Прежде всего, это свидетельства русских летописей. Князь Владимир Всеволодович занимает особое место и в русском летописании. Достаточно сказать, что обе дошедшие до нас редакции «Повести временных лет» — древнейшего русского летописного свода, по мнению историков-летописеведов, были созданы в годы его киевского княжения и, возможно, по княжескому заказу. Первая из этих редакций дошла до нас в составе Лаврентьевской (Суздальской) летописи, вторая — в составе Ипатьевской (Киевской). Фрагменты этих двух летописей чаще всего и цитируются в книге. Уникальные известия о князе сохранились также в Новгородской Первой летописи старшего извода и некоторых других — Софийской Первой, Типографской, Тверском летописном сборнике, Воскресенской, Никоновской (в последних, правда, нам приходится иметь дело зачастую и с домыслами позднейших летописцев). Но о жизни и деяниях князя Владимира Всеволодовича — и это как раз и отличает его от прочих русских князей того времени — мы знаем не только из летописей, но и из его собственных сочинений, прежде всего из «Поучения», в котором князь подробно рассказал о прожитой жизни, о совершённых им походах, о своих княжеских трудах и заботах, о том, что он считал главным для любого правителя. Немало ценной информации о князе Владимире содержится и в других памятниках древнерусской письменности — например, в адресованных ему посланиях церковных иерархов; в Киево-Печерском патерике — сборнике рассказов о подвижнической жизни монахов Киево-Печерского монастыря, со многими из которых лично общался князь Владимир; в «Сказании о чудесах святых князей Бориса и Глеба», чьи гробницы в Вышгороде он украшал; или в так называемом «Уставе князя Владимира Всеволодовича», вошедшем в состав знаменитой «Русской Правды» — свода древнерусских законов. Сведения русских источников дополняют свидетельства иноязычных хроник — византийских, скандинавских, немецких, польских, венгерских. И хотя имя Владимира Мономаха в них не упоминается (за исключением скандинавских саг, которые знают его только как отца его старшего сына Мстислава), иноязычные источники способны прояснить для нас многие эпизоды его жизни и политической деятельности.
Второй раздел книги составили собственные сочинения Владимира Мономаха — уже упомянутые «Поучение» и письмо князю Олегу Святославичу, а также Молитва — текст неясного происхождения, читающийся в летописи сразу же вслед за ними. Тексты сочинений Мономаха приведены в книге не только в переводе на современный русский язык, но и в подлиннике. Это объясняется в том числе и тем, что выверенного, удовлетворяющего современным требованиям их издания — как это ни удивительно! — до сих пор нет. Наиболее качественным с научной точки зрения является издание текстов Мономаха в составе Лаврентьевской летописи в 1-м томе «Полного собрания русских летописей», подготовленном Е.Ф. Карским в 1926 году и впоследствии неоднократно переиздававшемся репринтно. Однако и в этом издании есть неточности; к тому же текст Лаврентьевской летописи (в отличие от большинства других томов «Полного собрания...») не транслитерован: не раскрыты титла, не внесены в текст выносные буквы, не расставлены знаки препинания и т. д. Кроме того, в издании Карского (как и в предшествующих изданиях «Поучения» в составе Лаврентьевской летописи) иначе, чем принято ныне, определены конец «Поучения» Владимира Мономаха и начало его письма Олегу Святославичу. Многочисленные же отдельные публикации «Поучения», в том числе в таких авторитетных изданиях, как «Памятники литературы Древней Руси» и «Библиотека литературы Древней Руси», представляют собой не столько издания, сколько реконструкции текста, причём вносимые издателями конъектуры (исправления) не всегда могут быть признаны обоснованными.
В отдельный раздел книги включены сохранившиеся послания Владимиру Мономаху церковных иерархов — киевского митрополита Никифора и неизвестного епископа (предположительно, юрьевского епископа Даниила). В этих сочинениях — прежде всего в Послании митрополита Никифора о посте — дана яркая характеристика личности князя, приведены уникальные сведения о его образе жизни, о сильных и слабых, по мнению автора, сторонах его натуры. Это даёт нам редчайшую возможность увидеть киевского князя глазами его современника и сравнить этот образ с тем, каким предстаёт Мономах в собственном «Поучении» и летописных рассказах о нём.
Наконец, заключительный раздел книги посвящён средневековой легенде о Мономахе. Это уже совсем другая история, имеющая не слишком много общего с историей реального киевского князя XI—XII веков. Но возникший во времена Московской Руси новый образ Владимира Мономаха — обладателя знаменитой «Мономаховой шапки» и родоначальника династии русских царей — очень скоро зажил собственной жизнью, и именно в таком, мифическом обличье князь Владимир Всеволодович, пожалуй, лучше всего знаком сегодняшнему читателю. В книге представлены памятники, связанные с происхождением и развитием легенды о «Мономаховых дарах», будто бы поднесённых князю византийским императором (а это не только «шапка Мономаха», но и другие регалии царской власти). Этими регалиями Владимир Мономах и был венчан на царство, «и оттоле тем царским венцом венчаются все великие князья владимирские, егда ставятся на великое княжение», — как писал московский книжник, современник и сотрудник царя Ивана Грозного, один из составителей знаменитого Лицевого летописного свода, в котором вся эта история проиллюстрирована рядом замечательных миниатюр. И надо сказать, что то была не просто легенда, но действенный инструмент внешней политики Московского царства XVI—XVII веков, ибо московские государи, начиная с Ивана Грозного, именно мифическими «Мономаховыми дарами» да столь же мифической историей происхождения своего рода от римского «кесаря Августа» обосновывали собственные права на царский титул, а заодно и собственные претензии на те или иные сопредельные территории. О том, как произошло превращение князя Владимира Всеволодовича в первого венчанного русского «царя» и почему именно он был избран для этой роли, тоже пойдёт речь в книге.
Остаётся добавить, что все приведённые в книге тексты снабжены указанием на источник, откуда они извлечены. Полный список источников и литературы помещён в конце книги. Тексты древнерусских памятников, за небольшим исключением, даны в переводе на современный русский язык. Если не указано иное, переводы выполнены автором специально для настоящего издания.
Хроника
семидесяти двух лет жизни
великого князя
Владимира Всеволодовича Мономаха
Год 1053
Киев или Переяславль-Южный
Из «Повести временных лет»
У Всеволода родился сын от цесарицы грекини, и нарёк ему [Всеволод] имя Владимир...
(45. Стб. 160)
Владимир был первенцем переяславского князя Всеволода Ярославича, четвёртого сына великого киевского князя Ярослава Мудрого. При крещении он получил ещё одно имя — Василий. (В течение нескольких веков русские князья носили, как правило, по два имени: одно княжеское, употреблявшееся в обычной жизни, а другое крестильное, используемое преимущественно в церкви.) По словам самого Мономаха, оба имени были даны ему дедом, князем Ярославом Мудрым, — очевидно, в память о прадеде, князе Владимире Святом, Крестителе Руси, звавшемся в крещении Василием. Возможно, престарелый Ярослав даже приезжал в Переяславль, чтобы лично присутствовать при крещении внука и поздравить невестку, мать Владимира, хотя более вероятно, что Владимир появился на свет в Киеве, где подолгу жил его отец. Во всяком случае, впоследствии, на склоне лет, князь Владимир Всеволодович начнёт своё знаменитое «Поучение» с таких исполненных гордости слов:
