– Царева! – вскипела я. Кажется, даже пар из ушей пошел.
– Если, конечно, она свободна будет! Ну что ты злишься?.. Распыхтелась, как чайник! Мне тоже кое-что купить надо, а Светка в шмотье шарит…
Мы стояли на остановке и негромко переругивались, утонув в шуме проезжающих мимо машин.
* * *
К «Весне» Ксеня подошла без Елизаровой. Значит, у Светы «дела». Сознались бы уже во всем Царевой… Та бы быстрее от них отстала.
– Что, не пришла твоя фея Динь-Динь на помощь? – со злорадством поинтересовалась я.
– А она попозже придет! – невозмутимо ответила Царева. Вот же упертая! Ничем ее не проймешь… – Света пока что занята!
– Ну, ты же понимаешь, кем и чем она занята! Зачем ты им мешаешь? – не выдержала я.
– И ничего я не мешаю! – насупилась Царева. – Сказала бы она мне: Ксюша, отвали! Я бы и отвалила. Силком никого сюда не веду…
Я только рукой махнула обреченно. Да уж, отвлекла Ксеню, ничего не скажешь… Ситуация только усугубляется.
Вскоре мы так увлеклись процессом, что обо всем забыли. Признаться, обычно для меня все эти хождения по магазинам с мамой – скука смертная, а тут я подошла к делу с энтузиазмом. Так вдруг захотелось что-то в жизни поменять… И почему не начать с малого?
В одном из магазинов у меня глаза просто разбегались. Хотелось примерить и это платье, и это, и вот это тоже… С открытой спиной, и с юбкой с воланами, и белый сарафан с рюшами… Понятия не имею, что на меня так повлияло: Настин гардероб, Ксенин эксперимент или… комплименты от Димы.
– Помоги мне достать еще вон то платьице! – попросила я Ксеню.
– Тебе эску?
– Угу…
Набрав целый ворох вещей, я отправилась в примерочную. Ксеня в этом магазинчике ничего не взяла. Сначала ворчала, что ей ничего не нравится. А затем заявила, что пришла в «Весну» с единственной целью: посмотреть новые кроссовки. Тогда для чего ей эксперт в лице Елизаровой, спрашивается? Ответ, к сожалению, очевиден…
– Как что понравится, выходи, хвались! – сказала подруга, усаживаясь на небольшой диванчик в примерочной.
– О’кей! – бодрым голосом проговорила я, едва удерживая в руке вешалки с платьями. Другой рукой задернула за собой плотную занавеску и уставилась в зеркало. Перемены – это нестрашно и, наверное, неизбежно. Но скажи мне кто еще неделю назад, что я потащусь вечером после занятий покупать себе платье, я бы просто покрутила пальцем у виска!
Потянулась за полосатым сарафаном. Почти такой же я видела у Насти в шкафу… То есть у нее, конечно, брендовый. Но и этот, из масс-маркета, очень даже миленький. Быстро надела его и покрутилась перед зеркалом. Привстала на носочки и улыбнулась. Я себе нравилась! Ого-го! Бывает же такое! И еще раз покрутилась…
– Ну ты даешь! – раздался голос Ксени.
– Что? – смутившись, пробормотала я, но потом поняла, что это она не мне… Потому что следом залепетала Светка:
– Ой, Ксю, я задержалась, да? Прости-и-и!
После стука каблучков – чмок-чмок! Глядя на себя в зеркало, я поморщилась. Неужели Царева и Елизарова целуются при встрече? У-у-у! Ксеня обычно высмеивала эту девчачью привычку. Нужно будет в следующий раз к ней с распростертыми объятиями подкатить. Ради шутки.
– Подобрали уже что-нибудь? – спросила Света.
– Горошкина платья мерит! – громким шепотом известила Ксеня.
– Да ладно! – зашипела в ответ Елизарова.
– Ага! Набрала всяких рюшек-хрюшек…
– Давно пора!
Я засмеялась и громко проговорила:
– Эй, дурынды! Я вообще-то все слышу!
– Примеряй, примеряй! – откликнулась Светка. – Мы тебе не мешаем… Ой, Ксю, я бы, наверное, вообще не успела к вам, если б сегодня Ярик к родителям не заехал…
– Буэ! – проговорила Царева. – Меня сейчас стошнит!
– Ой, да прекрати ты! – вздохнула Света. – Когда уже ваша вражда закончится…
– Нет у нас никакой вражды! – запротестовала Ксеня. – Просто он мне неприятен! Слизняк волосатый…
Хм! Что там, интересно, натворил брат Елизаровой? В этот момент я как раз запуталась в следующем платье. Странные лямки! Куда руки? Куда голову? Кажется, я застряла…
– Ну, и что? Братик тебя подвез? – поинтересовалась Ксеня.
– Ага! Вообще мы с ним редко видимся с тех пор, как он от родителей съехал… Так хорошо поболтали по дороге!
– О чем там с этой деревяшкой долговязой можно болтать…
– Ой! – пискнула я из раздевалки, окончательно запутавшись в лямках.
– Ален, с тобой все в порядке? – озабоченно крикнула Ксеня.
– Более чем! – пропыхтела я, извиваясь словно дождевой червяк. Наконец мне удалось разобраться в конструкции, и я натянула вещицу на себя. Ну и стоило ли так мучиться? Она совсем мне не идет… Висит, как тряпка. Все топорщится. Ужас!
– Зря ты так о Ярике! – вновь подала голос Света. – С ним можно много о чем болтать! Например, я ему рассказала о нашем эксперименте… Это же так интересно!
– В смы-ысле? – протянула Ксеня. Я насторожилась и прислушалась.
– Ну, сказала ему, что помогаю подруге Ксюши Царевой раскрутить бедненького чудика! – со смехом произнесла Елизарова. – Ха, а ведь ботанидзе действительно купился на этот прикол…
– Что? – перебив Светку, воскликнула Ксеня. – Погоди-погоди! Ты все рассказала Ярику?
Я тут же выглянула из-за плотной занавески:
– Но зачем?!
Света озадаченно молчала. Наверняка не ожидала такой бурной реакции от нас с Царевой.
– Ну что ты там стоишь? – всплеснула руками Ксеня. – Одна черешня торчит! Выходи, покрутись! Хвались, в общем!
– Да тут нечем особо хвалиться, – пробормотала я, выходя из кабинки.
– Ну, да… – скривилась Елизарова. – Ты права. Сарафан откровенно стремный!
– Отстой! – кивнула Ксеня. – Не сидит на тебе!
– Сама вижу! – буркнула я и обратилась к Свете: – По поводу твоего брата и нашего эксперимента! Зачем ты ему все рассказала?
Нет, меня особо не волновало мнение какого-то там Елизарова. Просто из уст блондинки эта история прозвучала так… отвратительно. Эти уничижительные слова «купился», «прикол», «бедненький», «ботанидзе»… Я почувствовала себя просто ужасно. А ведь так и есть: Дима купился. Наивная добрая душа… Он всерьез считает меня Грохольской, а я все время откладываю «на потом» правду. Боюсь сознаться, что начала с ним общение только из-за дурацкого эксперимента. Он может все не так понять… Вот вчера мы целый вечер гуляли по парку. Испробовали все самые экстремальные аттракционы. Летели вниз на сумасшедшей скорости, я визжала и крепко держала Диму за руку. А он, глядя на меня, хохотал во все горло. Было страшно. Очень страшно. Но открыть Димке правду оказалось еще страшнее.
