Я рассмеялась и покачала головой, вспоминая дни, что мы провели, читая «Грозовой перевал» в автобусе. Но потом я подумала о том, что Сэмюэль уезжает, и меня охватила меланхолия.
– Хитклифф – это толстый кот, любитель лазаньи, из мультфильма, который дедушка Дон смотрит по воскресеньям, – сказал Сэмюэль. – Нужно что-нибудь собачье… И потом, нам с тобой не очень-то понравился Хитклифф. – Его внимательный взгляд скользнул по моему лицу, и я увидела в глазах Сэмюэля отражение моей собственной меланхолии.
– Ты прав. Может, лучше назвать его Рочестер, в честь возлюбленного Джейн Эйр. А сокращенно – Честер. – Я немного подумала и тут же вслух отказалась от этой идеи. – Нет. – Я помотала головой. – Хочу назвать его в честь тебя. Но не Сэмюэль – это будет странно. – Я еще немного помолчала, уставившись в пространство. – Знаю! – Я перевела взгляд на Сэмюэля. – Яззи.
Его губы изогнулись в улыбке. Сэмюэль с нежностью посмотрел на меня.
– Яззи отлично подходит. Бабушке Яззи понравилось бы. Один хранитель назван в честь другого.
Новоиспеченный Яззи забрался ко мне на колени, улегся, подложил лапы под голову и мгновенно задремал.
– Я тебе тоже кое-что принесла.
Я взяла один из своих свертков – кассету, которую я упаковала в простую крафт-бумагу. Сэмюэль был не из тех, кому нужны ленточки и бантики.
Он сорвал обертку и повыше поднял кассету, чтобы рассмотреть ее в лучах заходящего солнца, которые едва проникали под кроны деревьев.
– «Песня Сэмюэля», – прочитал он. – Ты ее записала? – взволнованно произнес Сэмюэль, повысив голос. – Это ведь та самая мелодия, которую ты мне играла? Твоя песня?
– Нет, твоя, – смущенно произнесла я. Мне был приятен его энтузиазм.
– Моя песня, – повторил он почти шепотом.
– Держи. – Я протянула ему второй подарок. Сэмюэль сразу понял, что это. Он покачал головой и развернул огромный зеленый словарь, благодаря которому мы подружились. Сэмюэль провел рукой по обложке и, не глядя на меня, возразил:
– Это твое, Джози. Ты же не хочешь с ним расставаться. Ты обожаешь эту книгу.
– Я хочу, чтобы она была у тебя, – настояла я, наклонившись к нему, чтобы открыть первую страницу, где я написала:
«Моему другу Сэмюэлю, барду из навахо, человеку с сильным характером.
С любовью, Джози».
– Кому-кому? – Сэмюэль насмешливо приподнял брови.
– Барду. Посмотри в словаре! – велела я, рассмеявшись.
Сэмюэль тяжело вздохнул, изображая ленивого ученика, и пролистал страницы.
– Бард. Разновидность конского доспеха, – зачитал он.
– Что?! – воскликнула я, протягивая руки к книге.
Сэмюэль непринужденно расхохотался, отбросив на время свою вечную серьезность. Он отодвинул книгу подальше от меня.
– А, ты, наверное, про другое значение… Бард – это поэт, – объявил он и, вопросительно глядя, снова повернулся ко мне.
– Да, так и есть. Ты поэт из навахо. У тебя много прекрасных мыслей, и ты умеешь их выражать, – с важным видом произнесла я.
– Как хорошо у тебя получается, – тихо сказал Сэмюэль.
– Что получается?
– Заставлять меня чувствовать себя особенным, а вовсе не изгоем. Как будто я что-то значу.
– Но так и есть, Сэмюэль! – искренне воскликнула я.
– Вот опять ты это делаешь, – усмехнулся он. – Возьми, – вдруг добавил он, развязывая кожаный шнурок у себя на шее. – Ты отдала мне то, что принадлежало тебе. Я тоже хочу подарить тебе что-нибудь свое.
Бирюзовый кулон закачался на черном шнурке. Сэмюэль протянул украшение мне. Я никогда не видела его без этого кулона и тут же покачала головой. Я была не готова принять такой подарок.
– Приподними волосы, – велел мне Сэмюэль. Я послушалась и подобрала свои светлые кудри, наклонившись к нему. Его теплые руки осторожно завязали кончики кожаного шнурка. Потом Сэмюэль, неизменно соблюдавший приличия, отстранился. Бирюзовый камешек еще хранил тепло его кожи, и я почувствовала, как сильно мне не хочется отпускать моего друга. Я готова была умолять его не уезжать.
Мой голос надломился, когда я призналась:
– Как бы я хотела, чтобы ты остался. – Слезы выступили у меня на глазах. Я принялась яростно стирать мокрые дорожки со щек, пытаясь справиться с собой. Но слезы продолжали литься. – Ты самый лучший друг за всю мою жизнь.
– Если бы я остался, мы с тобой не смогли бы дружить дальше.
Его голос звучал спокойно. Сэмюэль держался на привычном расстоянии, но напряженная поза выдавала охватившие его чувства.
– Почему? – воскликнула я, утирая слезы. Этот прямолинейный ответ заставил меня на мгновение отвлечься от своего горя.
– Потому что у нас слишком большая разница в возрасте. Я вообще не должен встречаться здесь с тобой. Просто хотел попрощаться… Ведь для меня ты тоже самый лучший на свете друг, а лучшие друзья не уходят не попрощавшись.
Он встал и, наклонившись, протянул мне ладонь. Одной рукой я прижала к себе Яззи, а вторую вложила в предложенную мне руку. Сэмюэль помог мне подняться.
– Ты вернешься? – проговорила я, не желая верить, что мы расстаемся навсегда.
– Надеюсь, – ответил Сэмюэль со вздохом. – И тогда, возможно, все будет иначе.
Я уставилась на свои ноги, отчаянно пытаясь придумать повод задержать его, продлить прощание. Внезапно я почувствовала, что Сэмюэль стоит совсем близко, и подняла взгляд. Между нашими лицами оставалось всего несколько дюймов. В сумерках его глаза казались черными. Теплое дыхание касалось моих мокрых щек. Сэмюэль, глядя мне в глаза, осторожно приблизился – так сильно, что все стало размытым. Он слегка наклонил голову вправо, а я приподняла подбородок и потянулась за поцелуем, которому не суждено было случиться. Губы Сэмюэля скользнули выше и прижались к моему лбу. Я закрыла глаза и выдохнула. Несколько долгих секунд мы не двигались с места. Потом Сэмюэль отстранился. В руках он держал мои подарки – и мое сердце.
– Я никогда не забуду тебя, Джози.
Его голос прозвучал тихо, лицо ничего не выражало. Он отвернулся и вышел из-под тени деревьев. Лошадь поприветствовала его ржанием. Сэмюэль вскочил в седло, взял повод, пришпорил коня и поскакал прочь, превращаясь в черный силуэт на фоне фиолетовых сумерек. Я медленно пошла следом, прижимая к себе Яззи, который положил голову мне на плечо.
* * *
Когда я пришла домой, то сказала отцу правду про щенка. Объяснила, что он принадлежал внуку Йейтсов, который решил стать морским пехотинцем и отдал мне Яззи, поскольку не мог взять его с собой. Чистая, неприукрашенная правда, хотя некоторые могут возразить, что это была сильно сокращенная версия. Но моему отцу было все равно, откуда я взяла щенка.
