– Цвет? – задал я наводящий вопрос.
Глаза знахарки раздраженно сверкнули.
– Тем цветам не придумано названий!
– И все же. Какие аналогии он у тебя вызывает? Тебе известно слово «аналогия»?
Марта фыркнула и задумалась.
– Зелень распускающихся дубовых листочков с древесным налетом.
У меня отлегло от сердца. Идущую из запределья силу описывали по-разному, но диапазон этих цветов начинался серым и заканчивался черным с заходом в пурпур и багрянец. Зеленой ее не называл никто и никогда.
– Попробуй использовать другую силу. Ту, которая наполняет весь мир. Теплую, она может показаться оранжевой или желтой. Прикоснись к ней, создай светляка. Да оставь ты жезл! Используй пальцы! Тебе это должно быть даже проще. Пробуй! Основа плетения останется прежней.
Знахарка посмотрела на меня с нескрываемым удивлением, но после недолгих колебаний все же предприняла попытку сотворить магический огонек. Эфир явственно сгустился, что само по себе было хорошим признаком, но не поддался знахарке и просочился через пальцы.
– Вот видишь… – поникла Марта.
– Пробуй еще! – потребовал я.
И вновь девчонку преследовала неудача.
– Сейчас нет нужной силы! – вспылила знахарка. – Говорю тебе, колдун! Она появляется весной! Лес дарит ее, а эта проходит сквозь пальцы! Я даже ничего толком не чувствую!
– Вздор! – отмахнулся я. – Отбрось суеверия! Ты можешь работать напрямую с эфиром! Я вижу это! Пытайся!
Марта попробовала раз и еще, но ничего хорошего из этого не вышло. Она никак не могла приноровиться к тончайшему эфирному полю, пальцы рвали его, а не сплетали в нити.
– Да покажи сам, как надо! – выкрикнула взбешенная неудачей знахарка. – Покажи!
Если б я только мог! Если б только мог…
– Ты ведь сам используешь палочку! – продолжила горячиться девчонка. – Почему? Ответь!
Я на миг задумался и, к своему величайшему облегчению, не испытал ни малейшего позыва сказать правду.
– Так проще, – ответил я, задумчиво посмотрел на четки и предупредил Марту: – Ладно, смотри очень внимательно и готовься повторять.
А затем принялся раздеваться до исподнего.
Марта захлопала ресницами, неуверенно взялась за поясок платья, спросила:
– Мне тоже?
– Тебе – нет, – усмехнулся я, хоть и ощутил немалый соблазн ответить утвердительно, лишь бы только придать нашим занятиям толику пикантности.
Но не стоит. Немалое количество университетских сообществ начинали такими вот невинными шалостями, а заканчивали свальным грехом и еретическими практиками. А уж сколько ритуалов постигла неудача из-за не вовремя брошенного взгляда на обнаженную грудь симпатичной девицы, и не сосчитать!
Собравшись с духом, я зажал в пальцах наполненную эфиром янтарную бусину – последнюю из тех, что купил в лавке братства святого Луки и еще не успел использовать для собственных нужд.
– Следи! – потребовал я и усилием воли разрушил запирающие чары, позволил эфиру выплеснуться наружу и заклубиться призрачным облачком энергии.
Марта разинула рот, наблюдая, как растекается и развеивается в пространстве чудотворная сила.
– Повторяй! – рявкнул я, захватил эфир левой рукой и сжал его, а после легким усилием воли заставил вспыхнуть, превращая в парящий перед собой огонек.
Знахарка повторила мои движения, но энергия просочилась через ее пальцы, мигнула разреженным сиянием и погасла. Марта в немом изумлении уставилась на свою ладонь, потом перевела взгляд на меня и ойкнула.
– Твоя рука светится! – забеспокоилась она. – Ты видишь эти лучики?
О да! Я не только видел их, но и прекрасно ощущал. На коже проявились сотни укусов призрачных ос, они зажглись ярчайшими точками и даже испустили лучи незримого света, будто моя рука засияла изнутри. Но она не сияла, она сгорала. Захваченный при мимолетном касании эфир разжег жгучее пламя, и я скрипнул зубами от боли. Ухватил стоявшее под столом ведро, как был – босиком, вышел на улицу и облился, смыв ключевой водой излишки энергии.
Полегчало враз. Я вернулся в дом, стянул мокрые рейтузы и принялся растираться полотенцем.
– Мое эфирное тело повреждено, – сообщил я встревоженной девчонке, сев поближе к печи. – Эта старая… порча, ее уже не свести. Ничего страшного, просто нельзя работать с энергией напрямую, сама видела, к чему это приводит. Но ты – другое дело. У тебя талант истинного мага. Тебе надо ехать в столицу или даже в Кальворт.
Марта рассмеялась, не приняв мои слова всерьез. И совершенно напрасно.
– Весной выправлю для тебя рекомендательные бумаги, – пообещал я.
– Не смеши меня, колдун! – отмахнулась девчонка. – Дай лучше посмотрю твою руку.
Она присмотрелась к покрасневшей и заметно припухшей коже, помяла пальцами, принюхалась.
– Порча, говоришь? – задумчиво глянула на меня и отошла к заставленному коробками и склянками шкафу. – Пожалуй, смогу тебе помочь.
Я только фыркнул.
– Не веришь? – обиделась Марта. – Думаешь, куда там этой неграмотной ведьме? А вот сейчас увидишь!
Знахарка выставила на стол банку, заполненную непонятной трухой, сняла притертую крышку и смерила меня пристальным взглядом с головы до ног.
– Что это? – забеспокоился я, когда она кинула щепотку неведомого зелья в кружку и залила ее кипятком.
– Толченый корень мандрагоры в основном, – сообщила она. – Ему надо настояться.
– С чего ты взяла, что он мне поможет?
– Я же ведьма! Нам многое ведомо!
Меня такой ответ нисколько не убедил, поскольку в ученой среде слухи о чудодейственных свойствах корня мандрагоры полагались изрядно преувеличенными. Использовали его разве что алхимики, вконец отчаявшиеся создать эликсир вечной жизни, да… неграмотные ведьмы. Людей разумных от таких экспериментов удерживала угроза сурового наказания. В отличие от Вселенской комиссии, которая закрывала глаза на использование столь сомнительного ингредиента, церковь относилась к подобным деяниям несравнимо строже. Любого аптекаря, пойманного на торговле мандрагорой, ждало лишение лицензии, а то и суд. Виной тому были главным образом ритуалы не самого приличного свойства, считавшиеся обязательными при сборе корня.
И все же от протянутой кружки я отказываться не стал. В несколько длинных глотков выпил настой, скривился от пронзительного солоноватого вкуса и прислушался к собственным ощущениям. Ничего особенно не изменилось; разве что боль в левой руке утихала необычно быстро, но так неизменно и происходило всякий раз после своевременного обливания водой.
– Попробуй коснуться эфира! – потребовала Марта.
Я воззрился на ведьму с недоумением.
