Год 1075
Польша. «Чешский лес»
Главной болевой точкой для Русского государства в годы киевского княжения Святослава Ярославича (1073—1076) оставалась проблема Изяслава, изгнанного из Руси, но не прекращавшего попыток вернуться на киевский престол. Не получив на этот раз никакой помощи в Польше («еже всё взяша ляхове у него, показавше ему путь от себе», — свидетельствует летописец), он перебрался в Германию, где обратился за помощью к злейшему врагу Болеслава Польского — германскому королю Генриху IV (1050—1106, император с 1084). Известно, что Генрих отправил посольство к Святославу с требованием возвратить престол брату, однако Святослав попросту откупился от него; к тому же Генрих был слишком занят собственными внутренними проблемами, прежде всего войной с саксами, чтобы оказать действенную помощь своему русскому союзнику. В отчаянии Изяслав решился на беспрецедентный в русской истории шаг: он отправил сына Ярополка в Рим к папе Григорию VII (в то время непримиримому противнику Генриха) с предложением передать «Русское королевство» под покровительство Святого престола. И действительно, Ярополк (о чём мы узнаём из послания папы Григория VII Изяславу) «получил» «названное королевство... в качестве дара святого Петра... изъявив поименному блаженному Петру, князю апостолов (то есть в реальности римскому папе. — А.К.), надлежащую верность» (77. С. 113; перевод А.В. Назаренко). Соответствующее послание было отправлено папой и польскому князю Болеславу II. В нём Григорий VII «убедительнейше» просил вернуть Изяславу всё, что было отобрано у него в Польше.
В начавшейся в Европе большой войне русские князья сделали ставки на противоположные воюющие стороны. Можно догадываться, что отказ Болеслава Польского от помощи собственному зятю объяснялся не только старыми счётами (после возвращения Изяслава в Киев в 1069 году между ними произошла ссора), но и происками Святослава Ярославича. Новый киевский князь предложил Болеславу союз и, главное, военную помощь в войне с его врагом, чешским князем Вратиславом II (1061—1092), союзником Генриха IV, — то есть как раз то, чего никак не мог дать ему лишённый реальной власти Изяслав. К 1075 году русско-польский союз был заключён. Реализовывать достигнутые договорённости предстояло двум молодым русским князьям — сыну Святослава Олегу (княжившему предположительно во Владимире на Волыни) и сыну Всеволода Владимиру Мономаху (чьё имя всего лишь во второй раз упомянуто в этой связи в летописи).
Из «Повести временных лет»
...Ходили Владимир, сын Всеволодов, и Олег, сын Святославов, в помощь ляхам на чехов...
(45. Стб. 199)
Из «Поучения» Владимира Мономаха
...Потом послал меня Святослав в Польшу: ходил за Глогов
[7], до Чешского леса; ходил в земле их четыре месяца...
(45. Стб. 247)
Русские войска под водительством Владимира и Олега вступили в Польшу осенью 1075 года. Если под «Чешским лесом» понимать Судетские горы, и ныне разделяющие Чехию и Польшу (менее вероятно, что речь идёт о нынешнем Чешском лесе на западе современной Чехии), то получается, что русские князья не слишком продвинулись вглубь вражеской территории. Тем не менее современные исследователи допускают, что именно военные действия русских (или, может быть, одна их угроза) стали причиной внезапного прекращения начатого Генрихом IV и Вратиславом II совместного похода против саксов и поспешного их отступления в Чехию в сентябре 1075 года (145. С. 531).
Для полноты картины приведём уникальное свидетельство на сей счёт русского историка XVIII века Василия Никитича Татищева. Правда, здесь следует сделать важную оговорку. Принято считать, что Татищев в своей «Истории Российской» пользовался в том числе и не дошедшими до нас летописными сводами, отчего его известия признаются особенно ценными. Возможно, иногда это действительно так. Но в целом ряде случаев Татищев, по-видимому, попросту домысливал и от себя дополнял известный нам летописный текст. Это касается и многих приводимых им подробностей и имён, не известных ни летописи, ни другим средневековым источникам. Соответственно, достоверность большинства его известий отвергается современными историками или по крайней мере ставится ими под сомнение (см.: 178). Итак, вот что сообщает Татищев о походе русских князей
[8]:
Святослав по прозьбе князя польскаго послал ему в помочь противо князя богемского Владимира, сына Всеволодова, да сына своего Ольга со многим воинством. Князь же чешский Вратислав, слышав, что войска руские с польскими совокупились, послал воеводу своего Лопату к полякам просить о мире и, дав им 1000 гривен сребра за убытки, помирился. Владислав
[9] же, примиряся со Вратиславом, объявил Владимиру и Ольгу, что он ныне не хочет воевать на Братислава, а пойдет с войски на прус и поморян. Владимир и Олег, уведав, что поляки, взяв от чех сребро, помирились, а им, токмо напрасный труд учиня, возврасчают, послали с таким ответом ко Владиславу: «Вы нас призвали в союз на Братислава, и мы сюда с войски пришли по прозьбе вашей. Ныне же вы объявляете, что помирились. Мы вам оставляем на вашу волю, но мы, как уже Богемии объявились неприятели, не можем без мира возвратиться и стыд отцам нашим и государству рускому оставить. Того ради мы пойдем своея чести искать, а вы идите на прус и поморян, нам с ними никакой вражды нет». И так руские князи немедленно пошли к городу Глацу
[10] и, пришед, оной взяли, около онаго села опустошили. Вратислав богемский прислал ко Владимиру брата своего, епископа и многих вельмож просить о мире. Владимир и Олег, договоряся, взяли за убытки 1000 гривен сребра, и многие дары разделили на войско, и сами благополучно возвратились в домы.
(75. С. 91)
Так или иначе, но уже зимой 1075/76 года Владимир возвратился в Туров, а «на весну», как он сам пишет в «Поучении», уехал к отцу в Переяславль.
Год 1076
Переяславль. Новгород (?)
...В то же лето родился у Владимира сын Мстислав, внук Всеволодов...
[11]
