Я никогда не говорила Кейси о Сэмюэле. Ни слова. Теперь я попыталась понять причину своего молчания. Я не стыдилась тех чувств… просто у меня не было слов, чтобы описать их. Есть вещи, которые нельзя объяснить, которыми невозможно поделиться. Если передавать такие сокровища из рук в руки, они мгновенно растеряют свой блеск. Я вспомнила одно выражение из Евангелия: «метать бисер перед свиньями». Свинья никогда не увидит красоты в драгоценностях. У нее нет ни опыта, ни способности понять их значение. Наша с Сэмюэлем дружба была для меня таким драгоценным камнем, и даже самые близкие люди, которых я ни за что не сравнила бы со свиньями, не смогли бы понять, что значат для меня эти воспоминания. Ведь говорят же иногда: «Это надо было видеть». Так и здесь: объяснять было бы бессмысленно. Вот я и не пыталась. Сэмюэль ушел из моей жизни, и в тот вечер, держа за руку свое будущее, я твердо решила, что прошлое должно остаться в прошлом.
* * *
В день выпускного, двадцать восьмого мая, весь наш класс собрался в зале на торжественное вручение аттестатов. Оно проходило в алфавитном порядке, и фамилии «Дженсен» и «Джудд» стояли рядом. Мы с Кейси вместе подбросили шапочки в воздух. Я входила в десятку лучших учеников класса и вполне могла бы добиться права произносить речь на выпускном, но приложила все усилия, чтобы этого не произошло. Третье место в рейтинге означало, что мне не придется подходить к микрофону. Речи меня не интересовали. Все вокруг, включая Кейси, обнимались и плакали, но я не проронила ни слезинки.
Я не считала старшую школу лучшим временем в своей жизни и была более чем готова к новому этапу… который начался бы у алтаря, где мы с Кейси должны были на глазах у всего города принести друг другу клятвы. В детстве я миллион раз пересматривала мюзикл «Семь невест для семи братьев», и вот мне самой предстояло стать июньской невестой. Мы уже назначили дату, напечатали объявления, а мое свадебное платье – то самое, в котором мама выходила замуж за отца, – висело у меня в шкафу, и я каждую ночь засыпала, глядя на него.
После вручения аттестатов выпускники традиционно ехали на ночную вечеринку в аквапарк в Прово, который находится в сорока пяти минутах от Нефи. Кейси был общителен и обожал такого рода развлечения, а я с радостью поехала с ним, хотя аквапарки не очень любила, а не спать всю ночь предпочитала с книгой в руках. Потом автобус должен был отвезти выпускников обратно в школу, где ждал завтрак в виде блинчиков, приготовленных мамами учеников. Кейси работал в супермаркете в Нефи, раскладывая товары по полкам перед открытием, и в это утро у него была смена. Поэтому мой брат Джонни должен был заехать за мной в школу после своей ночной смены на электростанции. Ну, а Кейси предстояло ополоснуться в душе и немного вздремнуть в комнатке для персонала, прежде чем начать работу.
Мы, как всегда, стремились оттянуть момент расставания. Было почти пять утра, а смена Кейси начиналась только в шесть тридцать, и он решил, что успеет сам отвезти меня домой, заскочить в душ и вздремнуть. Мы позвонили на электростанцию, и нас соединили с братом.
– Мне совсем не трудно, Джонни, – серьезно произнес Кейси.
Джонни расхохотался.
– Разумеется, тебе не трудно, да и Джози только за, – усмехнулся он. – Но вы оба всю ночь не спали, а сейчас пять утра. Я освобожусь через сорок пять минут. К чему тебе лишний раз круги наматывать?
Но Кейси убедил его, что все в порядке, да и я присоединилась к уговорам, и очень скоро мы уже ехали в Леван на стареньком зеленом «форде». Мы очень любили эту машину, потому что переднее сиденье было нераздельное и можно было сидеть совсем близко друг к другу. Кейси вел машину, а я прижималась к его боку. Одной рукой он держался за руль, а второй сжимал мою ладонь. После аквапарка от нас обоих пахло хлоркой, а наши кудри высохли, повиснув тугими спиральками. Я собрала волосы заколкой, но Кейси со своими ничего поделать не мог, и они лезли ему в глаза. Поэтому я постоянно поправляла его локоны. Мы болтали всю дорогу до дома.
Солнце едва-едва выглянуло из-за восточного хребта, и городок все еще дремал в тени, когда мы остановились на дороге возле моего дома. Я много дней провела в каньонах между гор. В тот год была сухая зима, холодная и почти бесснежная. По традиции фермеров Запада, мы постились и молились о дожде, понимая, что талых вод будет мало. Для фермеров наступала тяжелая пора. Но я была слишком счастлива, чтобы по-настоящему беспокоиться, и в то утро горы, обрамленные розоватым светом надежды, позолоченные лучами предвкушения, казались мне родными. Кейси вышел из машины, а я выбралась следом, поскольку сидела ближе к его двери, чем к своей. Он прислонился к дверце, притянул меня к себе и прижался щекой к моей макушке. Мы молча смотрели, как встает солнце. Подростки обычно не любят вставать рано утром, и в этом мы ничем не отличались от остальных. Мы никогда раньше не встречали рассвет вдвоем. Я до сих пор помню, как меня переполняла радость, похожая на беззвучную музыку. Когда я позволяю себе окунуться в воспоминания, эта музыка звучит у меня в голове, наполняя сердце болью. Крепкие, мускулистые руки Кейси обнимали меня за плечи, а когда он наклонился и потерся своей щекой о мою, я почувствовала его сладкое дыхание, пахнущее кленовым сиропом.
– Я так люблю тебя, Джози Дженсен, – прошептал он мне на ухо.
Я повернулась в кольце его рук и обхватила его лицо ладонями. В горле стоял ком, и все это было так мило, что мне хотелось смеяться.
– А я тебя, Кейси Джудд, и, если ты сейчас же меня не поцелуешь, я взорвусь и рассыплюсь на миллионы осколков, – ответила я шепотом.
Он склонился надо мной, а я потянулась к нему, привстав на носочки. На его губах еще осталась сладость кленового сиропа. Мое сердце забилось чаще, выстукивая давно знакомый ритм, и мы прильнули друг к другу, будто в первый раз. Наконец я отстранилась, хватая воздух ртом. В том, как Кейси целовал меня и прижимал к себе, я уловила какую-то отчаянную настойчивость. Его страсть наполняла меня восторгом, но я знала, что скоро приедет Джонни, и предпочла бы не смущать его. К тому же мне не хотелось выслушивать от брата нотации о том, что нужно «соблюдать осторожность».
Кейси понурил голову и прикрыл глаза, полушутливо изображая страдание.
– Блин! – простонал он. – Три недели – это так долго! Я сам готов рассыпаться на миллион осколков, – повторил Кейси мои недавние слова.
– Ничего, мы справимся. Три недели не вечность, – рассмеялась я.
Он снова заключил меня в объятия и принялся жадно целовать, так что мне снова пришлось отстраниться, взяв его за руки.
Уголки его губ печально опустились, и лицо Кейси приняло виноватое выражение. Он попрощался со мной, тоскливо вздохнув. Я снова рассмеялась, польщенная тем, что так сильно нужна ему.
– Может, нам вообще не стоит видеться до торжественного момента? – поддразнила я.
– По-моему, мне придется ждать целую вечность, – пробормотал он, садясь в машину.
Я отошла в сторону, чтобы Кейси мог вырулить на дорогу, и послала ему воздушный поцелуй.
