Я покачала головой и заставила свой голос повиноваться. Как ни странно, ответ дался мне легко, чему я была очень рада:
– Сегодня вечером он работает в позднюю смену.
– Я скоро приду.
Сэмюэль развернулся и зашагал к дому. Я изо всех сил постаралась идти спокойно, однако на полпути сорвалась и побежала, как глупенький ребенок.
* * *
Я ждала на крыльце, когда Сэмюэль подошел к моему дому полчаса спустя. Я успела окунуться в ванну и смыть грязь, которая осталась у меня на руках и ногах после прополки. Летнее розовое платье я сменила на юбку и приталенную голубую футболку, которая очень хорошо сочеталась с цветом моих глаз. Юбка была белая и ажурная, очень удобная и красивая. Обуваться я не стала. За недавние летние деньки мои стопы и икры успели покрыться загаром, а еще без обуви юбки смотрелись не так официально. Я редко носила брюки, а шорты и вовсе надевала только на пробежку. Мне нравилось ходить в красивой женственной одежде, и я давно перестала беспокоиться о том, что меня сочтут старомодной. Мыть голову мне было некогда, так что я собрала кудри шпильками, поправила макияж и добавила по капельке лаванды на запястья. Дожидаясь Сэмюэля, я чувствовала себя немного глупо. Но все равно ждала.
Сэмюэль переоделся в чистые джинсы и хлопковую рубашку, рукава которой он закатал до локтей, оголив мускулистые предплечья. Его ноги были обуты в мокасины, а короткие черные волосы зачесаны назад, открывая гладкий лоб и выступающие скулы. В руках Сэмюэль нес большой кувшин и здоровенное деревянное ведро. Остановившись передо мной, он окинул мои босые ноги и прическу одобрительным взглядом.
– Нам нужна музыка, – тихо сказал Сэмюэль. Судя по его взгляду, он опасался моей реакции на эту просьбу.
– Хорошо, – спокойно согласилась я.
– Дебюсси.
– Как скажешь.
– Я буду ждать на заднем дворе.
Он повернулся и пошел вокруг дома, не дожидаясь, пока я выполню его просьбу. Сэмюэль во многом изменился, но временами по-прежнему любил командовать. Вот и прекрасно. Я отправилась в дом искать Дебюсси.
Сэмюэль уже сидел на длинной скамье под окнами кухни, когда я открыла раму и поставила проигрыватель на выступ прямо у него над головой. Свет из дома лился на улицу, разгоняя сгущавшиеся сумерки, и падал на широкие плечи и склоненную голову Сэмюэля. Он что-то стругал острым ножом, сдирая похожую на кору кожицу. Под ней обнаружился волокнистый корень, с виду скользкий и мыльный. Немного наклонившись, Сэмюэль достал серебряный тазик из своего деревянного ведра. Он положил корень в тазик, поднял огромный оловянный кувшин и полил корень водой. Потом потер его, будто кусок мыла, и появились пузырьки. Сэмюэль продолжал тереть корешок, пока миска не наполнилась густой пеной. Тогда он отставил ее и достал из ведра два полотенца – маленькое, для рук, и пышное банное. Потом поднялся, закинул первое на плечо, а второе расстелил на скамье. Затем Сэмюэль повернулся ко мне и похлопал ладонью по банному полотенцу.
– Ложись.
Я наблюдала за ним с изумлением и интересом, не понимая, что происходит. Когда я увидела тазик с пеной, то подумала, что, возможно, Сэмюэль делает мне ванночку для ног. Меня мучило любопытство, но я не стала ничего спрашивать. Я поправила юбку и легла спиной на скамью. Сэмюэль протянул руку к окну и включил музыку, пролистывая композиции, пока не нашел нужную. Он перевернул ведро, поставил его в «изголовье» и уселся на этот импровизированный стул. Потом Сэмюэль потянул полотенце, на котором я лежала, и пододвинул меня к краю, так что моя голова оказалась у него на коленях. Он принялся вынимать шпильки из моих волос, освобождая локоны один за другим, разглаживая их руками. Я запоздало сообразила, что пьеса Дебюсси, которую он включил, это «Девушка с волосами цвета льна».
– Какая подходящая музыка, – мягко произнесла я, улыбнувшись.
– Мне она нравится, – непринужденно ответил он. – Когда я ее слушаю, то невольно вспоминаю о тебе.
– И часто ты ее слушаешь? – спросила я. Мое дыхание участилось.
– Почти каждый день на протяжении уже десяти лет, – ровно произнес он.
Мое сердце дрогнуло и замерло. Я не смела как следует вздохнуть. Сэмюэль спокойно продолжил, как будто и не было этого удивительного признания:
– Ты помыла мне голову. Теперь я помою тебе. Этому научила меня бабушка Яззи. Она делает мыло из корня юкки. Это самое лучшее мыло. Юкку, которая растет во дворе у бабушки Нетти, много лет назад посадил мой отец. Вообще-то она здесь не водится, но ему хотелось привезти что-нибудь с собой после двухлетней миссии в резервации. Я выкопал один корешок. Нужно счистить кору, а потом растереть сердцевину – вот тебе и мыло. Я сомневался, будет ли оно пениться, но, как видишь, получилось.
Осторожно придерживая мою голову ладонью, он наклонился, поднял тазик и поставил его поверх полотенца, которое постелил себе на колени. Сэмюэль плавно опустил мою голову в мыльную воду и начал втирать пену в волосы. Тепло коснулось моей кожи. Сэмюэль массировал мои кудри, зарывался в них пальцами, промывал пряди по очереди. Я закрыла глаза. Чувствительность всех моих нервных окончаний обострилась. Я подтянула колени поближе к себе, проводя нежными ступнями по грубой поверхности скамьи. Прикосновения Сэмюэля были для меня сладкой пыткой, которая заставляла поджимать пальцы от удовольствия.
Он продолжал говорить, и музыка его голоса успокаивала не хуже теплой воды.
– Моя бабушка каждую весну стрижет овец, а потом промывает шерсть мылом из юкки. Говорит, так лучше всего. Когда я закончу, твои волосы не будут пахнуть лавандой или розой, зато они будут чистые. И еще бабушка говорит, что корень юкки дает энергию.
– Твоя бабушка такая мудрая. Я все время вспоминаю о ней, когда иду кормить кур.
– Почему? – В голосе Сэмюэля слышалась улыбка.
– Ну, ты ведь говорил, что она всем овцам дает имена, а ведь их так много! А я придумывала имена курам, когда была маленькой и начала заботиться о них после смерти матери. Когда у них появились имена, мне стало легче с ними возиться. Например, у меня были Питер, Люси, Эдмунд и Сьюзен в честь героев «Хроник Нарнии». Но твоя бабушка придумывала другие имена: Лохматый Зад, Морда Как Рыба. Я смеялась каждый раз, когда вспоминала об этом.
– М-м. На навахо эти имена звучат не так ужасно, – ответил Сэмюэль, усмехнувшись. – Увы, если я ничего не путаю, Лохматый Зад и Морда Как Рыба уже умерли, но у нее есть новая овца по имени Морда Как Зад, названная так в честь предшественниц.
Я рассмеялась. Пальцы Сэмюэля сжали мои волосы.
– Ах, Джози. Этот звук нужно разлить по флаконам и продавать.
Я удивленно взглянула на него и встретила улыбку. Сэмюэль отвел взгляд, поднял кувшин и полил горячей водой мои волосы, начиная все сначала.
– Кроме меня самой только мама мыла мне голову, – сонно заметила я. Плавные движения его рук убаюкали меня. – Это было так давно. Тогда я совсем не ценила это удовольствие.
