– Неправ он был. Умеючи, тут целой ротой можно было бы таких дел наворочать!
– Так то ж – умеючи. А у нас вся рота из вчерашних школьников составлена была. Опытных солдат – хорошо, если полвзвода набралось. Но хорошо шли, почти без потерь. Вот только с продовольствием последнее время хуже стало. В деревнях почти всюду немцы стоят, да и на дорогах старались мы не шуметь.
– А как же… – я кивнул головой на шалаши.
– Там, – кивнул головой куда-то в сторону лейтенант, – у немцев большой склад. Пушки, техника, еще что-то.
– Ну и что?
– А то, что вышли мы к нему около месяца назад. Ротный, как посмотрел, так и говорит: «Нельзя нам мимо такого объекта просто так пройти. Если его уничтожим, то урон большой немцам нанесем. Не стыдно будет потом перед своими».
– Это он правильно прикинул.
– Вот мы под утро и ударили. Только у немцев там танковый батальон стоял. Прижали они нас, а тут немцы опомнились и пушки эти развернули. И все. Полчаса – и не стало роты.
– Сделать-то хоть успели чего?
– Несколько пушек гранатами взорвали, склад бутылками подожгли. Ну и немцев не меньше взвода положили. Кто ж знал, что танки эти к маршу готовились? И экипажи у них уже внутри были?
Не эту ли канонаду я слышал? Я-то думал – фронт. А тут – вон оно что было.
– А потом что было?
– Кто успел – в лес ушел. Но немцы еще долго по лесу ходили. Многих побили, особенно раненых. Уже после мы тут собрались. Нас больше было. Раненых было человек десять, да и живых столько же.
– Куда ж все делись?
– Понятно было, что нам к своим с таким грузом уже не уйти. Вот старший лейтенант Коробицын и приказал – раненых оставить тут, а остальным идти к фронту, за помощью.
– И ушел?
– Ушел, и с ним еще пятеро. Мы им почти все оружие отдали, а они нам все продовольствие оставили. Так вот и сидим тут. Несколько человек умерло за это время. Вот мы на дорогу и вышли, а что ж делать-то оставалось? Еды почти нет, медикаментов тоже, бинты – и то в воде отстирываем.
– Давно они ушли?
– Около двух недель.
– Судя по всему – не дошли.
– Похоже. Хорошо, что мы на вас наткнулись. Может быть, теперь легче будет, у вас ведь тут отряд, наверное, есть?
– Не обрадую я тебя. Отряда у меня нет.
– Как так? А я уж было думал…
Кольцов замолк. Видно было, что мои слова выбили у него последнюю надежду.
– К фронту я иду, лейтенант. В разведотдел. У меня документы немецкие важные с собой. Их надо срочно нашим доставить.
– Так, может, в деревнях где раненых спрятать можно?
– Не думаю. Тут в каждой, почитай, деревне немцев полно. Да на и сам посмотри.
Я вытащил трофейную карту и отдал ее лейтенанту.
– Темно тут, может, утром?
– И то – правда. Утро вечера мудренее. Глядишь, и мысль какая умная в голову придет?
Однако же поспать всласть так и не пришлось.
Чуть стало светать, как я растолкал лейтенанта, он спал в соседнем шалаше.
– Давай, лейтенант, буди своих архаровцев и за мной.
– Куда?
– За кудыкину гору. Грузовик-то мы на дороге оставили?
– Ну?
– А от него в лес тропа натоптана. Вот поедут утром немцы… Дальше продолжать?
– Понял. – Сон у него как рукой сняло. – Пять минут.
Через несколько минут мы топали по лесу.
Слава богу, что с утра по дороге никто еще не проезжал. Грузовик стоял на месте.
– Значит, так, бойцы. Дерево – на фиг с дороги. Что хотите делайте, но чтоб тут его не было. Лейтенант, пошли кого-нибудь поискать съезд в лес, чтобы машину туда загнать.
– Марченко! Задачу понял?
Высокий боец кивнул:
– Так точно, товарищ лейтенант.
– Вот и бегом по дороге, ищи.
Боец умчался, а я полез в машину. Постараемся ее завести, метров 200–300 проедет даже и при пустом радиаторе.
Минут через десять дерево оттащили в сторону. А еще через минут пятнадцать прибежал и Марченко.
– Товарищ лейтенант, там поворотов нет нигде, но метров через двести, прямо у дороги, – овраг. Глубокий такой и весь кустами зарос.
Кольцов вопросительно на меня посмотрел.
– Сойдет и овраг. Возьмите из кузова канистру – слейте бензин из бака, пригодится. Брезент заберите и накидки, да и тент неплохо бы содрать, не помешает.
Еще через несколько минут машина выглядела весьма печально, с содранным тентом, помятым капотом и пробитым бензобаком (кран слива топлива так и не нашли), кое-как заткнутым куском тряпки – прямо хоть сейчас на свалку. Двигатель, однако, завелся, хоть и не сразу.
Проехав по дороге метров двести, я увидел тот самый овраг. Марченко не соврал, туда и танк ухнул бы без задержки. Распахнув дверь, я выбрался на подножку и вывернул руль. Теперь можно и прыгать.
С треском пробив кусты, грузовик грохнулся вниз. Еще некоторое время работал мотор, потом все стихло.
– Лейтенант!
– Здесь я!
– Пускай бойцы веток нарежут и на дороге подметут. Обочину подправят, чтобы следы были бы не так хорошо видны. Чтоб не сразу машину в овраге засекли. Да и наши следы на дороге неплохо бы подмести. Место, где в лес свернем, – снегом присыпать.
– Сделаем, – и Кольцов начал отдавать распоряжения.
Отойдя в лес в направлении лагеря, я присел на корягу. Пускай пока бойцы поработают. Они хоть и недоедавшие, а все моложе меня будут. Хоть клиент мне достался и нехилый (сразу видно, что не карандашом работал раньше), и силушкой его бог не обидел, а все же возраст – не шутка. Мне еще пилить и пилить, силы беречь надо.
Минут через сорок подошел лейтенант с бойцами. Они тащили за собой по снегу срубленные еловые ветки. Еще и снежок небольшой пошел – совсем хорошо. Хилый снегопад, а все же лучше, чем никакой.
– Уходим?
– Обожди, лейтенант, посмотрим еще. Дождемся первых немцев, по ним и поймем, удалась наша маскировка или нет. Прилягте тут пока, вон хоть на брезент.
Бойцы залегли. Молодец лейтенант! Бойцы у него немногословные, приказы выполняют быстро. Неплохой из него командир будет. Если доживет…
Уложив ветки, лейтенант лег на них рядом со мной.
– Не помешаю?
– Скажешь тоже…
– Я смотрю, у вас опыт командования есть. Служить приходилось?
– Я и сейчас не в отпуске.
– И до какого звания дослужились, если не секрет?
