Адепты вразнобой закивали, Ревенгар перевела дыхание и робко улыбнулась. Грегор набрал воздуха, чтобы все-таки перейти к рассказу о Фарнельской битве – пусть на этой лекции прозвучит и что-нибудь приятное, радующее слух…
Тяжелая дверь аудитории распахнулась, будто ее хорошенько пнули. Грегор удивленно повернулся – взглянуть, кто это позволяет себе столь яркое появление, – и почти не удивился, увидев на пороге ярко-желтую мантию магистра Волански. Судя по всхлипам, сопению и странному цокоту, за спиной магистра иллюзорника скрывался кто-то еще.
– Доброе утро, коллега, – бодро поприветствовал Волански начерченную на доске пентаграмму, ловко миновав взглядом Грегора. – Я к вам по делу!
– Доброе утро, магистр, – согласился Грегор, думая, что всего несколько минут назад утро и впрямь было добрым. – Чем могу помочь?
Словно отвечая на вопрос, из-за спины иллюзорника вышел «Пушок». Процокал когтями до самой кафедры, сел рядом с ней и постучал хвостом по полу, уставившись на Грегора. Любопытно, что сейчас его глаза светились не алым, как в их первую встречу, а ярко-синим – гораздо приятнее, пожалуй. Адепты восторженно зашептались, Саймон Эддерли так и вовсе наклонился вперед, чуть не вывалившись из-за стола, а Ревенгар побледнела до обморочной синевы.
– Это существо на вас напало? – обреченно уточнил Грегор.
Волански замахал руками.
– Что вы, ни в коем случае! Дело вовсе не в нем! Но не могли бы вы объяснить, что мы видим здесь?
И шагнул в сторону, давая увидеть до этого скрывавшееся за его спиной существо.
«А действительно – что?» – искренне озадачился Грегор, присматриваясь. Пожалуй, подобного ему встречать еще не приходилось! Более всего оно походило на упитанную мышь-полевку, только ростом с человека, стоящую на задних лапах и сплошь покрытую густой светлой шерстью. Мохнатым был даже нос, длинный и увенчанный черной круглой мочкой. Разве что глаза существа выглядели человеческими – голубыми и заплаканными.
Интересно, какое заклинание могло дать подобный эффект? Грегор внимательнее взглянул на «полевку», на мэтра Волански, на чем-то страшно довольного «Пушка» – и усмехнулся.
– Судя по всему, – сообщил он, слегка повернувшись к адептам, – мы видим результат непростительного легкомыслия. Если не ошибаюсь, кое-кто попытался наложить иллюзию на умертвие – обратите внимание и запомните эту грубейшую ошибку! – не учитывая, что совмещение чар требует точнейших расчетов. В результате чары отразились на их же создателя. Возмутительная небрежность!
– Не-е-е-е! – прорыдала «полевка», метнув ненавидящий взгляд на «Пушка», а потом – на последнюю парту, где замерла Ревенгар. – Я… Я все правильно сделала! Я все пра… все посчитала по формуле, как в учебнике, я…
– По формуле?! – прервал Грегор. Претемная, ну какая же глупость! Чему только учат этих иллюзорников? – А нестандартность объекта вы учли?
Вместо ответа «полевка» всхлипнула.
Грегор кивнул.
– Не учли. Почему-то я не удивлен. Адепты, записываем задание для самостоятельной работы. К следующему занятию выясните, в чем нестандартность данного объекта. Самостоятельно, господа адепты! Расспрашивать об этом Ревенгар я запрещаю! И рассчитайте взаимодействие с ним. По одной формуле каждый, учитывая особенности умертвия. А теперь кто скажет, что можно сделать прямо сейчас?
– Упокоить? – азартно предложил сын магистра некромантии.
– Кого именно? – уточнил Грегор, старательно глядя только на мило улыбающегося адепта Эддерли и делая вид, что не слышит сдавленного всхлипа с последней парты.
– Ну не уникальное же умертвие, мэтр Бастельеро! – весело возмутился юный нахал. – Тем более что формулу я еще не рассчитал!
Помолчал, внимательно глядя на «полевку», кажется, забывшую, как дышать, затем – на Волански, вдумчиво рассматривающего кафедру, и зловеще добавил:
– А вот в иллюзиях я не разбираюсь. Это вообще снимается?
«Полевка» придушенно пискнула, закатила глаза и рванула ворот мантии. Обычной, как оказалось, серой мантии с желтой отделкой. Шерсть растворилась в воздухе.
Грегор одобрительно улыбнулся.
– Запоминаем, господа адепты. Иллюзия развеивается, если маг теряет концентрацию. Это относится к иллюзорникам и разумникам, остальные работают с материальными силами и объектами. В данном случае наваждение слетело от страха. Адепт Эддерли, высший балл за находчивость. А вам… – Он холодно взглянул на иллюзорницу. – За невнимательность и небрежность – три часа работ в Архиве.
– Но… – заикнулась та, хлопая удивительно глупыми глазами, и взвыла: – Магистр Волански!
Грегор поднял бровь.
– Четыре часа. Вы согласны, коллега?
– А?.. – Взгляд иллюзорника метнулся от кафедры к доске и обратно. – Архивы – это правильно… Ступайте, дитя мое.
Дождавшись, пока девица, всхлипывая, выскочит в коридор, он шепнул Грегору:
– Было весело. – И, неожиданно посерьезнев, добавил: – Но вы уж доработайте это животное, коллега. Чтобы адепты не шарахались.
И направился к выходу.
«Не хочется признавать, – мрачно подумал Грегор. – Но, кажется, старый шарлатан прав. Бывают же и у него разумные мысли!»
Он обвел аудиторию взглядом. Адепты алчно рассматривали «Пушка». Умертвие игнорировало их интерес с таким величественным равнодушием, какому не помешало бы поучиться некоторым лордам. А на лицо его хозяйки возвращалась краска.
– Лекция окончена, господа, вы свободны, – сообщил Грегор и, полюбовавшись на торопливо вскочивших и зашептавшихся адептов, добавил: – Ревенгар, задержитесь.
Девчонка на какую-то секунду замерла на месте, кивнула и снова села. Юный Аранвен обернулся и бросил на нее внимательный взгляд, прежде чем выйти из аудитории. Остальные потянулись за ним, то и дело оглядываясь на «Пушка».
Дверь за последним юнцом захлопнулась с глухим стуком, и Ревенгар наконец подняла глаза. Отчаянного вызова в них больше не было, только тревога.
«Не предупредила соседку, создала опасную ситуацию… И речь идет все-таки не о почти безобидном анимированном скелете, как счел мэтр Бреннан, а о полноценном умертвии! И все это за одно только утро. Пожалуй, в совокупности заслуживает не каких-то четырех часов в Архивах, а недели дежурств на кухне!»
– Ваше умертвие придется доработать, – сказал вместо этого Грегор, пообещав себе, что это в последний раз и только потому, что ум и храбрость следует поощрять, а отвечая ему, Ревенгар проявила и то, и другое. – Оно способно выполнять команды?
– Да, – пролепетала девчонка. – Мэтр Бастельеро, Пушок не виноват, честное слово! Я ему сказала сидеть под кроватью, он бы не напал на Иоланду! Он всегда слушается!
Грегор вздохнул.
– Успокойтесь, адептка. Я сказал «доработать», а не «упокоить». В конце концов, вашим соученикам еще делать задание с его участием!
