Без пререканий осушив глубокое блюдце, я какое-то время смотрел на качающийся потолок и сам не заметил, как уснул.
3
Очнулся я от вязкой липкой дремоты уже под вечер, когда за окном стемнело и хозяйка запалила лучины. Поначалу вслушивался в негромкое пение, затем сказал:
– Завтра пойду в город.
Дневной сон прогнал усталость; я почувствовал себя бодрым и полным сил.
Марта в ответ на мои слова лишь рассмеялась.
– Завтра будет буран, – сообщила она, будто знала погоду наперед.
– С чего ты это взяла?
– Ты говоришь с ведьмой, забыл? – В глазах льдисто-серого оттенка весело сверкнул отблеск горящей лучины.
Я воздержался от расспросов, не желая лезть в чужую жизнь. Завтра я уйду из этого дома и не вернусь сюда никогда, надо только расплатиться за лечение и собрать вещи. С этого и решил начать.
– Это все, что было со мной, фрейлейн Марта? – спросил я, указав на стопку одежды и подсумок.
– Меч и кинжал – на полке у двери, – подсказала знахарка, взяла ухват и вытащила из печи горшок. Пахло варево весьма аппетитно.
Я сглотнул слюну и непроизвольно покрутил левым запястьем. Не ощутил привычной тяжести и забеспокоился:
– А четки? Янтарные четки с символом веры? Не видела их?
Марта пожала худыми плечами.
– Должно быть, слетели по дороге. Было темно, я не заметила. Дорогие?
– Семейная реликвия.
– Мне жаль.
– Брось! – махнул я рукой. – Ты спасла мне жизнь! Это бесценно!
– Что бесценно, то ничего не стоит, – печально улыбнулась знахарка, вдруг показавшись старше своих лет, задумчиво потерла переносицу и указала на подсумок. – А там ты смотрел? Кажется, я убирала какие-то бусы…
Бусы?! Я принялся рыться в подсумке и – о чудо! – на самом дне отыскал заветные четки с одним оплавленным янтарным зерном и золотой семиконечной звездой с извилистыми лучами.
– Да! Вот они!
Марта улыбнулась и позвала:
– Иди ужинать, колдун.
По имени она ко мне упорно не обращалась.
Колдун и ведьма? Ну-ну…
Утро выдалось ясным. Сняв толстенный брус, я приоткрыл дверь, вдохнул морозный воздух и сразу закашлялся. Было свежо; солнце бесцветным пятном горело на безоблачном небе, на снегу сияли ослепительные искорки, не виднелось ни облачка.
Идти через заснеженный лес нисколько не хотелось, но, если не отправлюсь в путь прямо сейчас, снегопады заметут перевалы Тарских гор и в Сваами попаду только с приходом тепла. А это неприемлемо! Я кровь из носу должен сохранить расположение епископа Вима. Его преосвященство имеет все шансы войти в круг курфюрстов, а заступничество столь влиятельной персоны заставит спасовать даже Гепарда. Вице-канцлер уже понизил меня до магистра-надзирающего; кто знает, что придет в голову злопамятному гаду в следующий раз? А если он, не приведи небеса, возглавит Вселенскую комиссию, тогда и вовсе в порошок сотрет. Без высоких покровителей придется лихо.
К тому же не терпелось ознакомиться с трудом «Размышления о нереальности нереального». Возможно, на страницах этой книги скрывался ответ на вопрос, что именно разожгло в душе профессора Костеля опрометчивое стремление обуздать одного из князей запределья. Я питал надежду, что еретический труд поможет вникнуть в суть его замысла, ведь всех тайн самоуверенный глупец не раскрыл ни одному из своих учеников. Основная канва злополучного действа не составляла секрета, но детали ритуала Роберт Костель не разглашал никому и держал их в голове, не доверяя ни школярам, ни бумаге. Магистры Вселенской комиссии перевернули его квартиру вверх дном, но так и не отыскали ни дневника, ни каких-либо черновых записей и расчетов.
Долг и любопытство влекли на север, да и не дожидаться же в этой глуши прихода весны! Так и рехнуться недолго!
– Иди завтракать, колдун! – позвала меня знахарка.
Смолотив четыре сваренных вкрутую куриных яйца и пару бутербродов, я напился травяного настоя и развязал кошель. Высыпал на стол монеты, разделил ладонью на две неравные части, меньшую вернул обратно. Помимо серебра у меня оставались еще два золотых, голодать не придется.
– Возьми. Это плата за лечение, – сказал я знахарке.
Фрейлейн Марта изогнула бровь и спросила:
– Куда-то собрался?
Я натянул свитер, взял стеганую куртку и спросил:
– Покажешь дорогу в город?
Голубовато-серые глазищи заискрились неподдельным весельем.
– Покажу, – улыбнулась знахарка и протянула мне вязаный шарф. – Возьми, горло простудишь.
– А как же ты? – заколебался я.
– Пустяки, – отмахнулась девчонка. – Вернешься – отдашь.
– Я не собираюсь возвращаться.
– Тогда оставишь себе, – легкомысленно пожала плечами Марта, обулась и принялась застегивать крючки длинной шубы. Мне так и не удалось понять, шутит она или говорит всерьез.
Я замотал шею шарфом, надел плащ, шапку и взял подсумок.
– Меч не забудь, колдун, – напомнила девчонка. – И кольцо.
И точно – печатка лиценциата тайных искусств так и лежала на полке. Опасаясь, как бы перстень не слетел с похудевшего пальца, я сунул его в мешочек к остальным кольцам, натянул варежки и подпоясался оружейным ремнем.
Фрейлейн Марта оценивающе посмотрела на меня и покачала головой, но ничего говорить не стала, распахнула дверь и первой вышла в огороженный высоким частоколом двор. Сбоку к дому приткнулась пристройка, где содержалась живность. С другой стороны стоял сарай, дальше из снега торчала жердь колодезного журавля.
И кругом – лес. Высоченные ели вставали настоящей зеленой стеной; дом оказался выстроен на небольшой прогалине.
– Идем! – позвала меня знахарка.
Ворота замело, со двора мы вышли через калитку. За голенища сапог посыпался снег, стало сыро и холодно. Идти куда-либо незамедлительно расхотелось, но я не повернул назад, не сбежал в уют теплого дома и решительно потопал дальше.
Под соснами снега оказалось немногим меньше; фрейлейн Марта довела меня до поляны с кряжистым дубом и указала на облетевшее дерево.
– Запомни его, колдун. Заблудишься – всегда сможешь вернуться. Оглянись – отсюда виден дом.
Я вежливо улыбнулся и спросил:
– И куда мне теперь?
– Туда, – указала знахарка на прогалину между деревьями. – Держи солнце за правым плечом. Через полчаса начнется овраг, иди вдоль него до камышей. Напрямик через болото не суйся, забирай к деревьям. К этому времени уже увидишь черную скалу, равняйся на нее, но на сам холм подниматься нет нужды, обогни по склону.
– А дальше?
