– Вы сможете его допросить, милорд? – раздражающе ворвался в его мысли голос Саграсса.
– Бесполезно, – нехотя буркнул Грегор.
Да, тратить силы на заведомо безнадежный призыв отпущенной души – глупость! Он отвел взгляд от тела Дортмундера, осмотрелся вокруг, не то чтобы всерьез рассчитывая найти какие-то следы убийцы, скорее для того, чтобы освежить взгляд: вдруг удастся обнаружить что-то новое?
И поперхнулся вдохом: совсем рядом, на колючей ветке разросшегося куста шиповника, висел лоскут плотного черного сукна размером с пол-ладони. Очень знакомое сукно, из такого шьют форменные накидки для адептов Академии! Нижняя часть лоскута была оторочена шнуром, сплетенным в два цвета.
Алый и фиолетовый.
Алый и фиолетовый!
Грегор зажмурился, пытаясь отогнать дикую картину: Айлин Ревенгар, неведомым образом выйдя за стены Академии, зарезала мэтра-лейтенанта Дортмундера прямо перед склепом Ревенгаров, чтобы отомстить за отца… Претемная, какая немыслимая, невероятная чушь?!
Но что эта безумная девчонка здесь делала?!
«Пыталась вызвать дух Дориана, разумеется, – подсказал холодный и ясный внутренний голос. – Наверняка хотела попрощаться. И ушла до того, как сюда явились Дортмундер и его убийца».
От мысли, что барготопоклонник и Ревенгар разминулись чистым чудом, Грегора едва не затрясло. Проклятье, трижды проклятье…
– Вы что-то нашли, милорд? – осведомился Саграсс.
– Ничего. – буркнул Грегор.
Бросив взгляд через плечо и убедившись, что никто не смотрит, он быстро наклонился, отцепил лоскут от куста и сунул в карман куртки.
С бестолковой девчонкой он разберется сам! Если только она еще жива – непрошеная мысль заставила Грегора пошатнуться. Нет! Жива, должна быть жива! Иначе ее тело лежало бы рядом с Дортмундером… Если только его не спрятали. Или если ее не похитили. Что, если трижды проклятый убийца действительно спрятал девчонку и в следующий раз убьет уже ее?!
«Претемнейшая! – безмолвно взмолился Грегор всем существом так истово, как не молился, кажется, никогда в жизни. – Госпожа моя, пусть только она будет жива! Я сделаю что угодно, приму любой обет, собственную жизнь отдам, только бы не увидеть смерть Ревенгар, Баргот ее!..»
Он почти услышал тихий смешок и осекся. Вот уж действительно болван! Нашел, когда поминать Баргота! Возьми себя в руки!
Он прикрыл глаза, пытаясь успокоиться, и вдруг обострившимися до предела от гнева и ужаса чувствами увидел… нет, не увидел – почувствовал! – тень магического следа! Тщательно затертого, так тщательно, что если бы не страх за Ревенгар…
– Он еще здесь, – бросил Грегор в напряженную, ждущую тишину за спиной. – Эта тварь не успела уйти! Смотрите в оба!
Осмотрелся сам, пытаясь угадать, где затаился полоумный убийца. За склепом? Или за вымахавшими едва не в человеческий рост кустами шиповника, еще лишенными листьев, но переплетенными так плотно, что спрятаться за ними не стоит почти ничего?
«Где же ты затаился, мразь?!»
Грегор снова прикрыл глаза – зрение только мешало. Вслушался в ветер, в запах мокрой кладбищенской земли, ища чужое присутствие… Сделал шаг вперед, и еще один, позволив вести себя не зрению или разуму, но чутью Избранного Претемной…
Метнувшуюся на него из-за склепа – все-таки из-за склепа! – темную тень он пропустил в сторону, тут же повернулся, открывая глаза и вскидывая руку, отбил кулак с намертво зажатым ритуальным ножом, поймал локоть нападавшего…
И одним намертво заученным движением вывернул его, вгоняя нож в чужое, вмиг потяжелевшее тело.
«Это основа основ, Грегор, – как наяву услышал он голос уже лет пятнадцать покойного деда, королевского некроманта. – Ритуальный нож должен быть с тобой даже там, где нет рапиры… Не ухмыляйся, и в борделе. Да хоть в отхожем месте. И применять его ты должен уметь не только для обрядов… Молчать, сопляк! Неблагородно будет, если тебе однажды вспорют живот только потому, что ты сочтешь нож неподобающим оружием! Сначала! Отбил кисть, обхватил локоть, вывернул! Помнишь?»
«Да, милорд. Помню».
Грегор, не отпуская руки уже покойного убийцы, – клинок вошел точно в сердце, как по учебнику, – поднял голову, нашел взглядом Саграсса. Тот почему-то был бледен, словно сам чудом избежал встречи с Претемной. И это лучший боевик службы безопасности Ордена?! Да, негодная смена Дориану Ревенгару и Дортмундеру.
– Оттащите падаль к звезде, – бросил Грегор, брезгливо разжимая пальцы и пинком переворачивая труп на спину.
И замер. От пинка темный капюшон убийцы свалился, открывая оскалившееся, искаженное безумной злобой лицо. Такое знакомое, такое…
– Пресветлый! – выдохнул Саграсс, дрожащей рукой очертив перед лицом символ меча. – Это же Тернер!
«Мэтр Тернер! – мелькнула совершенно бессвязная мысль. – Милый чудаковатый старичок-секретарь! Имеющий полный доступ и к запрещенным книгам, и ко всей информации Эддерли, и к любому адепту-некроманту. Вот как он спелся с Морстеном! И ведь сам же дал мне его адрес! Вот почему не ожидал удара убитый некромант… да и иллюзорник – они ведь прекрасно знали безобидного мэтра Тернера!»
Слепая безрассудная ярость захлестнула Грегора, вырвавшись наружу хриплым клекотом:
– Вставай, тварь!
Труп не шевельнулся, в заледеневшем сгустившемся воздухе Грегор отчетливо услышал скрипучий старческий смешок.
В глазах потемнело – кто-то посмел сопротивляться?! Его призыву?!
– Встать немедленно! – рявкнул он, прибавив несколько слов, не имеющих ровно никакого отношения к высокому искусству некромантии, но оказывавших по-настоящему магическое действие в армии.
– Саграсс, да остановите же его! – услышал Грегор панический возглас где-то за спиной. – Он сейчас половину кладбища поднимет!
– Если вы немедленно не замолчите, он и вас поднимет, Блисс! Потому что я сам вас убью. Кто пропустил открытый склеп, не обыскав, тупицы?!
«Бар-р-рготовы болваны!» – мельком подумал Грегор и выкинул случайных коллег из головы. Не до них! Тернер, подергиваясь и перекашиваясь набок, как веревочная кукла в неумелых руках, начал вставать.
– О-о-отпусти-и-и, – пробулькал секретарь, дергая губами так же неестественно, как и вставал.
– Кто твои подельники, мразь?!
– Н-н-никто… – заскрипел Тернер и вдруг тонко завизжал: – Никто! Сам! Один! Старый стал, старый! Умирать не хотел! Книга!
Он закрутился, бестолково засучил руками, вцепился себе в лицо, бессвязно выкрикивая:
– Книга… книжечка! Молодость вернуть, уехать, жить… жи-и-ить!
– Как ты выбирал жертвы?
Тернер молчал, и Грегор снова дал волю кипящей в нем ярости, щедро окатив силой снова взвывшего старика. Как бы отчаянно ни сопротивлялся мертвый некромант, ему не тягаться с Избранным Претемной!
