Грегор подошел поближе, поклонился магистрам, пробежал взглядом по их лицам: сосредоточенно отрешенному – у Адальреда, обескураженному – у Райнгартена, непривычно серьезному – у Волански… Хотя нет, он слегка ошибся. Уинн отсутствует, а мэтр Эддерли прислал заместителя. В этом нет ничего странного, старик Денвер не уступит, пожалуй, и главе гильдии, не зря ведь уже лет двадцать возглавляет службу безопасности Ордена.
Мэтр Бреннан, временно принявший пост главы Зеленой гильдии, смотрел в сторону, и у Грегора неожиданно болезненно потянуло шрам от той стрелы, а по спине пополз холодок, и совсем не от пронизывающего ветра.
– Что случилось? – сухо от нахлынувшего вдруг дурного предчувствия спросил он.
Магистры молча посторонились, стараясь не встречаться с ним глазами, и трогающая когтистой лапой за сердце тревога уже не заскулила, а взвыла, предупреждая о чьей-то близкой смерти. «Уже случившейся смерти», – бесстрастно отметил Грегор, делая шаг вперед.
Траву, слегка заиндевевшую от ночных заморозков, но еще не засыпанную снегом по-настоящему, пятнала побуревшая уже кровь.
Мальчишка лежал на спине, запрокинув голову и слепо глядя в низкое хмурое небо.
Тускло-рыжие волосы слиплись, искаженное лицо посерело, будто припорошенное пылью, от форменной темной мантии с фиолетовой отделкой остались только обрывки, бесстыдно обнажающие окровавленное тело, но собственного ученика Грегор узнал бы и вовсе без мантии. Мальчишка-простолюдин, один из двух…
Нестерпимо захотелось выругаться: едва ли не в центре столицы, на кладбище Академии, кто-то убил адепта – его, Грегора, ученика!
Нет…
Если бы мальчишку просто убили, некротической силой залило бы все кладбище, а здесь – ни следа. Грегор прикрыл глаза, внутренним зрением рассматривая нити… Да, пусто, абсолютно пусто, словно… словно кто-то их стер. Или впитал!
– Это было жертвоприношение, – заключил он, открывая глаза и морщась: голос звучал глухо и надтреснуто, в висках закололо. – Но…
Он скользнул взглядом по несчастному мальчишке, ища если не подсказку, то хотя бы намек на нее, хоть какие-то следы! И, наконец, понял, что показалось ему странным. Слишком уж ровные бурые потеки очерчивали на траве и земле восьмилучевую звезду.
Восьмилучевую!
– Призыв был обращен к силам не нашего мира, а Запределья, – закончил Грегор так же сухо. – Следов убийца, кто бы это ни был, не оставил. Но я не знаю ритуала, который требовал бы не только смерти, но и мучений жертвы. Возможно, кто-нибудь из историков?..
– Сейчас придет, – быстро и без обычного своего шутовства откликнулся Волански, глядя на жертву удивительно осмысленными глазами.
«Послали за нами, должно быть, одновременно. Ну и где историк? Распустились все! Бардак у них неслыханный в Академии», – зло подумал Грегор, отводя глаза от жертвы.
И тут же увидел спешащего к ним историка. Точнее, разумника! «Вот уж помяни Баргота! Только его тут и не хватало!» Ну да, именно этот разумник ведет историю Ордена, но… что он может знать о древних ритуалах, тем более некромантских?!
– Прошу прощения за задержку, коллеги, вел опрос… – начал Роверстан еще шагов за пять… и умолк.
Подошел ближе, нахмурился, кивнул Грегору:
– Прошу прощения, мне нужно осмотреть…
Грегор молча посторонился. Роверстан опустился на колено перед телом, не обращая, кажется, никакого внимания, что полы его мантии стремительно утрачивают белизну. Нахмурился еще сильнее, зачем-то раздвинул обрывки мантии на мальчишечьей груди… Всмотрелся, мазнул пальцами по телу, глянул куда-то в сторону и сдавленно кашлянул.
Грегор с мстительным удовольствием увидел, как смуглая кожа разумника становится оливково-зеленоватой.
Роверстан поспешно поднялся на ноги и вытащил из кармана платок. Белый, разумеется. Прижал к лицу, дважды глубоко вдохнул, убрал и лишь тогда повернулся к магистрам.
– Боюсь, коллеги, это был ритуал поклонения Барготу.
Его слова упали в мерзлую тишину кладбища, как камень в озеро. Тихо и зло выругался Кристоф, мэтр Бреннан пробормотал себе под нос что-то совершенно неприличное для целителя, Волански издал скрипучий, несколько истерический смешок, Райнгартен побледнел и бросил отчаянный взгляд – почему-то на Грегора…
И только мэтр Денвер, мастер старой школы, бросил острый взгляд на разумника и хладнокровно уточнил:
– Вы уверены в своих предположениях… магистр?
– Настолько, насколько вообще можно быть уверенным в том, чего никогда не видел своими глазами! – огрызнулся разумник, снова уткнулся в платок и через мгновение спохватился. – Простите, коллега… полной уверенности, разумеется, нет. Но многое указывает именно на это. Восьмиконечная звезда вызова, для начала. И сегодня – восьмой день зимы. Вам напомнить, чье это священное число? Кроме того, я ведь не ошибаюсь, юношу уложили на землю те, кто его нашел? Полагаю, сначала тело висело вон на тех… кольях?
Разумник кивнул на острые железные прутья оградки, тоже окровавленные, и Грегор молча, но яростно выругал себя за невнимательность. По сторонам нужно было смотреть, по сторонам!
– И характер раны, – заключил Роверстан. – Тело взрезано от горла до паха, сердце отсутствует. Печень и прочие органы, однако, на месте, насколько я мог… судить. А вырезанное сердце – ярчайший атрибут культа Баргота… прошу прощения, коллеги, я вынужден… отойти…
«Сразу видно, Белый, – с вялым злорадством подумал Грегор, провожая взглядом разумника, отошедшего в сторону с непристойной поспешностью. – На войну бы тебя…»
Мысль промелькнула – и сгинула. Потешаться над коллегой, пусть и другой гильдии, не слишком достойно. Тем более сейчас, когда и другим магистрам, кажется, нехорошо.
– Жертвоприношение Барготу… – недоверчиво пробормотал мэтр Денвер, тоже проводив Роверстана брезгливо-недоуменным взглядом. Тяжело вздохнул и покачал головой. – О служителях Баргота не слышали уже… сколько, лет сто? Откуда бы им взяться… Впрочем, кто бы это ни сделал, мы его отыщем. Грегор, мальчик мой, не согласитесь ли вы расспросить юношу? Возможно, он видел лица… хм… жрецов? Или, по крайней мере, сможет объяснить, что он делал на кладбище? Я бы и сам попробовал, но раз у нас теперь есть вы, окажите любезность.
«А сам я, конечно, в жизни не догадался бы! – подумал Грегор с досадой. – Интересно, старик и в самом деле считает, что без его ценнейших указаний никто не знает, что ему делать? Или это у него профессиональное? Когда столько лет имеешь дело с адептами, среди которых большинство – редкие тупицы…»
Он жестом попросил магистров отойти подальше, встал у нижнего луча звезды и задумчиво посмотрел на мальчишку.
«Будем надеяться, что-то он все-таки запомнил. Еще лучше – если кого-то узнал, кого-то, кто заманил его на это проклятое кладбище. Впрочем, на это надежды почти нет…
В любом случае, сейчас мы все выясним. Ну что же, приди на мой зов, как там тебя…»
