Зара, положив блокнот на колени, записывала.
– Были ли у вас тогда дети?
– Да, дочка.
– Квартира вам казалась достаточно просторной?
Зара огляделась. Квартира из тех, где она всегда боится задохнуться от тесноты.
– Да, в общем-то, да. Какие уж по тем временам претензии.
– А когда дочка выросла, от вас не требовали, чтоб вы переехали в квартиру поменьше?
Госпожа Майер ничего не ответила. Тогда Зара принялась развивать тему, мол, часто бывает в кооперативных квартирах, что туда вселяются по молодости, а потом дети вырастают, и квартира уже велика, а новые молодые семьи на это жалуются. Но у них, значит, все по-другому?
Та покачала головой и взяла еще одну шоколадную конфету.
– Сорок лет назад сюда вселились и другие молодые пары, теперь они тоже постарели, не так ли? – не унималась Зара.
– Смены здесь тоже происходили, – сообщила хозяйка.
– Часто?
– Нет, не очень часто, на первом этаже пара осталась с тех времен, на верхнем этаже тоже пара, а вот на третьем, это прямо над нами, люди раза три въезжали и выезжали. Сейчас там пара с ребенком, к сожалению.
– К сожалению? Почему?
– Ребенок ночью часто кричит, тут звукоизоляция плохая.
– А вы уже слышали, что по плану все квартиры будут ремонтировать и модернизировать?
Госпожа Майер испугалась:
– Как это, зачем? Разве есть такой план?
Зара сказала, что сама точно не знает, потому и спрашивает, но подобный план существует для всех кооперативных домов, а уж тогда квартирная плата точно поднимется.
Но хозяйка квартиры надеялась до такого не дожить.
– Почему же нет? – удивилась Зара.
– Да просто привыкаешь к тому, что есть.
– То есть вам модернизация ни к чему?
– Нет, – ответила пожилая женщина, в который раз потянувшись за конфетой, – какая от нее польза?
Зара пояснила, что ремонтируют обычно ванную и туалет, устанавливают современное оборудование.
– Но мне это ни к чему, – сказала хозяйка, посасывая растаявший шоколад.
Зара размышляла, какие еще вопросы она задала бы, если бы действительно писала работу про кооперативное строительство.
И спросила, можно ли ей на минутку в туалет.
Все в этой квартире тесное, даже воздуха не хватает. Входишь в туалет, а по дороге обязательно заденешь рукой плащи, вывешенные в коридоре на крючках для одежды.
Унитаз расположен прямо рядом с сидячей ванной, так что можно опереться о ее бортик. Зара рада бы открыть окно, да только подоконник завален рулонами туалетной бумаги и купленными по акции упаковками мыла. В туалет ей совершенно не хотелось, но она уселась на сиденье, желая выиграть время, и принялась размышлять, что же теперь делать.
Сейчас она действовала по плану «Б» – Конрад Майер отсутствует. Согласно плану «А» – Конрад Майер присутствует – она бы прямо и без обиняков спросила его про тетю. В поисках Конрада Майера она действовала методом исключения: вычеркнула одного автомеханика и одного звукотехника, еще троих, живущих за пределами города, в субботу утром пошла по двум оставшимся адресам, но первым оказалась вилла на горе Цюрихберг, а вот второй… Утром, как только она увидела над входом рельеф, коленопреклоненную женскую фигуру со снопом в руке, то сразу поняла, что находится перед тем самым искомым жилищем, и решила вернуться сюда после обеда.
На сколько выросла за сорок лет квартирная плата? – вот первый подходящий вопрос. Бывают ли собрания товарищества? – другой вопрос. И наконец: много ли друзей они приобрели за истекшие годы?
Зара все это записала, добавила еще вопрос относительно праздников в этом квартале, решила еще поразмыслить и подняла взгляд.
Возле зеркала, прикрепленного над узкой раковиной, висел календарь какой-то организации по защите животных, на картинке изображен ежик. Рядом, над шкафчиком, две полки, на них несколько бутылочек, мыло и кисточка для бритья. На верхней полочке сидит кукла – наверное, реликт той поры, когда их дочь была маленькой.
А, вот какой вопрос еще можно задать: сохранились ли у дочери подруги с тех времен, когда она жила у родителей?
Еще, наверное, можно спросить, встали ли они на очередь в дом престарелых.
Что ж, для видимости этого хватит, должно быть.
Зара записала и новые вопросы, спустила воду, встала под шум вытекающей из бачка воды, и тряпичная кукла на полке оказалась на уровне ее глаз… Как вдруг она заметила нечто необычное. Булавка с красной головкой не являлась украшением для локонов этой куклы, нет, она торчала в ее виске, а другая булавка, с синей головкой, не являлась брошкой на розовой вязаной кофточке, нет, она протыкала эту кофточку насквозь и торчала где-то вблизи от сердца куклы. Зара вытащила мобильник из куртки, сделала фотографию. Включилась вспышка, и Зара испугалась, только теперь заметив, как темно и мрачно в этой ванной.
Открыла дверь, а в коридоре стоит Конрад Майер. Зара побледнела, ведь он вошел, наверное, когда стекала вода, и шляпу свою фетровую все еще не снял, стоит и смотрит на нее из-под шляпы, во всю ширь распахнув глаза.
– Кто вы такая и что вы здесь делаете?
– Студентка, – крикнула ему жена из комнаты.
– Студентка, – одновременно с ней произнесла Зара. – Я готовлю работу о проживании в жилых кооперативах, опрашиваю разных людей в кооперативных домах.
Майер сощурил глаза:
– Что же именно вы хотите узнать?
– Ну, например, давно ли вы здесь живете, повысилась ли за это время квартирная плата, посещаете ли вы собрание жильцов, насколько хорошо знакомы между собой люди в подобных товариществах… ну, в общем, это такие социальные вопросы.
– А в туалете что вы делали?
– А что обычно делают в туалете? – попробовала пошутить Зара.
Но безуспешно. Майер встал таким образом, что миновать его и пройти в комнату ей бы никак не удалось. Он молча оглядывал ее сверху донизу. Зара высокая, выше него на голову, а то и больше. Ей бы надо теперь действовать по плану «В» – Конрад Майер возвращается. Но плана «В» она не заготовила.
– Вы господин Майер, не так ли? – спросила она вежливее некуда.
– А вы?
– Канте, Зара Канте.
Фамилию отца она использовала в тех редких случаях, когда та казалась ей более походящей, чем Раст.
– Так, так. Негритянка, значит.
Майер, не трогаясь с места, встал руки в боки.
Заре удалось сдержаться:
– Мой отец – африканский врач, моя мать – швейцарка.
– А у нее какая фамилия?
