Чтобы взбодрить Эвридику, но в основном ради собственной уверенности Орфей то и дело окликал ее.
– Ты со мной, моя милая?
– С тобой.
– Не устала?
– Всегда в десяти шагах позади. Верь мне.
– Уже совсем близко.
И впрямь – уже шагов двести Орфей ощущал прохладный ветерок, обдувавший ему лицо, и свежий воздух, что наполнял ноздри. Орфей увидел свет впереди. Не загробный свет тростниковых факелов, дегтярных ламп и горящего масла, а чистый свет живого дня. Орфей ускорил шаг, устремился вперед. Так близко, так немыслимо близко! Всего через пятнадцать, четырнадцать, тринадцать, двенадцать шагов будет им воля – воля жить дальше, мужем и женой. Воля заводить детей, вместе странствовать по миру. О, сколько разных мест посетят они. Какие чудеса увидят. Какие песни, стихи и музыку он сочинит.
Устье пещеры распахнулось перед Орфеем, он с радостью и торжеством в сердце шагал дальше. Еще шаг – прочь из теней, к свету.
У него все получилось! Он вернулся в мир, солнце греет ему лицо, свет слепит глаза. Еще десять шагов вперед, чтобы уж наверняка, – и можно обернуться и заключить любимую в объятия.
Но нет! Нет, нет, нет, нет!
Орфей не знал, но последние двадцать с чем-то шагов он разогнался до бега. Эвридика тоже прибавила шаг, стараясь догнать мужа, но когда он обернулся, она все еще сильно отставала, все еще пребывала в тени, в царстве мертвых.
Взглядом, полным ужаса и страха, она встретилась со взглядом Орфея, а затем свет в ней словно угас и ее втянуло обратно во тьму.
С тоскливым криком Орфей вбежал в пещеру, но Эвридика уже улетала прочь с чудовищной скоростью – не плоть и кровь, а вновь неосязаемый дух. Отзвук ее горестного плача достиг Орфея, пока он слепо бежал за нею в черноту. Двери и ворота, что растворялись и выпускали их, теперь захлопнулись наглухо у него перед носом. Он до крови отбил о них кулаки, но все понапрасну. Уж неслышны были Эвридикины крики отчаяния – лишь Орфеевы.
Подожди он всего два мгновения ока, они с Эвридикой были бы вместе, свободны. Всего два удара сердца.
Смерть Орфея
Дальнейшая жизнь Орфея печальна. После долгой вторичной скорби он вновь взялся за лиру, продолжил сочинять и играть музыку и петь весь остаток дней своих, но равную Эвридике женщину он себе так и не нашел. В некоторых источниках говорится, что он вообще отвернулся от женщин и изливал любовь, уж какая осталась, на юнцов Фракии.
Фракийские женщины-киконки, последовательницы Диониса, до того разъярились от такого пренебрежения ими, что кидались в Орфея палками и камнями. Но палки и камни так зачаровывала музыка Орфея, что они зависали на подлете и отказывались его ранить.
Наконец киконские женщины уже не в силах были оставаться униженными и оскорбленными невниманием музыканта и в вакхическом угаре растерзали Орфея – оторвали ему руки, ноги и голову
[135]. Золотые гармонии Аполлона издавна были противны темным дионисийским танцам и дифирамбам.
Голова Орфея, продолжая петь, упала в реку Эврос, и воды отнесли ее в Эгейское море. В конце концов волны прибили голову Орфея к берегам Лесбоса; обитатели острова забрали ее и поместили в пещеру. Много лет отовсюду приходили к пещере люди и задавали голове Орфея вопросы, и голова неизменно пророчила мелодичным пением.
Но все же настал день, когда отец Орфея Аполлон – быть может, опасаясь, что лесбосское святилище угрожает первенству его собственного оракула в Дельфах, – заставил голову замолчать. Мать Орфея Каллиопа нашла его золотую лиру и отнесла к небесам, там ее поместили среди звезд – созвездием Лиры, куда включена и Вега, пятая ярчайшая звезда небосвода. Тетушки Орфея, восемь остальных муз, собрали останки его тела и похоронили их в Либефре, под горой Олимп, где соловьи и поныне поют на его могиле.
Наконец упокоившись, дух Орфея еще раз спустился в подземный мир, где все-таки воссоединился с возлюбленной Эвридикой. Благодаря Оффенбаху вместе они до сих пор ежедневно исполняют в царстве мертвых веселый канкан.
Иллюстрации
«Олимп». Зал Илиады, Палаццо Питти (фреска), Луиджи Сабателли. Библиотека изображений Де Агостини.
«Прометей прикованный». Питер Пауль Рубенс, ок. 1611–1618. Филадельфийский музей искусств, Пенсильвания, США / Приобретено Фондом У. П. Уилстака, 1950.
«Даная». Густав Климт, 1907–1908. Галерея Вюртль, Вена, Австрия.
«Акрисий, Дана и младенец Персей». Краснофигурная гидрия. V в. до н. э.
«Меркурий и Минерва вооружают Персея». Парис Бордоне. Середина XVI века. Музей искусств, Бирмингем.
«Персей и Грайи». Эдвард Бёрн-Джонс, 1892. Национальный музей Кардиффа.
«Персей». Жак-Клеман Вагре, 1879. Коллекция Питера Хорри.
«Медуза», на кожаном турнирном щите. Караваджо, ок. 1596–1598. Галерея Уффици, Флоренция.
Освобождение Андромеды. Пьеро ди Козимо. 1510–1515. Галерея Уффици, Флоренция.
