– Погоди! – нахмурилась я. – Но ведь ты же говорила, что Ярослав сильно изменился не только внешне. И его новая версия тебе не нравится!
Царева звездочкой развалилась на моей кровати и, глядя в потолок, продолжила болтать:
– Мы проговорили с ним всю ночь… Как в школьные времена! Я ведь даже самой себе боялась признаться, как мне его не хватало! А по поводу изменений… То, что он первым пришел ко мне, уже о многом говорит…
Не припомню, чтобы раньше Царева о ком-то из парней отзывалась с таким восторгом…
– Ну и должны же мы в конце концов забыть старые обиды? Ведь взрослые люди! Ты как считаешь?
– Ну-у… да! Да, наверное, – неуверенно промямлила я.
– А что касается его окружения… Те придурки школьные остались в прошлом! Теперь его лучший друг – отличный парень!
Царева красноречиво посмотрела на меня. Мне от ее взгляда захотелось спрятаться под кровать.
– Ты про Диму?
– А про кого ж? Яр рассказал, в чем заключался их спор…
Объяснив, как все было на самом деле, Ксеня подползла ко мне и крепко обняла:
– Аленка, хватит страдать! Ну, пошутили вы… друг с другом. Пора поговорить! Ты долго от него скрываться будешь?
– Ничего я не скрываюсь, – пробурчала я, выбираясь из объятий подруги. – Говорю ж, зарядка сломалась…
Ксеня продолжила сверлить меня взглядом. Я не выдержала и натянула на голову одеяло.
– Эх, Горошкина! – донесся глухой голос Ксени. Под одеялом было темно и душно. – Почему ты такая трусиха?
Пыхтя от возмущения, я выбралась наружу.
– Ты не понимаешь! Он мне правда очень нравится… И как тут не бояться? А если он просто надо мной посмеется? Я ведь… Горошкина! Такая обычная и совсем не из его тусовки. Отличаюсь от всех этих девчонок…
– Так, может, в этом и есть твое преимущество перед всеми этими девчонками? Ты не задумывалась?
Я промолчала.
– В любом случае, пока ты с ним не поговоришь, так и будешь страдать от своих предположений. Позвони ему!
– Угу, может, сегодня… после универа, – неуверенно пробормотала я.
Царева поднялась с кровати и сдернула с меня одеяло.
– Вылезай, черепаха!
Я нехотя встала.
– А ты чего в такую рань-то вообще приперлась?
– Ну, во-первых, узнать, что у тебя с телефоном…
Затем Царева полезла в свой яркий рюкзачок и достала из него папку:
– И вот еще… во-вторых. Сдашь мой курсовик на проверку?
– Я думала, мы вместе в универ пойдем…
– Нет! Не могу! Лучше тебе одной!
Я удивленно посмотрела на нее.
– К тому же мы с Яром за город едем! На дачу! На пикник! – гордо заявила Ксеня. – Будем провожать последний день весны!
– Ну вы даете! Провожальщики!
Ксеня выскочила в коридор.
– А вообще, Горошкина, некогда мне с тобой! Еще вещи нужно собрать! – крикнула она мне. – Вечером будет прохладно!..
Я вышла вслед за ней и протянула серую толстовку.
– Что это? – удивилась подруга.
– Парню своему передашь, – хмыкнула я. – Кажется, это его…
Ксеня расправила толстовку, некоторое время разглядывала ее, а затем прижала к груди.
– Я эту вещь отлично помню! – негромко пробормотала она.
– Рюкзак свой не забудь! – трудно было сдержать улыбку.
Выйдя на лестничную площадку, Царева обернулась.
– Ярик теперь так классно целуется! – громко сообщила она.
– О боже! Царева! До встречи! – рассмеялась я, закрывая за подругой дверь.
– Поговори с Димой! И не забудь сдать мой курсач! Спасибо!
Я посмотрела в глазок. Царева, обняв серую толстовку, стояла у лифта. Надо же! Никогда не видела ее такой окрыленной! И тут же вспомнила Петьку, который с горящими глазами что-то рассказывал Свете на солнечной аллее. Как все-таки любовь меняет человека. Интересно, а я как смотрюсь с Димой со стороны? Эх, если бы не это наше вранье… Которое все только омрачает!
Хорошее настроение подруги передалось и мне. Я подошла к зеркалу и придирчиво осмотрела себя. Чуть больше недели назад я считала свою внешность средней. Прическа мне казалась старомодной и очень скучной. А черты лица – невыразительными и обычными. Но… наряды для Грохольской вдруг сделали меня особенной. Вернее, мне казалось, что все дело в них. Я поправила волосы и во весь рот улыбнулась своему отражению. Нет, что и говорить, я все-таки обаятельная! И искренняя! А прическа… так, может, такая изюминка? Может, Ксеня права: это и есть мое преимущество перед другими девчонками, которые неровно дышат в сторону Димы?
Я потянулась за маминой шляпой и натянула ее на голову. Подмигнула самой себе. Да уж, хороша! И головные уборы мне идут! Правда, шляпа не особо сочетается с клетчатой пижамой…
Замок громко щелкнул, и на пороге появилась мама. Не ожидала, что она так скоро вернется! Я даже шляпу с головы не успела стянуть…
– Аленушка? – удивилась мама. – Ты чего?
– Оцениваю вот…
– Шляпу?
– Себя!
– И как? – рассмеялась мама, снимая туфли.
– Честно? Ммм… шесть из десяти!
Мама подошла ко мне и чмокнула в щеку.
– Так, пройдем-ка на кухню? Чаю попьем! Поболтаем!
– А у тебя разве нет генеральной сегодня?
Мама вздохнула:
– Помрежа прямо со сцены с аппендицитом увезли! Там такая суматоха… Перенесли все!
– А! Понятно!
Когда мы сели за стол друг напротив друга, мама спросила:
– Ну, теперь-то ты мне все расскажешь? Что за мальчик, из-за которого ты сначала пропадаешь целыми днями, а потом ночами не спишь? Зачем так рано приходила Ксюша? И куда в конце концов делся мой любимчик Петр?
– Ох, мама… – жалобно проговорила я, сделав глоток горячего чая с молоком. – Мы так долго с тобой не разговаривали… Тут всего за полторы недели столько всего случилось!
И я сбивчиво рассказала все маме. И про наш эксперимент, и про Димин розыгрыш. Про Петю и гламурную Свету Елизарову. Про Ксеню и ее первую большую любовь Ярослава… Не решилась только признаться, как мы с «чудиком» остались ночевать в большом торговом комплексе. Мама не разделяет мою любовь к спорам. Она точно не поймет…
– Значит, в твоей сказке принц и нищий оказался одним и тем же человеком? – улыбнулась мама.
– Угу, – буркнула я. – А я в итоге кем стала? Просто врушкой! Хотя сама всегда первая кричу, как важна искренность. Заигралась, в общем. Так понравилось мне выглядеть на десять из десяти, а не на шестерку…
