Тут она вспомнила о заколдованной тунике, которую ей оставил Несс. Вот как можно вернуть себе любовь Геракла.
– Добро пожаловать домой, милый, – воскликнула она, нежно обнимая его. – Еще одну великую победу одержал, как я понимаю?
– Ой, да что там. Ничего особенного.
– У меня для тебя подарок. Награда за твою громкую победу.
– Правда? Какой? – Подарки Геракл любил.
– Наряд к сегодняшнему вечеру. Туника.
– Туника? О. Туника. Спасибо. – Геракл постарался сказать так, чтобы разочарования в голосе не было слышно.
– Отправлю ЛИХАСА с ней к тебе. Дай слово, что выйдешь в ней к ужину?
– Если тебе это в радость, – проговорил Геракл, щекоча супругу под подбородком. Смешные они, эти женщины. Всякая ерунда их огорчает – и всякая же ерунда радует.
Через полчаса слуга Геракла Лихас пришел к нему в комнату с туникой и помог ее надеть. Примерно пять-шесть секунд Геракл ничего не чувствовал. А затем кожу у него на спине начало покалывать, и он ее небрежно почесал. Покалывание переросло в жжение, Геракл вскочил, извиваясь и брыкаясь, и попытался стянуть с себя тунику. Но яд гидры в высохшей крови обрел действенность от телесного тепла и уже начал въедаться в плоть и кости Геракла, прожигая и изъязвляя все на своем пути.
Никто прежде не слышал, как орет Геракл. Никто из тех, кто сейчас его услыхал, не забудет этот крик никогда. Геракл в ярости накинулся на Лихаса и тут же убил его. Вбежал сын Геракла Гилл.
– Деянира… туника… – вопил Геракл, из глаз струились слезы, он метался и бился о стены, а затем выбежал в сад и носился там, как дикий зверь.
Гилл в ужасе наблюдал за отцом, неумолчно голосившим в смертных муках, – тот принялся выдирать с корнем деревья. Племянник Геракла Иолай и десяток друзей и спутников, заслышав кошмарные вопли, повыскакивали из дворца. Они все видели, как Геракл выходит из себя, наблюдали его припадки и истерики с пеной у рта, но тут было что-то новенькое. Теперь уже и Деянира прибежала в сад и тоже заголосила. Что она натворила?
Корчевание деревьев показалось всем признаком безумия, но даже в смертных корчах Геракл совершал подвиг. Стало ясно, что он складывает погребальную поленницу.
Он забрался на вершину ее и лег.
– Поджигайте! – вскричал он. – Поджигайте!
Никто не тронулся с места. Никто не желал остаться в истории как человек, поджегший Геракла.
– Молю вас!
Наконец Филоктет, доверенный друг и товарищ по многим приключениям, снял со стены факел и выступил вперед.
– Давай, старина, – просипел Геракл.
Филоктет плакал.
– Если любишь меня – делай.
– Но…
– Мне пора. Я знаю.
Филоктет поднес факел к поленнице.
– Торопись, – произнес Геракл, – забери мои лук и стрелы.
Филоктет взял их и склонил голову.
– Они… действенные. – Геракл тяжко дышал. – Береги их не щадя живота своего
[110].
Выгнул спину в очередном приступе боли. Пламя вздымалось все выше.
– Огонь… – прошептал он, когда все подошли ближе, чтобы попрощаться, – от него не так больно, как от яда… Это даже… блаженное облегчение…
– О, друг мой…
– О, дядя…
– О, отец…
– О, муж мой…
Геракл содрогнулся, вздохнул, и душа отлетела. Великий герой наконец упокоился, освободившись от жизни, исполненной почти невыносимых мучений и трудов.
Гилл повернулся к матери и прорычал:
– Это ты его убила. Как ты могла? Как?
Деянира с рыданиями бросилась вон и заколола себя насмерть.
Апофеоз
Зевс помнил о своем обещании и забрал душу Геракла на Олимп
[111]. В трогательной церемонии его облачили во плоть, сотворенную из одеяний Геры – когда-то заклятого врага, а теперь любящей подруги и мачехи, и Геракл родился заново.
Здесь, среди богов и богинь, с которыми у него был общий отец Зевс, Геракл сам достиг бессмертия и божественности. В знак глубокой приязни Гера соединила его браком с богиней Гебой – та служила Гере виночерпием, – и Геба стала ему последней и вечной женой
[112].
И, наконец, Зевс вознес свое любимое дитя человеческое на небосвод – созвездием Геркулеса, оно пятое по величине на нашем ночном небе.
А на земле сыновья Геракла – ГЕРАКЛИДЫ – все же собрали войско и победили тирана Эврисфея, который все еще правил Тиринфом; Гилл самолично догнал сбежавшего царя и обезглавил его. Братья взяли власть над Арголидой и передали микенский трон АТРЕЮ, сыну Пелопа. На Пелопоннес ненадолго низошли покой и благоденствие.
Для большинства греков и остальных народов Средиземноморья Геракл – величайший из всех героев, neplusultra, бесподобный, образец, показательный пример, воплощение того, каким должен быть герой. Афиняне со временем предпочли своего земляка Тесея, кто, как мы убедимся, являл не только силу и отвагу, какие полагаются великому герою, но и ум, смекалку, прозорливость и мудрость – черты, которые афиняне (что изрядно раздражало их соседей) считали воплощенными исключительно в своем характере и культуре
[113].
