– Всякому…
– И этим людям ещё выдают высшие образования! Возмутительно! Ещё хоть один раз! Хоть на одну самую завалящую проверку! Оставлю жить на корабле! Вместе с помощником на пару выть у меня будете в прочном корпусе!
– Ребята! Ну помогите! Ну посоветуйте что-нибудь, а? Ну давайте вместе что-нибудь придумаем? Ну я же за вас всегда, ну. И планы за вас пишу и конспекты составляю, а? – умолял нас Олег на мостике во время перекура.
Ну да, парень он был хороший, да плюс к тому ещё и заядлый маньяк в области охоты и рыбалки (то рыбкой угощал, то олениной), так отчего бы ему не помочь советом?
Советов надавали, как опят на гнилом пне: лукошко, ведро, пакет из-под бутербродов и кофту с завязанными рукавами. Все перечислять не буду, но, чтоб вы понимали безусловную ценность товарищеской помощи и азарт в участии к чужой беде, некоторые назову:
– привязывать к ноге верёвку и конец её спускать в форточку до земли, чтоб идущие на службу могли за неё дёргать и будить (а при должном старании так и вовсе вытаскивать) на работу Олега;
– подвешивать шарик с водой и специальной иголкой, через червячно-шатунную передачу от будильника (вот схема, смотри, ничего сложного) прокалывать шарик;
– завести себе собаку;
– завести себе жену;
В этом месте мнения разделились и вызвали нешуточные споры по поводу того, что эффективнее и выгоднее в плане пролонгированных перспектив: часть сходилась на мнении, что собака выйдет дешевле, будет однозначно любить и не будет трепать нервы, а другая часть утверждала, что жена хоть и дороже в эксплуатации обходится, но собака, знаете, котлет не нажарит и в плане ублажения примитивных инстинктов не знаем, как у Олега, но у обычных людей бесполезна. Как у тебя с этим, Олег? Судя по выпученным глазам, как у всех: ну вот, видите, жена выходит, как ни крути. В итоге, устав спорить и не придя к консенсусу, оставили эти два пункта на выбор самого пациента.
Ещё был совет по подключению городского телефона к колонкам С90, по складыванию ножек кровати с одной стороны по таймеру, по вызову пожарного расчёта на квартиру силами дежурно-вахтенной службы корабля и ещё не менее ценные, но вы и так уже поняли их глубину. Понял их и Олег и решил брать свою судьбу за яйца собственными руками и ковать своё счастье собственным молотом.
Накануне очередной проверки мы с Максом встретили его, бегущего домой с огроменным свёртком.
– …?
– Да вот, будильник себе купил!
– …?
– Ну там три, а не один к тому одному, который у меня уже есть!
– …?
– Ну да, там не только будильник, но я не расскажу – смеяться потом всем кораблём будете!
– …!
– Ой, да ладно, никому не расскажете, как же! Макс, а у тебя есть же перфоратор? Дашь на вечерок? И ещё, ребята, не в службу, а в дружбу – вот вам ключ запасной от моей квартиры: зайдите утром и разбудите меня, а? Пожалуйста. Ну встаньте пораньше, ну что вам, трудно? Да, боюсь, не поможет мне мой хитрый план! Ладно? А? Ой, вот спасибо!
Утром (а что поделаешь?) встретились с Максом раньше на полчаса и вместо того, чтоб двинуть в сопки, двинули на улицу Колышкина. Странное чувство какой-то посторонней неуютности встретило нас уже в подъезде, сменившись на площадке странным звонким треском, а в квартире Олега он (этот самый треск) был и вовсе невыносим. Я мало чего боюсь, но тогда, помню, шарил по правому бедру в поисках пистолета.
Олег мирно и тихо сопел в кроватке, а вокруг него разворачивался бурный будильниковый Армагеддон: один будильник стоял в ногах на полу, второй – в кастрюле на тумбочке справа от кровати, третий – в скороварке на стуле слева от кровати, а четвёртый свисал с потолка в метре от головы. И все они звонили. Причём тот, который свисал на верёвке, звонил с уже заметной хрипотцой – остальные пока держались молодцами.
– Так вот зачем ему нужен был перфоратор! – догадался Макс, глядя на свежую дыру в потолке над кроватью. – Будильник повесить!
– Что? – крикнул в ответ я.
– Ничего! Давай их вырубать! Мозг сейчас убежит у меня! Вырубив нарушителей спокойствия («Спасибо!» – заорал сосед из-за стенки), уселись на подоконник покурить для затыкания свежих дыр в нервной системе.
– Слушай, Эд, – Макс не курил и чорт знает чем вообще успокаивал нервную систему, – я считаю, что мы не должны его будить!
– Как это?
– Так это. Вот для чего человеческие организмы и, например, даже мы с тобой живут на этой земле?
– С точки зрения диалектического материализма?
– С твоей точки зрения. Точку зрения диалектического материализма я изучал в параллельном с тобой классе, если помнишь.
– С моей?
– С твоей, да.
– С моей, значит…
– Ты можешь думать молча, не обязательно поддерживать со мной беседу и строить из себя тупого.
– А что тут думать? С моей точки зрения, человеческие организмы живут на земле с целью обретения личного, можно даже сказать, мещанского счастья!
– А вот прямо в дырочку! И я так думаю.
– А при чём тут спящий Олег?
– Какой Олег? А, этот Олег? Ну вот смотри – что сейчас нужно его организму для счастья?
– Ответ очевиден: сон.
– Именно! И кто мы такие, чтоб лишать человека счастья и тащить его на службу, где он будет показывать проверяющему из штаба планы воспитательной работы за позапрошлый год, выдавая их за текущие, а проверяющий будет делать вид, что не видит разводов корректора на датах и размашисто их подписывать?
– Ну-у-у-у… может, товарищи его, которых он попросил разбудить себя на эту самую проверку?
– Может, и товарищи. А даже если и товарищи, то тем более! Неужели товарищу своему счастья пожалеем!
– Так не жалко, оно да… Но его же капитан прикуёт потом к пароходу!
– А беда в чём? Человек отоспится хоть!
– Логично. Стелешь мягко, конечно. Ну а на самом деле – откуда у тебя на него зуб?
– Да, козёл он, посмотри на мой перф! Валяется на полу, не протёрт, из розетки не выключен! Ну что за отношение к чужим вещам!
– Полностью поддерживаю. Ну пошли уже, а то и сами опоздаем. И главное, как он умудрился дырку-то сам просверлить, не вызывая матросов в помощь?
– Ну, может, мама в гости приходила; чувствуешь, как котлетами с кухни пахнет? Ну вот, а жены я тут в упор не наблюдаю.
Подоткнули одеялко Олегу, чтоб в бочки не надувало, и ушли. А что? Пусть знает в следующий раз. Рассказали потом, что и так его пихали и сяк трясли, но всё без результатов – он только громче храпел и обзывался на нас всякими нехорошими словами, и мы в итоге не выдержали оскорблений, заплакали и ушли.
Ох и склонял же его потом капитан! Назначил неделю жизни на корабле в качестве штрафной санкции и впредь велел всегда оставаться накануне проверки в части, а то мало ему, так ещё выслушивать за комсомольца понукания от бездельников, страну просравших.
