Как только я вышла из ванной в длинном банном халате с полотенцем на голове, мама снова выкрикнула из комнаты:
– Ален, там у тебя телефон разрывается!
Шлепая босыми ногами по ламинату, я направилась к себе. Сердце громко стучало. Может, чудик? Но нет, на экране высветилось несколько пропущенных звонков от Ксени. И сообщение: «Ну, ты где? Родители еще не спят? Мы заскочим на минутку!»
Я с задумчивым видом посмотрела в окно, за которым было уже совсем темно. И тут же в дверь позвонили.
– Это ко мне! – предупредила я.
На пороге стояли Ксеня и Петька. Нарисовались, голубчики! Сейчас я из вас всю душу вытрясу! Что это такое в «Черемухе» было? Я чуть под стол не упала в состоянии шока…
– А, это вы! – обиженным голосом произнесла я. – Заходите!
– Ален, кто там? – спросила мама.
– Да это Ксеня и… – Я красноречиво оглядела Петьку с ног до головы. – И Густав Петросян!
– Петросян? – переспросил Петя.
– Густав? – удивилась Ксеня.
– Кто-кто? – выглянула в коридор мама. – Опять меня разводишь? Что вы задумали? Добрый вечер, ребята!
Петька с Ксеней растерянно кивнули в ответ.
– Это новый Петькин псевдоним! – сердито проговорила я, глядя парню в глаза. – Он у нас теперь кантри-певец! Где твоя шляпа, Густав?
– Ален, ты что несешь? – прикинулся дурачком Петя.
– Ладно, вы тут сами разбирайтесь! – хмыкнула мама, привыкшая к нашим «странностям».
Мы прошли в мою комнату. Петька с Ксеней сели на краешек кровати. В большом банном халате и с полотенцем на голове я нависла над ними, словно белое облако.
– Ну и? – начала я. – Что это за фигня была в «Черемухе»? Это, Царева, конечно, твоя идея?
– Конечно, моя! – с вызовом ответила Ксеня. – Это же тебе во благо!
– В какое такое благо, Царева? – прищурилась я. – Чтоб я там от сердечного приступа откинулась? При виде этого… Густава?
– А почему Густав-то? – удивилась Ксеня.
– У Петьки спроси! – буркнула я.
– Что первое пришло в башку, – ответил задумчиво Петька, погрузившись с кем-то в переписку.
Ксеня вздохнула:
– Понимаешь, Ален, мы хотели показать твоему… хм, ухажеру, что ты интересна…
– Кому? – перебила я. – Чипу из «Чипа и Дейла», которые на помощь спешат?
– Петька старался одеться максимально модно! – укоризненно сказала мне Ксеня, а друга постучала по плечу в знак ободрения. Но Петя никак не отреагировал. Он с дурацкой улыбкой продолжал кому-то строчить послания.
– Что ж, если для вас это максимально модно… – проворчала я. – Даже мой чудик более стильно выглядит, чем этот Густав! Лучше б к Свете обратились, она бы Петьку нормально приодела…
Ксеня помрачнела:
– Достаточно с него и этого наряда!
– Петь? – позвала я друга. – Алло? Ты с нами!
Я пощелкала перед его носом пальцами, но Петька, кажется, не заметил. Я пожала плечами. Ничего, Густава я вам еще припомню! Будете знать, как ставить меня в неловкое положение… Будто я и без этого не попадаю в передряги.
– И давно такое с нашим пациентом? – спросила я у Ксени.
Царева только обреченно рукой махнула.
– Мы сюда приехали на машине, Петро у папы на вечер тачку взял. Так на светофоре пару раз «зеленый» прозевали, потому что он в телефон пялился…
– Белобрыс он и кудряв, – начала я, поглядывая на Ксеню.
– И высокий, словно шкаф! – подхватила подруга.
– Темнобров и моложав… Петросянчик наш Густав! – заключила я.
Петька усмехнулся, не отрывая взгляда от экрана.
– Так, ну все! – рассердилась Ксеня, отбирая у друга телефон. – С кем ты там переписываешься весь вечер? Даже на стишки не реагируешь!
Царева вскочила на ноги, заглядывая в экран. Петя поднялся следом, пытаясь забрать телефон.
– Ты одобрил Светкину заявку в друзья? – воскликнула Ксеня.
– Верни! – потянул длинные руки за смартфоном Петя.
Царева спрятала смартфон за спину.
– Отдам только после урока! – строго сказала она, словно учитель. – Перейдем к обсуждению нашего ботаника!
– Да че его обсуждать? – разозлился Петька.
– Как прошло ваше свидание? Рассказывай! – Игнорируя Петю, Ксеня уселась обратно на кровать.
– Ну-у, – протянула неуверенно я. – Если не считать Густава…
– Это мы уже поняли! – поторопила меня Царева.
– Если не считать Густава, – продолжила я, – и-и-и того, что нам пришлось мыть за собой посуду… Потом мы еще разбили чашку, и я выпала из окна… И подвернула ногу. И каблук сломала на Настиных туфлях… Вот. Если всего этого не считать, то все прошло круто!
Я, улыбаясь, кивнула собственным словам. Петька и Ксеня странно уставились на меня.
– Горошкина, ты ведь сейчас сочиняешь? – медленно спросила Ксеня.
– Зачем мне что-то сочинять? – удивилась я. А потом заверила Цареву: – Я готова заплатить за ремонт обуви!
Петя и Ксеня переглянулись.
– Клянусь! – проговорила Царева. – Иногда мне хочется на денек стать тобой, чтобы понять, как ты все эти приключения находишь…
Я растерянно пожала плечами. А что тут скажешь? Это ведь все как-то само собой получается…
– А твой чудик как?
– Нормально, – ответила я, пытаясь скрыть улыбку.
Ксеня посмотрела на меня с подозрением:
– Слушай, дорогая моя, по-моему, ты уже рассиропилась!
– Что ты имеешь в виду? – сделала я невозмутимое лицо.
– Разок сходила с парнем на свидание… И сразу поплыла. Ты что, в ботаника влюбилась?
– Нет! – возмутилась я. – Нет, конечно!
– Или во всем виновата твоя жалостливость…
– А чего ботана жалеть-то? – вклинился в разговор Петька. – Видел я твоего чудика близко, не сказал бы, что у него какие-то проблемы в личной жизни. Как он по-свойски твою руку заграбастал…
Петя хмыкнул. А у меня от смущения щеки запылали.
– Горошкина, это правда? – спросила Ксеня.
– Ну… да! У меня какой-то немного нетипичный ботан, – нехотя согласилась я. – Иногда он меня очень удивляет своими поступками.
– Крейзи ботан, значит! Эх, его бы, конечно, приодеть… – мечтательно проговорила Ксеня.
– Что у тебя за мания всех переодевать? – удивилась я. – Иди выучись на стилиста! Петьку ты вон уже превратила в Густава!
Я захохотала, вспомнив эпатажный наряд друга.
