— Вряд ли. Она уже года два как умерла. И то одни говорят, что умерла, другие — что жива.
— Это как же?
— Вот завтра и хочу это точно выяснить.
Валентина Петровна его намерение одобрила. И в свою очередь, рассказала Саше последние новости; они оказались хорошими.
— Максима Сергеевича освободили.
— Как так? Его же только сегодня утром задержали.
— А вот к вечеру во всем разобрались и отпустили.
И Валентина Петровна начала рассказывать подробности произошедшего.
Оказывается, когда утром у Максима Сергеевича не оказалось алиби на время убийства Агнии Захаровны, то оно у него было, но учитель на нервах и впопыхах просто забыл о том, что к нему в это время приезжали сотрудники лаборатории и брали у него кровь на анализ.
— Когда вспомнил, то полицейские сразу его слова проверили. Они сделали запрос в поликлинику и узнали, что лаборанты у Максима Сергеевича сегодня утром и впрямь были.
Сам больной дойти до поликлиники из-за своих распухших ног не мог, поэтому к нему лаборанты приехали на дом. На талоне было зафиксировано время забора материала, которое почти точно совпадало с моментом, когда был произведен выстрел в Агнию Захаровну.
— И накануне Максим стрелять в Стукалина тоже не мог. К нему медсестра приходила, укол с антибиотиком ему делала. Правда, по времени медсестра немного раньше убийства Стукалина приходила, но это как раз она и обратила внимание на появившееся у Максима после перенесенного гриппа осложнение. У бедолаги чудовищно распухли все суставы. Так что медсестра сделала заявку в поликлинику, что пациенту стало хуже, и через пару часов к Максиму пришла врач, которая назначила новую схему лечения. Тогда же она предложила Максиму госпитализацию, от больницы он отказался, предпочел лечиться дома.
— То есть получается, что убить Стукалина подозреваемый не мог в связи с обострением своих болячек. А стрелять в Агнию Захаровну не мог, потому что в это время вообще был занят процедурами?
— Я же говорила, что это не он! — с торжеством воскликнула Валентина Петровна. — Он всегда был такой слабенький здоровьем. Ему такие убийства просто не под силу.
Пускай убивал не Максим, но улики указывали на него. И получалось, что кому-то очень хотелось подставить Максима Сергеевича. А почему именно его? Кто ходил во врагах у этого бедного, вечно терзаемого самыми разнообразными болячками человека?
На память Саше пришел только случай с ученицей, которую Максим Сергеевич пробовал соблазнить. Хотя тоже что-то тут не вязалось одно с другим. Ну, как мог бедолага, разгуливающий по центру в теплых тапках, с хроническим насморком, болями в суставах и зубах, обмазанный с ног до головы мазями, облепленный пластырями, да еще принимающий таблетки по часам, понравиться молодой активной девушке?
— Не понимаю, — пробормотал Саша. — Где были ее глаза?
— Что?
— О чем думала та ваша ученица, которая влюбилась в Максима? Неужели она не могла выбрать себе объект поздоровее?
Но Валентина Петровна считала, что, за исключением здоровья, во всем прочем Максим Сергеевич мог дать сто очков форы всем другим кавалерам.
— Он и благовоспитанный, всегда даму вперед пропустит, да еще не просто так, а с поклоном, и ручку ей подаст. И начитанный, поговорить с ним — сплошное удовольствие, любую беседу поддержать и развить может. Да и чувство юмора у него присутствует. Несколько своеобразное, но молодым женщинам нравится. Я своими ушами слышала, как наша библиотекарь Нина от души хохотала в его обществе.
— А сколько лет Нине?
— Она совсем девочка. Ну, лет тридцать… тридцать пять, я думаю.
— А этой ученице сколько было? Пятнадцать?
— Мне кажется, где-то так.
Все-таки Саше казалась очень странной эта история. Ну и что с того, что Нина находила Максима смешным?
Совсем не факт, что ученица была того же мнения.
Между этими двумя женщинами была огромная разница в возрасте. Одна годилась в матери другой. И значит, между ними, их воззрениями и вкусами была целая пропасть. Если Нине были приятны ухаживания Максима Сергеевича или даже просто его общество, совсем не обязательно, чтобы пятнадцатилетняя девчонка была бы от него тоже в восторге.
— Но Максим с этой ученицей гуляли по парку! И они проводили вместе много времени! Разговаривали, шутили, смеялись. Это все наши видели! Поэтому-то скандал и принял такой размах. Мы все поняли, что стали невольными соучастниками возможного преступления. Я-то понимала, что Максим так поступил по наивности, но другие говорили, что это было с его стороны гадко и некрасиво, он подставил всех нас, весь наш коллектив.
— А что он сказал в свое оправдание? Ведь что-то же сказал?
— Ну, сказал, — нехотя произнесла Валентина Петровна. — Вообще-то это строго между нами, Максим просил сохранить это в тайне. Но, так и быть, тебе я скажу. Максим объяснил свой интерес к этой девочке и ее ответные чувства большой любовью, которая вспыхнула в сердце у этого ребенка. И что он пытался объяснить ей, насколько это чувство опасно в первую очередь для нее самой.
— То есть это девчонка влюбилась в Максима? А не он в нее?
— Я поняла это именно так.
— А родителям, конечно, хотелось обвинить во всем Максима?
— Конечно.
— И у них были в этом благородном деле сторонники?
Валентина Петровна потупилась.
— Некоторые из моих коллег были настроены крайне негативно. Та же Агния Захаровна требовала прилюдно линчевать Максима. И еще другие… Да вот хотя бы взять нашего директора. Ричард Александрович повел себя не очень-то порядочно, должна сказать это прямо. При всех он уверял, что Максим невиновен, держал его сторону, защищал. Но я случайно слышала его разговор с разгневанными родителями девочки, так вот там он говорил совсем иное. Он утверждал, что Максим заслуживает самого строгого наказания. Он не защищал Максима, а, напротив, подогревал мстительные настроения отца. А ведь тогда мы еще ничего не знали, следствие еще только велось. А против Максима выдвигались ужасные обвинения. Ужасные! Если бы подтвердился факт интимной близости с девочкой, ему просто грозила тюрьма!
Да уж, когда связываешься с несовершеннолетней, нужно думать о последствиях.
— Я вот думаю, а не могли ли родители девочки затаить зло на Максима Сергеевича?
— Могли! — энергично кивнула Валентина Петровна. — Они и затаили! Они Максиму столько гадостей наговорили! Отец клялся и божился, что обязательно отомстит Максиму. А как и когда, тот даже и не поймет.
Саша даже вздрогнул.
Вот оно! То самое, что он искал все это время.
— У вас есть координаты этой девушки?
— Где-то были. Разыскать их тебе?
