Где они будут спать? Тут я могла держать пари, что со мной, в моем спальнике. Всякий раз, как они приходят к нам в кровать дома, они всегда направляются к моему плечу. Сесс настаивает на Лучшем Месте, каковое находится под моим подбородком, и тяжело топает по Шебалу, чтобы туда добраться. Шебалу обижается и покидает постель, но уже через несколько минут возвращается и тычется мне в лицо, я поднимаю одеяло и впускаю ее внутрь, и все идет по кругу. Чарльз же тем временем мирно сопит у меня под боком, почему они и не спят на нем… Так или иначе, мне не удается как следует выспаться, поэтому мы обычно запираем кошек внизу. В передвижном домике их будет негде запереть. Мне вообще не удастся поспать…
Я представляла, как они слоняются по фургону, глядя на зенитный фонарь. Надо не забывать держать его закрытым. Я представляла Сесса за работой над шкафчиком с припасами, когда нас не будет в домике. У Сесса лапы как отмычки. Любую дверь, имеющую защелку-шпингалет, он может вскрыть за несколько минут. Невыносимо было думать о том, чтобы оставить его на несколько часов наедине со шкафчиком с едой. Так же остро стояла и проблема его туалетного лотка. Где мы будем его держать? В передвижном домике есть туалетный отсек, но я не могла представить, как наш кот пользуется своим лотком в этом отсеке. Его оракул, вероятно, решит, что это должна быть кровать Чарльза, и у нас получится еще одно столкновение темпераментов.
Мы вывели передвижной домик из сарая на новое поле Аннабель, чтобы подготовить его к путешествию. Мы также весьма часто выводили туда Аннабель попастись – на привязи, поскольку так еще и не закончили постройку изгороди. Неизбежно по деревне поползли слухи, что мы собираемся впрягать Аннабель в фургон. Равно неизбежно нам пришлось заверить мисс Веллингтон, что не помышляем ни о чем подобном, и в любом случае тащить фургон должна машина. «Хорошо бы иногда, – сказал Чарльз, – только иногда… люди воспринимали бы вещи правильно». Тем временем мы собирали информацию о других людях, выезжавших в отпуск с кошками.
Имелся, к примеру, один человек, который проходил мимо однажды днем, пока я мыла окна фургона. (Чарльз заменил разбитое окно и сделал это превосходно.) Это я держу сиамских кошек? – спросил прохожий. С чувством ответила ему, что я. Брала ли я их с собой путешествовать в фургоне? Как он понимает, это наш фургон… Я сказала, что мы купили его, чтобы брать кошек с собой, но я как раз начала осознавать подводные камни. «Подводные камни? – переспросил он. – Таковых нет». Они всегда берут с собой своего сиамца.
Все, что я могу сказать, – это что есть кошка и кошки, и в любом случае у него только одна. Я увлеченно слушала его историю, как ведет себя уравновешенная сиамская кошка. Чинг, сказал он, приучен к ошейнику и поводку. (Так же, как и наши, кивнула я.) Ради него они начинали с того, что отводили фургон куда-то и оставляли на одном месте. В течение пары дней они водили кота на поводке вокруг того поля, где стоял фургон, отпуская его бежать впереди них, когда приближались к фургону. Когда кот точно усваивал, где находится фургон, и бежал к нему, чтобы сесть около двери, тогда они стали отпускать его побегать самостоятельно, зная, что он всегда вернется.
«И вам никогда не приходилось его разыскивать?» – поинтересовалась я. Он сказал, что Чинг слишком любит свою еду. (Так же, как и наши двое. Так же, как и Сили. Но я бы уже никогда не стала этому доверять.) «А как вы поступали, когда приходилось выходить?» – поинтересовалась я. О, Чинг оставался в фургоне и спал. Конечно, они оставляли окна слегка приоткрытыми, на случай если станет слишком жарко… (Я подумала о Сессе и о его лапах-отмычках и точно так же списала со счета такую возможность.)
Туалетный лоток? Просто земля снаружи, под фургоном. Чинг привык пользоваться для этой цели садом. На ночь они ставили лоток в туалетный отсек, но он никогда не вставал, чтобы им воспользоваться. Где он спал? В платяном шкафу. Он любил понежиться там утром, так чтобы они его не беспокоили, когда вставали и убирали кровать. Он уверен, сказал этот человек, что нам окажется легко приспособиться и что кошкам понравится ездить с нами. Я готова была держать пари, что понравится. А вот сможем ли мы приспособиться, это был другой вопрос. Мои сомнения все нарастали…
Мы получили еще две рекомендации в пользу того, чтобы взять с собой кошек. Одна была от школьной учительницы, которая написала, что в течение многих лет брала свою сиамку в Шотландию в автоприцепе. Кошка приходила в возбуждение, когда фургон упаковывался, и принималась носиться вверх и вниз по лестнице. Раньше женщина носила кошку по горам в рюкзаке, пока Джен (кошка) не стала слишком тяжелой. Теперь женщина ушла на покой и собиралась переехать в Шотландию – предположительно потому, что Джен там очень нравится.
Вторую рекомендацию мы получили при непосредственном общении, когда однажды субботним днем некий автоприцеп припарковался рядом с нашим коттеджем. Из него вышла девушка и обошла фургон кругом – достать свои прогулочные туристические ботинки, как я поняла. Я стригла траву (газонокосилка, тьфу-тьфу, работала исправно) и приготовилась задать свой обычный вопрос. Надолго ли она? Если так, то не могла бы перепарковать машину за нашим угольным сараем, потому что там, где она сейчас остановилась, никто больше не сможет проехать. Без сомнения, мы живем в таком месте, которое выглядит форпостом цивилизации, но все же у нас есть соседи вдоль тропинок. Один из них, вспыльчивый шотландец, имеет привычку выпускать воздух из шин тех, кто блокирует дорогу, а затем идти домой, оставляя свою собственную машину перед первой. Не раз нам приходилось успокаивать людей, помогать им накачивать их шины и звонить Ангусу, чтобы он пришел и их выпустил, – его машина теперь блокировала дорогу, и люди не могли выехать, доказательство того, что не мы это сделали, но едва ли способствовало спокойной жизни.
«Вы задержитесь здесь?» – начала я, обращаясь к девушке, и вдруг застыла с разинутым ртом. Многие люди, которые читали о кошках и Аннабель, приезжают, чтобы посмотреть на нас, но это впервые, когда кто-то привез с собой сиамца!
Мы не могли пригласить девушку вместе с кошкой в дом. Наши двое уже смотрели на пришельца из окна. Сесс – с интересом, Шебалу – прижав уши и задрав хвост. Ее задранный хвост… «О нет!» – подумала я в отчаянии. И представила себе, как она шествует к туалетному лотку и встает там, думая: Какая Наглость! А меня не окажется рядом, чтобы прижать ее вниз… Ну, что поделаешь, подумала я, лучезарно улыбаясь гостье. Как и надлежит благодарному автору.
После того как мы побеседовали некоторое время и увидели в окно нашу парочку, она спросила, можно ли ей прогуляться с Симбой вверх по холму. Конечно, сказала я, но если она меня простит, я, пожалуй, лучше войду в дом. Наши начнут страшно ревновать.
Они и так уже начали. Шебалу стояла на пианино, страшно ругаясь, со скошенными глазами. Сесс распушил свой хвост. Он распушается только выше изгиба и выглядит при этом более устрашающим. Я все еще успокаивала его, когда девушка вернулась с холма, запустила Симбу в фургон и отъехала. Мы уже попрощались, поэтому мне не было нужды выходить. Вот почему, увидев, как незнакомка прячет в фургон, стоящий прямо перед нашим коттеджем, сиамца колера блю-пойнт, а поблизости не видно ни Чарльза, ни меня, Тим Беннетт решил, что это кто-то крадет Шебалу, и через несколько секунд забарабанил в нашу дверь.
