Заголовки серьезного журнала «Нэшнл Географик» обычно лишены эмоций, но в тот раз на развороте значилось: «Сканер подтверждает: бикини заставляет мужчин рассматривать женщин как объект». В статье приводились дополнительные и ранее не опубликованные подробности о том, что «мужчины чаще описывают сексуальные изображения женщин глаголами первого лица: „Я толкаю“, „Я хватаю“, „Я беру в руки“»21. Для иллюстраций журнал выбрал довольно пошлые фотографии женщин в бикини. Так же поступила и компания CNN, которая громогласно объявила на своем сайте: «Может показаться очевидным, что мужчины воспринимают женщин в сексуальных купальных костюмах как объекты, но теперь у нас есть тому научные доказательства»22. Вот вам и популяризация науки.
Ученые из Университетского колледжа Лондона, Клина О’Коннор и ее коллеги, назвали свою статью «Нейробиология и популяризация». Они искали упоминания нейробиологии в шести британских газетах с 2000 по 2010 год23. Ученые обнаружили более 3500 статей, причем их количество увеличивалось год от года (со 176 в 2000 году до 341 в 2010-м). Темы были самыми разными: от «оптимизации мозга» и «гендерных различий» до «эмпатии» и «лжи». Исследователи пришли к выводу, что во всем этом прослеживается настораживающее внимание к «мозгу как биологическому доказательству» и к экспериментам, которые объясняют практически все сразу, включая рискованное поведение мальчиков или педофилию. В заключение авторы отметили, что «эксперименты описывались вне контекста, снабжались привлекающими внимание заголовками, тонко замаскированными идеологическими аргументами и даже пропагандой тех или иных политических программ».
Нижняя точка разочарования
В самом начале казалась, что назойливый нейрообман несет в себе понимание многих аспектов человеческого существования и даже раскрытия тайн сознания и свободной воли. Не исключалась возможность практического применения с целью более точной диагностики и лечения как физических, так и психических заболеваний головного мозга. Но все чаще стали звучать сомнения в качестве некоторых базовых исследований. Появился скепсис в отношении не только самих сообщений, но и получения и интерпретации наиболее впечатляющих изображений мозга.
Все они захватывали внимание и представляли собой разноцветные «карты» мозга. По мере изобретения более совершенных приборов появились замедленные видеосъемки, которые создавали впечатление непосредственного окна в действующий мозг. Казалось, что визуализация делает невидимое видимым, и технология стала той катапультой, которая запустила нейробиологию прямиком на публичную арену. Это также неплохо сочеталось с визуализацией вообще всего на свете, которая в то время стала популярной благодаря распространению видеокамер, теле- и киноиндустрии24.
Проблема заключалась в том, что изображения мозга, украшающие многочисленные популярные книги и журналы, были в определенной степени иллюзией. Получение, или «построение», изображения мозга, будь то отдельного человека или группы, требовало многостороннего и многоступенчатого анализа: как «очистить» первичные данные, как нивелировать индивидуальные различия в анатомии, как «подогнать» характеристики мозга, чтобы они соответствовали принятому шаблону25. Назначение цветов для различных типов изучаемых изменений является статистической процедурой. Поэтому яркие краски, переливающиеся на фоне серо-белой пустыни мозга в момент, когда «владелец» смотрит рекламу кока-колы, отражают лишь некоторые ограничения, установленные экспериментатором.
Но в самом начале изображения мозга действительно обладали убеждающей силой. Психологи Дэвид Маккейб и Алан Кастел провели целую серию экспериментов. Ученые хотели показать, что простое сопровождение текста изображениями мозга оказывает мощное влияние на доверие к тем или иным научным рассуждениям26. Участникам экспериментов предлагали поддельные статьи на такие темы, как связь между просмотром телевизора и математическими способностями, со специально введенными в текст научными ошибками. Эти мнимые публикации были снабжены стандартными изображениями мозга или простыми линейными графиками. Потом участников просили оценить научную аргументацию статьи. Естественно, большинство с горячим одобрением отнеслось к публикациям, сопровождаемым изображениями мозга.
МАРКЕТИНГ ЧАСТО СПЕКУЛИРУЕТ МОДОЙ НА ВСЕ, ЧТО СВЯЗАНО С «НЕЙРО» И МОЗГОМ. ЭТО МОДНО, НО ВРЯД ЛИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО РАБОТАЕТ.
Когда метод фМРТ-визуализации только начал применяться в диагностике, возник вопрос, как медицинским работникам следует читать и интерпретировать полученные данные (в то время и численные, и графические). Казалось логичным, что рентгенологи, обученные чтению рентгеновских снимков и сканов КТ, смогут лучше разобраться в новой технологии. Интересно, что именно рентгенологи предложили заменить первоначальные цветные изображения черно-белыми. Они, конечно же, предпочитали оттенки одного цвета, потому что это помогало определять самые незначительные анатомические изменения. Эти специалисты обратили внимание, что разница в яркости двух областей может быть очень незначительной и вообще очевидной только в численном выражении, но если те же области закодировать разными цветами, скажем желтым и синим, то разница превратится в «обман зрения, мнимое впечатление различия, только потому, что две похожих величины окрашены разными цветами»27. Таким образом, профессионалы посчитали помехой для интерпретации те самые цвета, которые были самым привлекательным качеством изображений мозга в глазах широкой публики.
Все эти «соблазнительные и привлекательные» исследования часто становились примером влияния нейрообмана на доверие к визуализации мозга в целом. Все объяснения, что нейровизуализация подходит только для получения симпатичных картинок, которые вводят в заблуждение доверчивого зрителя, не могли развенчать убежденность общественности в том, что эта технология просто отвлекает финансирование от «настоящей науки» и действительно не может рассказать нам ничего полезного о человеческом мозге.
В статье с броским заголовком «Соблазн и привлекательность “соблазнительных и привлекательных”» ученые из Центра когнитивной нейрофизиологии при Университете Пенсильвании Марта Фарах и Кейси Хук сообщили, что результаты опубликованных экспериментов невозможно воспроизвести28. Их коллеги из Новой Зеландии буквально перехватили эту инициативу. Они попытались воспроизвести результаты экспериментов, для чего провели десять исследований с почти двумя тысячами участников29. Ключевым моментом их эксперимента было наличие или отсутствие изображения мозга или «научного языка» в текстах, предложенных участникам. Интересно, что в этом случае научный язык обладал большей убедительностью, чем изображения. Поэтому предыдущие доказательства «обвинения изображений мозга» могут быть преувеличенными. Но в то же время очевидно, что сопутствующий им текст тоже может ошибочно показаться убедительным. Не следует об этом забывать, особенно пытаясь понять истоки поразительно неверных представлений о мозге в разных сферах и, конечно, в вопросе о половых различиях.
Скоро стало очевидным, что первоначальные надежды не оправдались. Как ни парадоксально, но нейробиологи сами вызывали к жизни «нейромусор». В 2012 году Дебора Блюм опубликовала в журнале «Андарк Мэгэзин» статью под названием «Холод и неудовлетворенность: горячий роман между нейробиологией и журналистикой окончен?»30. Блюм обратила внимание на шквал «нейрокритики», направленной на публикации, в которых нейробиологические исследования были показаны чрезмерно упрощенно (и неточно), особенно на материалы, сопровождающиеся «кричаще-наглядными изображениями мозга». Она отметила статью «Нейробиологическая фантастика», опубликованную в журнале «Нью-Йоркер». Ее автор, Гэри Маркус, профессор в области когнитивных наук, выразил опасение, что такие шедевры, как «Трехмерная карта женского мозга во время оргазма» и «Ваш мозг, играющий в покер», опошляют сам принцип визуализации мозга.
