ждать сумерек.
Время тянулось очень медленно, холод пробирал до костей, поэтому время от времени приходилось прыгать и делать упражнения, чтобы хоть как-то разогреть мышцы. Я решил съесть и вторую банку тушенки с сухарями. Кто знает, когда мне удастся поесть в следующий раз?
Но вот наконец-то справа послышался звук мотора, и через несколько минут прошла одна из тех лодок, которые я видел раньше. Потом еще одна. Рыбаки возвращались в поселок.
Несмотря на появившиеся к вечеру прогалины в тучах, затопленный лес на дальнем берегу стал темнее. Время шло к закату. Справа одна за другой показались последние три лодки. Значит, в поселок вернулись все лодки, кроме катера. Но катер мог уйти и куда-то далеко. Ведь корпус его был мореходным, и Пяозеро для него не представляло опасности даже в шторм.
С этими мыслями я направился к заливчику. Остатки туч покраснели, но заката не было видно из-за леса на другом берегу. Противоположная сторона водоема с затопленным лесом начала темнеть, но на воде было еще светло.
Я уговаривал себя подождать хотя бы еще час до полных сумерек, но что-то толкало меня вперед. Я подобрал ящик для рюкзака и прошел к плоту. Ветер совсем стих. Установив ящик на плот и закрепив его сучьями, воткнутыми между бревен, я заполнил его наполовину обрезками сучьев и положил в него рюкзак. Затем я вывел плот в протоку и встал на него. Бревна плота сразу покрылись водой, но рюкзак был в сохранности.
Отталкиваясь веслом от дна, я поплыл по протоке к северному концу маленького островка, чтобы обогнуть наружный остров с севера и дольше оставаться незаметным со стороны поселка.
Поравнявшись с наружным островом, я начал энергично грести в сторону затопленного леса. Плот был неустойчивый, и следовало соблюдать равновесие, чтобы он не перевернулся. Вода покрывала его почти полностью. Вскоре слева из-за поворота показался поселок, он был совсем рядом.
Теперь я греб что есть силы, но мне казалось, что затонувшие деревья не приближаются! Пот тек по моему лицу, очки запотели, но я не хотел прерывать греблю. И только когда уже совсем ничего не мог различать перед собой, снял очки и сполоснул лицо холодной водой.
Надев снова очки, я увидел, что нахожусь метрах в пятидесяти от первых деревьев в воде. Как далеко затоплен лес, определить было трудно. Я опять начал грести и вдруг услышал шум мотора. Это шел катер — я узнал звук его выхлопной трубы. Я посмотрел вправо. Катера еще не было видно — его прикрывал один из островов примерно в километре от меня. Теперь я греб так, что мое укрепленное весло даже сгибалось. От этого плот стало бросать из стороны в сторону. В голове промелькнула мысль, что спешка никогда не доводит до добра, и я умерил свой пыл.
Хотя я уже был среди засохших деревьев, катер мог появиться в любой момент — и меня могли с него увидеть. Следовало как-то спрятаться. Передо мной оказалось дерево, у которого было больше сучьев, чем у других, и с них недалеко от воды свисали клочки травы. Ухватившись за сучья, я остановил плот и присел на корточки, чтобы трава и ствол дерева закрывали меня. Мои очки запотели, и перед глазами — только белая пелена. Я приказал себе не шевелиться. Катер был совсем близко. Он шел медленно, то ли из-за сумерек, то ли с него что-то высматривали. Наконец он миновал меня.
