В летний штиль на мостике невыразимо скучно. Особенно если ты молодой до зелени минёр. Судите сами:
на часах семнадцать часов (семнадцать ноль три, но это сути не меняет), три часа вахты впереди, а заняться уже решительно нечем! Видимость во все стороны до горизонтов, на море – пустота, кроме одной подводной лодки (на которой ты и едешь по прямому, как палка, курсу) и миллиарда солнечных зайчиков, которые только в глаза прыгают, но больше никакого вреда не приносят. Помечтать бы, да о чём? Ужин будет так себе, жена далеко и не скоро, а служебные перспективы так и того дальше. В небе – бездна сини да за кормой буруны, – вот и все развлечения, даже книжки почитать не дают, учи, говорят, сука такой, МППСС, а как ты его выучишь, если он даже не в рифму написан? Старпом вон и тот тоски не вынес (хотя, казалось бы): дремал, дремал, да и плюнул, – пойду, говорит, вниз, стадо погоняю, давай тут, Славик, сам лодкой рули, только ничего не делай и команд рулевому без моего ведома не отдавай. Представляешь, крикнул он уже из люка, как повезло тебе, лейтенант, первый выход в море, а уже подводным крейсером самостоятельно рулишь! Да ещё каким! Тяжёлым! Штурман! Следи там за ним и, если что, – сразу кричи!
В бинокль посмотреть, что ли? Так, что там у нас прямо по курсу… Пустота, понятно, слева – пустота, ага, справа, – надо же! Она же! Не догоняет ли нас кто сзаду? Ага, тоже только пустота и догоняет: чорт, как же увлекательно быть вахтенным офицером на мостике, ну кто бы мог подумать! Ладно, на чём мы там остановились в МППССе этом, будь он неладен, посмотрим… парусное судно длиной менее 7 м, если это возможно, должно… пунктами (a) или (b) этого Правила… иметь наготове электрический фонарик… должен заблаговременно… заблаго… забл… да блядь, я уснул, что ли? Тьфу ты!
– Мостик, центральному!
Блин, отвечать же надо…
– Есть мостик!
– Прошу добро трюмным на кормовую надстройку, крышки ангаров проверить!
– Добро!
А что тут ещё скажешь, ну?
Хмурые трюмные тут же хмуро затопали по трапу – стояли, значит, внизу под люком и ждали разрешения. Ишь ты, простейшие формы живых организмов корабельной иерархии, а и у тех дисциплина и порядок!
– Три человека! – крикнул на мостик кто-то, кто был у них старшим, но Слава не вспомнил как его зовут – ещё всех выучить не успел.
– Есть три человека! А что делать будете, ребята?
Нет, вот слово «ребята», пожалуй, было лишним. Ну ладно, впредь буду лучше за собой следить.
– Приводы ангаров смажем и лючки проверим, чтоб не хлопали под водой.
– А-а-а-а, понял!
Каких, блядь, ангаров? Сука, и спросить неудобно. Ладно, сейчас они уйдут, как бы невзначай, у штурмана поинтересуюсь. Что там у нас с обстановкой? А ничего у нас с обстановкой – нет её. Хоть бы рыбак какой на пересекающем курсе выскочил – уж я бы его!
– Андрей, а про какие они ангары?
– А какие у нас есть?
– Ну всякие, а они про какие?
– Какие – всякие? Два ангара у нас, и оба – на корме.
– Да врёшь ведь?
– Ну слазь на голубятню и посмотри.
– А кто крейсером управлять будет?
– А сейчас им кто управляет? Вот тот и будет.
Ангары и правда были. Два здоровенных ангарища и прямо на корме, – как ни странно, но штурман не врал.
– А для чего они, а то я того… ну не успел пока по зачётам-то…
– Минёр. Ну, если они ангары, то для чего они могут быть? Для тракторов «Беларус», что ли? Понятно же и коню, что для самолётов.
– Для… каких самолётов?
– А какие могут быть самолёты на подводной лодке? Ясное дело, что подводные.
– Да как так может быть?
– Что как так может быть?
– Ну… самолёты на подводной лодке?
– Ну тебе откуда начинать рассказывать? От братьев Райт или от Ефима Никонова? На каком месте лекции ты уснул, когда вам это в бурсе вашей рассказывали?
– А… нам не рассказывали такого… я не помню.
– А, прости, я подзабыл, что ты из Ленкома. Зачёты сдавать надо, тогда и глазами хлопать не будешь!
– Андрей, да когда мне их сдавать! То в нарядах, то на погрузках, то документы! Отсек! Боевая часть! Да и старпом говорит, что ему вахцер нужен, в первую очередь, чтоб это я учил, а остальное по мере возрастания во мне страха за свою жопу!
– Ну ты хоть ТКР посмотрел бы, в самом-то деле!
– ТКР?
– Типовые корабельные расписания – там же всё про всех расписано: кто, где и в какой ситуации кем служит, где живёт, ест, спит и о чём думает в свободное от вахты время. Ты же ведомый пилот на левом самолёте.
– Я? Пилот?
– Ну. Комсомолец на правом ведущий, а ты – на левом ведомый. Слушай, может тебе азбуку рассказать для начала? Ты в корму хоть раз ходил?
– Ну-у-у… нет, пока…
– Так сходи, как сменишься! Там в пятнадцатом и шестнадцатом отсеках люки есть – увидишь. Это посадочные места ваши, твоё, соответственно, в шестнадцатом. У нас, кстати, запланирован их выпуск, послезавтра, вроде.
– Да как это…. пилот… я… не готов….
– Кого ебёт чужое горе? Один выпускать не положено, вдруг что случится, так что выбор у тебя ничтожно скудный. Никакой, я бы даже сказал, стремящийся к бесконечному нулю. Ладно, некогда мне ликбезом с тобой заниматься. Дела у меня.
И штурман, враз сделавшийся бездушным, уткнулся в глазок пеленгатора. Будто там было что пеленговать.
Мысли путались и роились в голове у минёра до самой смены с вахты да так, что описать их не взялся бы и маститый классик, а не то, что я. После смены он немедленно побежал в шестнадцатый отсек. И точно – люк был. Нормальный такой люк. Большой, с кремальерой и всякими такими штуками.
– А это что – люк у вас? – спросил Славик у вахтенного отсека.
– Ну люк, да.
– А для чего он?
– Для выхода из ПЛ.
– Для выхода наружу?
– А куда ещё можно выйти изнутри?
– Ну а в самолёты отсюда вход?
– В самолёты?
– Ага.
– Да, тоже отсюда. Там прямо если, то наружу, а чуть к миделю, то в аккурат к самолёту.
– Ясно, а часто выпускаете?
– Да не, редко. Опасно это, говорят. Без нужды не пользуются.
– Понятно. Ну ладно…
К старпому или командиру идти было неудобно. Хотя, ну вот хоть кто-то мог бы и заранее предупредить, когда говорили: да иди сам, Славик, хули там, ты же минёр, ну что тебе дублёром ходить, смысл? Правильно? Правильно! А тут такие завороты.
– Олег, слушай, – протиснулся в каюту комсомольца минёр, – я тут спросить хотел, есть время у тебя?
