— Любимая, меня это не пугает, я с тобой, нам ничего не грозит, я буду тебя защищать всегда! — в лучших традициях водевиля горячечно воскликнул я.
— Нет, Марк, нет! — В ее голосе проскользнула досада. — Пусть все останется как было. Разве нам сейчас плохо?
Не без злорадства я наблюдал, как Ева выкручивается ужом на сковородке. Задать ей вопрос, который мучил меня все эти годы? Да что сомневаться — ведь для этого я и пил наливку деда Луки!
— Ева, посмотри на меня. Ева. — Я взял ее за подбородок и слегка притянул к себе. Она замерла — кошка, которую схватили за шкирку.
— У тебя есть еще кто-то, Ева? Не только я? Так ведь? — Она сердито дернулась — теперь это была кошка, пойманная на воровстве котлеты со стола.
— Марк, что за допрос? Ты мне не муж, так ведь?
— Жених, любимая! Ты ведь вчера сделала мне предложение!
— Я же сказала, что беру его обратно!
— Почему, Ева?
— Потому! — Она со злостью швырнула газету на пол. — Хочешь знать? Пожалуйста: да, у меня есть… Один человек. А на что это влияет?
— А вчера что, его не было?
— Вчера мне показалось, что мы можем быть счастливы вместе, — хмуро пробурчала Ева. — Сегодня я в этом уже не так уверена.
Я задумчиво разглядывал ее мрачное лицо, ее рот, который я только что целовал. У меня было ощущение, что все эти годы я знал ответ, но предпочитал мучительно искать его в разных темных местах, не включая фонарь. Зачем я постоянно пережевывал этот эпизод? Почему изводил себя бесплодными сожалениями? Сколько нервных клеток я угробил, думая, что все могло сложиться совсем иначе, если бы я тогда переехал-таки в Лондон!
— Ты помнишь, как мы познакомились? — спросил я ее.
— Марк, к чему это ты? Хочешь сказать, мы расстаемся навсегда?
— Нет. Хочу просто вспомнить все хорошее, что у нас было. — Подумав, я добавил: — И будет.
* * *
Это было в начале 90-х. Мой бизнес по тренинговым программам для менеджеров хорошо пошел, и мы с партнерами решили открыть филиал в Питере. Родственник моего школьного товарища Леши сказал, что знает очень крутых питерских людей, и предложил меня с ними познакомить. Родственника звали дядя Гена, и мы с Лешей к его мнению прислушивались. Я с радостью согласился: в то время знакомство с крутыми людьми определяло всю перспективу в бизнесе, а то и в жизни. Впрочем, как и сейчас.
Однажды дядя Гена позвонил: «Едем в Москву, там будут питерцы, ты с ними встретишься». В январской Москве было холодно и сыро, мы замерзли, поэтому очень обрадовались, добравшись до гостиницы «Комсомольская». Радовались рано: в номере практически не топили, и мы сидели, не снимая верхнюю одежду. Вскоре в дверь постучали. Пришел высокий молодой человек в модной дубленке, которого дядя Гена представил как Олега из Петербурга. Поговорили о моих тренингах, при этом Олег вел себя довольно раскованно, улегся прямо в дубленке на кровать, а потом неожиданно предложил: «А что тут в холоде разговаривать? Поехали уже в Питер, там все и обсудим».
То ли перспектива ночевать в верхней одежде нас напугала, то ли хотелось быстрее закрутить бизнес, однако мы тем же вечером сидели в поезде на Питер.
Утром нас встретил тесть Олега и отвез в гостиницу на Каменном острове. Уютная вилла в прекрасном парке приятно удивила: номеров в старинном особняке было совсем мало, и камерная атмосфера ни в какое сравнение не шла с «колхозной» и выстуженной «Комсомольской». Сегодня такие гостиницы называют отелями-бутиками, но тогда мы таких слов не знали.
Меня поселили в отличный двухкомнатный люкс. «Отсыпайся после поезда, — улыбнулся Олег. — Бизнес обсудим позже».
Если по дороге в отель я мечтал, как упаду в кровать и усну, то спать резко перехотелось, когда я увидел, кто сидит за столом администратора. Красивая девушка с гладкими темно-русыми волосами, похожая на актрису Людмилу Чурсину, была одета нетипично для отельного администратора: темная водолазка, мини-юбка, туфли на шпильках. Впрочем, ведь и сама гостиница была нетипичной. Имя администраторши тоже не подкачало.
— Ефросинья, — представилась девушка. — Однако все зовут меня Евой.
Ефросинья рассказала, что на втором этаже отеля есть сауна и бильярдная, и не без гордости сообщила, что сюда любят приезжать звезды: вот недавно Пугачева была, Янковский останавливался. Я оценил тот факт, что на стенах не было видно пошлых фото звездных постояльцев с их банальными автографами. Гостиница радовала: сдержанная, стильная, что называется, «для своих».
Я распаковал вещи, принял душ, посмотрел в окно — оттуда наблюдал за мной тихий зимний парк — и стал искать повод выйти и поговорить с администратором. Собственно, повода и не требовалось: я жутко проголодался.
Ефросинья оторвалась от амбарной книги, в которой что-то писала, и моментально включила улыбку:
— Как устроились?
— Замечательно, — искренне ответил я. — А где можно перекусить?
— Скажите, что вы хотите, вам подадут в номер.
Все в этой гостинице было необычным. Отсутствовал ресторан, прекрасная администраторша сама принимала заказ на яичницу с ветчиной и чай с лимоном. Происходящее мне нравилось.
Вернулся в номер, вскоре принесли завтрак, я с аппетитом его съел и понял, что спать мне перехотелось окончательно. Вышел в холл. Ефросинья усиленно делала вид, что занята амбарной книгой.
— Я вас не отвлекаю? — поинтересовался.
— Отнюдь, — улыбнулась она, и в этот раз улыбка не включилась профессиональным тумблером, а неспешно расцвела, и сразу стало понятно, что девушке от силы лет 30 и что ее напускная холодность и солидность — всего лишь издержки имиджа.
— Вам, наверное, надоели вопросы, откуда такое редкое имя? Впервые встречаю реального человека, а не литературную героиню!
— В моем имени ничего литературного, — засмеялась она. — Меня назвали в честь маминой мамы. Бабушка жила в деревне под Орлом, там Ефросиний, наверное, было много. А я теперь всю жизнь отвечаю на вопросы. Но меня это не напрягает. К тому же все меня называют Евой, и я все чаще при знакомстве представляюсь именно так.
Я попросил разрешения присесть в кресло рядом с ее столом. В холле никого не было, Ева кивнула. Я уселся. Девушка скользнула взглядом по моим черным джинсам и ковбойским сапогам, и я мысленно похвалил себя за то, что решил нарядиться в командировку, а не похватать с полок шкафа что попало. Хотя, вообще-то, продуманный образ предназначался для будущих партнеров, а не для русоволосых барышень с диковинным именем.
«…Ева внимательно слушала, в ее глазах светился искренний интерес…»
— Можно похвастать? Эти сапоги я купил в столице Техаса, они настоящие ковбойские, — Ева неподдельно (по крайней мере, так казалось) восхитилась.
