Его схватила лиса? В девять-то часов утра? И ведь Сили умел противостоять большим собакам, да и деревьев вокруг хватало. И в любом случае он отбивался бы, и мы непременно услышали бы его голос, ведь мы все время оставались начеку. Укусила гадюка? Их тут полно, и Сили был котенком укушен. И он тогда вопил так громко, что его слышали по всей Долине, и теперь мы, конечно, обязательно бы его услышали. И в любом случае, сказал ветеринар, когда я его спросила, он не умер бы сразу, а сумел бы доплестись домой.
Тем не менее мы проверили все окрестности Долины. И не нашли его тельца. Не обнаружили кровавых пятен. Или гильз от охотничьих ружей на лесной тропе. И нигде не притаились ловушки или капканы – мы проверили все живые изгороди. Мы прочесали кусты по обочинам до конца склона: а вдруг его сбила машина и он только-только сумел отползти? Но, насколько мы знали, машин в тот день не было. Шоссе кончается у нашего коттеджа, а дальше начинается проселок, так что посторонние машины сюда заезжают редко, да и движутся они медленно – спуск слишком крут и извилист для быстрой езды. Но все равно мы обыскали обочины – на всякий случай. И опять – ни малейших следов.
Может, на вершине холма стояла машина – там мы ее не увидели бы. Приехавшие пошли погулять, а Сили, большой любитель совать нос в автомобили, забрался внутрь, и его ненароком увезли? А если так, то, обнаружив его, владельцы машины высадили непрошеного пассажира в милях и милях отсюда. А может, наоборот, они, не зная, откуда он взялся, оставили его у себя? И поэтому – тем более что он был таким известным – в конце недели мы дали объявление в газетах, по радио и телевидению, спрашивая, не видел ли его кто-нибудь.
Первым нам позвонил фермер, живущий в сорока милях от нашей деревни. Буквально через минуту после телепередачи. Последние несколько дней по его лугу бродит крупный сиамский кот, сообщил он. Ловит кроликов и спит в сенном сарае. Там рядом шоссе на замок Кейри, где его могли выбросить из машины. Вне себя от радости (ну конечно же, это Сили, заверяли мы себя: и пропал он пять дней назад, а сколько еще больших черноспинных сиамов могли потеряться в этой части Сомерсета?) мы поехали за ним, не забыв захватить его дорожную корзину. Фермер проводил нас на луг, я начала звать, но кот не появился. Час спустя мы уехали домой, все еще уверенные, что это Сили, и вернулись туда с первыми лучами рассвета. И кота мы увидели. Он действительно потерялся – сиам, силпойнт. Но это был не Сили.
Мы скрыли, как больно это нас ранило. Как странно, сказали мы, что одновременно потерялся еще один сиам. Фермер сказал, что нам за кота тревожиться не надо – если хозяин не объявится, он возьмет его себе.
– До чего умный котяра! – сказал он.
Нам сказал! В беде кот нашел сарай для ночлега, кроликов для еды, ручей поблизости, чтобы было где пить… А если ему понадобится кров, так вот к его услугам целый дом с зажиточным фермером, чтобы было кем помыкать. А нам оставалось только надеяться, что Сили, если он остался жив, окажется не менее везучим. Но еще больше мы надеялись, что все-таки разыщем его. Мы вернулись в коттедж, и дежурившая у телефона наша приятельница доложила о еще одном звонке.
Выяснилось, что сиамские кошки еще как пропадают! В ближайшие недели мы ездили и ездили по звонкам людей, которые видели в своих садах котов, в которых узнавали Сили, – мы даже предположить не могли, что звонков будет столько. Каждый раз мы отправлялись посмотреть. В девяти случаях из десяти оказывалось, что этот кот (или кошка) проживал напротив, или прямо за углом, или вовсе не был сиамом. Однако за три недели мы увидели шесть кастрированных силпойнтов, всех на западе Англии явно и безнадежно потерявшихся, и невозможно было установить, как они оказались вдали от дома, да и где этот дом.
И всякий раз мы расстраивались – и не только потому, что надежда найти Сили вновь оказывалась ложной, но из-за тоскливой растерянности в этих голубых отчаявшихся глазах. Избалованным домашним любимцам приходилось самим бороться за жизнь. Будь у нас такая возможность, мы бы забрали к себе их всех. Но их ведь было шесть! И кто-то где-то, несомненно, горевал, как мы, и искал их. И у них было больше шансов быть найденными, если они останутся на месте. Во всех случаях те, кто звонил нам, тихонько за ними приглядывали. А нам оставалось только надеяться, наводить справки и искать.
Тяжелее всего нам пришлось, когда как-то вечером нам позвонила жена фермера, чья ферма находилась примерно в пяти милях от нас, и сказала, что несколько раз видела по вечерам сиамского кота, который охотился возле их амбара, так мы своего нашли? Нет-нет, сказали мы. И сейчас же приедем… Так его сейчас тут нет, сказала она. Ей просто пришло в голову проверить, нашли ли мы Сили. Ну а теперь она последит и, если кот снова появится, тут же позвонит нам.
Прошло два вечера, она не звонила, и тогда я позвонила ей сама. Нет, его что-то не видно, ответила она. Однако на следующий же вечер она позвонила, чтобы сообщить, что ее муж его нашел. Мертвого. Его сшибла машина. Было уже десять часов и совершенно темно, но мы сразу же туда поехали. Я чувствовала, что должна узнать все немедленно. Однако когда мы добрались до места, у меня недостало решимости посмотреть на труп. Пришлось Чарльзу. И в тусклом свете фонарика ему почудилось, что в сарайчике лежит Сили.
– Если бы мы приехали тогда же, когда она позвонила нам в первый раз, – сказала я, – мне, конечно, удалось бы его дозваться!
Сколько их было, этих «если бы»! Если бы я забрала Сили с крыльца в то утро… И мы столько раз ездили по телефонным звонкам – только чтобы вновь и вновь обманываться во вспыхнувшей было надежде! И я все-таки заставила себя посмотреть на мертвого кота. Если это Сили, я хотя бы с ним попрощаюсь. И вновь во мне пробудилась надежда. Я убедилась, что это не Сили.
– Мордочка не такая, – сказала я. Мы вынули кота из коробки, посветили фонариком прямо на него, и оказалось, что спина у него совсем светлая. Мне было невыносимо жаль и погибшего кота, и его хозяев, конечно, глубоко переживающих исчезновение своего любимца, но я поблагодарила судьбу, что это оказался не Сили.
И напрасно. Во всяком случае, мы хотя бы узнали, что с ним случилось. Но этого нам так и не удалось установить. И столько людей рассказывали нам о том, как пропавшие сиамы возвращались даже через год. Один добрался домой в Сассекс из Уэльса, и шел он почти двенадцать месяцев. А другой исчез, его владельцы искали, давали объявления, и все без толку, пока полгода спустя им не позвонил фермер, живший в пяти милях от них, и сказал, что только сейчас услышал, что у них пропал сиам. Так в его лесу такой кот всю зиму прожил, точно дикий. Они поехали туда, позвали, и кот явился к ним, радуясь встрече, целый, невредимый и в отличнейшей форме. Только вот шерсть у него стала куда гуще и длиннее, защищая его от холода.
И таких утешительных историй мы наслышались множество. Но прошло уже больше года с того дня, когда мы его лишились. Иногда мы думаем, что он все-таки жив, а иногда решаем, что этого не может быть. Если он погиб, остается только надеяться, что все произошло мгновенно и он ни секунды не мучился. А если кто-то его подобрал, то хочется верить, что его любят так же сильно, как любили мы. Особенно горько терять друга вот так – не знать, что с ним произошло, и думать, думать…
