«Он получил рыбу на завтрак… Гррррр!» – рычала Шебалу. Кто он такой, по нашему мнению? Давать ему рыбу, когда сама она получила только консервы из кролика. В Лоу-Нэпе все они питались одинаково. Она застучит на него зубами. А во время ленча так же рассуждал Сесс. Тот кот, внизу, ест Провернутую Говядину. Провернутую Говядину – в то время как он, Сесс, Самый Важный, вообще не получает никакого ленча!
Напряжение летало в воздухе. Именно тогда я стала давать им лакомые кусочки, когда наступало время ленча, – Сесс всегда ухитрялся выглядеть таким тощим. Они поедали эту пищу на подоконнике спальни. Хотя, замечал Сесс, глядя вниз, Тому Коту я все равно Давала Больше.
Луиза написала, что прибыла в Виннипег. Мы испытали облегчение, узнав об этом. Ди посадила ее на самолет, родственники должны были встретить ее по прилете – на первый взгляд не грозило никаких осложнений. Просто мы знали по опыту, что если у кого-то терялся багаж, или если чья-то нога должна была застрять при сходе с трапа, или если кто-то должен был отстать, просидев в туалете, когда самолет делал остановку в Исландии, – можно было держать пари, что это будет Луиза. С ней вечно что-нибудь случалось.
Она написала снова. Она побывала в Мус-Джо. В Калгари. В Национальном парке Банф, где видела медведя. В Канаде проходит забастовка авиаторов, но нам не следует беспокоиться. Кузен Лен справлялся в «Вардэйре»
[42]. Если обратный самолет не сможет вылететь из Виннипега, авиакомпания автобусом отвезет пассажиров до Гранд-Форкса, что в Северной Дакоте. Что бы ни случилось, она возвратится шестого июня. И надеется, что Рыжий получает свою провернутую говядину.
Она не ошиблась. Ровно в полдень он был тут как тут у своей миски, и при этом за ним, как за часами, из которых появляются диковинные фигурки и проделывают какие-нибудь штуки, наблюдали две скептические мордашки со второго этажа. К тому времени, как мы дожили до шестого июня и отправились в Гэтвик (мы договорились встретить Луизу в аэропорту), я, положа руку на сердце, могла сказать, что кот не пропустил времени подачи своей провернутой говядины ни на секунду. Самолет должен был приземлиться в Гэтвике в семь часов утра. Мы выехали из коттеджа в пять. Написав ей в письме, чтобы ждала в зале ожидания аэропорта, мы должны были подъехать в районе восьми. У нас не получилось выехать раньше, потому что надо было выставить Аннабель на пастбище, вывести Сесса и Шебалу на прогулку и накормить их. И конечно же, потушить камбалу Рыжему на завтрак.
Мы ехали через Солсбери-Плейн и Олдершот. Это приятный маршрут и вдобавок более короткий путь от нашего коттеджа. Нам требуется час, чтобы перебраться на шоссе в Бристоле, тогда как за это время можем давно быть за Уилтширом. Мы остановились перекусить недалеко от Стоунхенджа. «Господи, как я устала, – сказала я. Беспокоясь о том, что надо встать раньше четырех, я не спала всю ночь. – Но по крайней мере мы движемся по расписанию. Если успеем подхватить ее в восемь, то вернемся домой до двенадцати. Рыжий не пропустит свою провернутую говядину ни разу». Я сделала из этого фетиш – как Сесс из своего туалетного лотка, сказал Чарльз. Уж не думаю ли я, что рыжий кот превратится в тыкву?
Осознавала ли я, что Луизы может не оказаться на борту, особенно если ей пришлось поехать в Дакоту? Кузенам бы не разрешили сопровождать ее в том специальном автобусе для авиапассажиров. Один Бог знает, что с ней могло приключиться.
Мы мысленно исследовали практически каждую возможность: увидели, как она теряет билет, забывает дома паспорт, оказывается запертой в туалете в Грэнд-Форксе. На самом же деле случилось иначе. Мы приехали в Гэтвик позже намеченного. В Гилфорде была пробка, которая растянулась на мили до Доркинга… Я зайцем помчалась в аэропорт. На доске информации о прилете ничего не было. Здорово, подумала я. Она еще не прилетела. Мы не заставили ее ждать. Я спросила служащую авиакомпании «Вардэйр», когда прибывает самолет из Виннипега. Сверившись со своим списком, она сказала мне, что рейс 359 из Виннипега не прибудет раньше завтрашнего утра.
Нам, конечно, следовало бы об этом подумать. Летя в ту сторону, двигаясь вместе с солнцем, Луиза прибыла на место в тот же самый день. Летя же в обратную сторону, из-за временно2го разрыва она должна была возвратиться не раньше седьмого июня. Это была не ее вина. Она не проделывала этого путешествия раньше. Это мы должны были все проверить. Тем не менее не отменяло того факта, что пока мы стояли, застыв, в Гэтвике, она блаженно спала в Виннипеге.
«Ничего не поделаешь, – философски сказал Чарльз, – придется поехать домой, позаботиться о животных, затем приехать сюда снова следующей ночью. И нам нельзя ложиться. Мы ни за что не встанем утром».
Перед моими глазами возникла картина, как мы циркулируем туда-сюда мимо Стоунхенджа трижды за одни сутки. «Мы не сможем этого сделать», – простонала я, еле стоя на ногах. «Куда деваться, сможем», – сказал Чарльз.
И мы бы с этим справились, если бы не движение на дороге. Оно было гораздо интенсивнее, чем было раньше. Была бесконечная пробка на участках, где шел ремонт, и мы все больше и больше осознавали, до чего устали.
«Мы просто не справимся с этим, – сказала я наконец. – Нам придется пускаться в обратный путь, как только доберемся до дому. Послушай. Аннабель на склоне холма – с ней все будет в порядке. У кошек полно воды. Ради нас самих нам лучше остаться здесь на ночь. Мы вернемся покормить их завтра к середине утра».
И именно так мы и поступили. Остались в Доркинге. Мы, конечно, не сомкнули глаз, воображая, как двое сиамцев ждут нас, заброшенные, глядя в окно, а Рыжий увядает без своей провернутой говядины. Но по крайней мере мы были в Гэтвике точно в срок. Он только надеется, сказал Чарльз, что она действительно находится на этом самолете и не привезла с собой половину Виннипега…
– Не может быть, – возразила я.
– Не будь так уверена, – сказал Чарльз.
И на какой-то ужасный момент мне подумалось, что она так и сделала. Двери отворились, и в них появилась Луиза, она толкала перед собой тележку, нагруженную чемоданами и пакетами.
Но все было в порядке. Как обычно, она помогала другим – вывозила багаж пожилой пары вместе со своим собственным. Мы подхватили ее с вещами, торопливо увлекли на улицу и посадили в машину, объяснив, что находимся здесь с прошлого утра. «Кошки вчера не получили своего ужина, – сказала я. – Мы очень спешим добраться домой».
Я не упомянула, что Рыжий также пропустил вчера свою провернутую говядину, и к счастью, это не дошло до Луизы. Всю дорогу до Сомерсета, пока мы с Чарльзом с затуманенным взором по очереди вели машину, она оживленно болтала о том, что сделала, где побывала, с каким нетерпением ждет встречи со своим котом.
Мы прибыли в коттедж. Прошли по дорожке. Слава Богу, в окне торчали две кошачьи мордочки. Отчетливо возмущенные, но по крайней мере они были на месте, а Аннабель во всю глотку кричала с холма. Еще радостнее было, что рыжий кот сидел прямой как стрела, ничуть не пострадавший от своего вынужденного поста.
