– Двадцать, красное!
Только теперь Кира взглянула на свою фишку. Она перекрывала «двадцатку» на красном поле. Лопаточка крупье уже подвигала к Кире шесть фишек.
– Я правильно поняла? – спросила она на всякий случай.
– Да. Ты выиграла триста евро, – кивнул Жак.
Так просто и легко? Кире казалось, что стук ее сердца слышат все, собравшиеся за рулеточным столом.
– Делайте ваши ставки, господа!
Снова, не глядя, Кира поставила – на этот раз весь выигрыш, на то же поле.
– Ставки сделаны. Ставок больше нет.
Неожиданно вспомнился отец, его африканские рассказы. Кровожадные туземцы, реки и леса, кишащие хищными тварями, невидимые, но не менее опасные бактерии. А за всем этим – не отпускающие от себя, заманивающие все глубже в джунгли алмазы. Азарт! Наверняка в той экспедиции отец испытывал именно это пьянящее, порабощающее чувство. Именно оно вело его по борсханскому первобытью. Игра с Фортуной на зеленом сукне джунглей закончилась для отца полным проигрышем. Интересно, как сложится ее игра. Если все ее удачи подарок судьбы, то она будет выигрывать вопреки теории вероятностей. Если же нет…
Шарик прощелкал по ячейкам, нашел свою и замер.
– Двадцать, красное!
– Так-так! А тебе везет!
Горка фишек перед Кирой заметно подросла.
Попрощавшись с игроками, крупье вышел из-за стола. Напарник занял его место.
«Врешь, не отвертишься, – проговорила про себя Кира. – Можете меняться, это ничего не изменит».
Так и было.
– Четыре, черное!
Заступивший на смену крупье принес ей третий выигрыш, горка фишек прилично увеличилась. Кира ловила взгляды окружающих – в них мелькало и любопытство к новичку, и плохо скрываемая зависть, во многих она считывала ирреальное, но от того лишь еще более глубокое желание каким-нибудь чудесным образом отнять у нее удачу, очутиться на ее месте. На миг ей вдруг почудилось, что перед ней стоят загримированные африканские туземцы – те самые, которые верят, что можно завладеть чьей-то удачей, чьим-то умом и умениями, сожрав его под ритуальный бой барабана…
Пять выигрышей подряд. Кира дышала ровно, но внутренний тремор нарастал.
Она заметила, как пожилая дама в бриллиантовом колье протянула крупье стопку фишек и кивнула в ее сторону – судя по всему, сделала ставку на везучего игрока.
Заметив это, Кира напряглась.
– Делайте ваши ставки, господа!
Она поставила на одиннадцать, черное. Выпало зеро.
Первый проигрыш.
– Не все коту масленица, – пробурчала Кира и поставила на тридцать четыре, красное.
Шарик улегся в выемку с единичкой.
Дама в колье, сверкнув идеально белыми вставными зубами, адресовала Кире реплику на итальянском. В голосе слышалось дружелюбие, старушенция, похоже, старалась ее приободрить. Но Кира лишь напряглась.
Еще один проигрыш. Еще… Все, удача отвернулась!
Она решительно мотнула головой и отошла от стола, предоставив Жаку собрать оставшиеся фишки. За ее спиной послышался вздох сожаления. Зрители рассчитывали на затяжное состязание с судьбой, но лидер в гонке за удачей сошел с дистанции после короткой, хоть и блистательной разминки. Для Киры же та легкость, с какой она простилась с ареной азарта, принесла едва ли не меньшее удовольствие, чем серия выигрышей.
– Пойдем за другой стол? – догнав ее, предложил Жак.
– Да. За гастрономический, в ресторан. Я проголодалась.
На лице Жака проступило искреннее удивление.
– Это все? Ты выиграла три тысячи евро за несколько минут… А осталось только девятьсот…
– Ничего удивительного, – она пожала плечами. – Я просто хотела кое в чем убедиться.
– В чем же?
– Ты же сказал: «Казино не проигрывает…»
– И что?
Кира промолчала. Судьба не открывает постоянный кредит. Но зачем говорить об этом Жаку?
* * *
На обратном пути она откинулась на сиденье и позволила прохладному ветру играть волосами. Эмоции переполняли душу через край. Ужин прошел замечательно. Вечерняя трасса была почти пустынной. Жак держал скорость, достаточную для того, чтобы пассажирка могла насладиться мощью и стремительностью авто, но при этом избегал явного риска. Притормаживал на поворотах, уступал отчаянным лихачам, на форсаже проносящимся мимо. Мысли Киры были заняты исключительно спутником. Даже в его манере вождения она находила особенное очарование. Влюбилась? Да. В человека, внезапно очень удачно заменившего Андрея, похожего на него, знающего гораздо больше, чем должен, носящего с собой пистолет, владеющего рукопашным боем… Ну, и пусть! Все прекрасно. Оставалось лишь позволить себе принять у жизни то, что в своей внезапной щедрости она решила подарить. Пусть подарки избыточны, пусть даже достаются ей по ошибке – в конце концов, пока никто не предъявляет счетов!
– Пожалуйста, сядь ровнее, – сказал Жак, заметно снижая скорость.
– Полицейские? – спросила Кира первое, что пришло ей в голову.
– Не совсем.
Наглухо затонированный микроавтобус, какое-то время ехавший перед ними, ускорился, принял вправо – и вдруг встал, развернувшись поперек полосы. Время, как и полагается в подобных ситуациях, растянулось и потекло медленней обычного. Жак с плавностью и спокойствием гонщика, умеющего даже самые нервные маневры выполнять четко, как в тысячный раз на тренажере, прижал «Порше» к правой обочине. Машина прошла юзом и остановилась в облаке поднятой резким торможением пыли.
– Что это?
Кира рефлекторно вцепилась в ручку двери. Она знала – ничего хорошего этот внезапно остановившийся микроавтобус не предвещает.
– Жак, что это?!
– Все нормально, не волнуйся! – Он сунул руку под сиденье.
Из распахнувшейся дверцы микроавтобуса выскочили пятеро мужчин в одинаковых темных костюмах, с пугающей стремительностью они бросились к «Порше». Сквозь клоки оседающей пыли Кира разглядела рослых крепко сложенных африканцев. Она ждала, что Жак развернет машину через разделительную – у них быстрая машина, они уйдут от нападающих. Но Жак сидел неподвижно и явно чего-то ждал. В опущенной руке он держал пистолет – тот самый, который Кира видела у него в сумочке.
Сзади послышался визг тормозов, рядом с «Порше» остановился другой микроавтобус с такой же глухой тонировкой, оттуда высыпала группа таких же крепких, только белых мужчин, которые с ходу врезались в нападающих. Кира с радостью отметила, что их было раза в полтора больше. Черные и белые фигуры перемешались, но происходящее мало напоминало шахматы – скорее регби или американский футбол с элементами рукопашного боя – удары, толчки, отскоки, приемы на корпус… Почерк команд был разный и только знающий человек мог определить, что сошлись сават и лаамб
[9], но цель у этих единоборств, в принципе, одна – вывести противников из строя, причем любой ценой.
