– Что ж, тогда в бой! – разрешил Санёк.
Альв свистнул. Негромко, но люди его услышали. И с радующей глаз выучкой дружно снялись с места.
Белые накидки полетели на снег. Пять десятков летящих по склону лыжников никакими маскхалатами не спрятать.
Санёк, Фёдрыч и Алёна покатили следом, понемногу отставая.
Санёк специально подтормаживал, чтобы подольше держать в поле зрения всё пространство. Владимир не прост. Что, если он узнал о грядущем нападении и придумал какую-нибудь гадость? Например, попрятал в домиках вне крепости лишнюю сотню головорезов.
Атакующих заметили. Кто-то внизу завопил истошно. Простой люд заметался в панике.
Хотя нет, не совсем в панике. Народ среагировал правильно. Ломанулся под прикрытие крепостных стен. С чадами, домочадцами и даже со скотиной.
Нет, не похоже на засаду.
Из длинного дома внутри крепости повалил народ, причём без экипировки. Многие вообще без оружия. Неужели прав Фёдрыч и хирдманы Гунульва не в лучшей форме?
Несколько человек бросились к воротам. Запирать.
Но не тут-то было. Им навстречу уже ломила толпа мирных беженцев с детьми, свиньями, овцами и коровёнками.
А когда бойцы Альва дружно заревели, поток беглецов забурлил, и желающих запереть ворота просто снесло. Санёк успел увидеть, как нападавшие, расшвыривая «штатских» и скотину, врываются в крепость.
Спуск кончился, и Санёк со спутниками оказались в селении.
Лыжи долой, щит на левую руку, прыжок через орущего младенца, которого уронили впопыхах, пинком с дороги мелкую чёрную свинью, и вот он уже во дворе крепости.
А хорошо получилось!
Мирные граждане забились по углам и подсобным помещениям. Прямо напротив входа в дом – чёткая двойная линия хирдманов Альва. Первая линия – щиты в ряд, вторая – копья изготовлены для броска.
А перед ними тоже прикрытая и ощетинившаяся копьями, но куда менее грозная шеренга воинов Гунульва.
И самого Гунульва среди них не наблюдается.
Зато наблюдается не меньше десятка покойников, вооружённых, но без должной экипировки.
Удача сегодня определённо на стороне химер.
Санёк обошёл строй союзников, встал справа, рядом с Альвом.
– Оружие наземь, – отчеканил он, разорвав напряженную тишину. – Сдайтесь – и вам сохранят жизнь!
– Да пошёл ты, Месть! Отсоси у себя три раза!
Интересное предложение. Особенно интересно, что сказано по-русски.
«Василий Кот. Первый уровень». Гладко выбритый мужик с виду лет под сорок. Наглая рожа хозяина жизни. Что здесь, что в миру.
– Так уверен, что успеешь свалить? – по-русски же поинтересовался Санёк. – Ты правда хочешь узнать, что быстрее, копьё или эвакуатор?
– Ты не посмеешь! Владимир Захарович тебя найдёт хоть в миру, хоть где!
– Твой дружок Игорёк тоже так думал, – ухмыльнулся Санёк. – И, заметь, твой начальник в курсе, потому что был там, когда я прикончил Злюку. Эй! Живо убрал эвакуатор! – крикнул он второму игроку, который, выпустив копьё, попытался поднести к глазу янтарный кулон эвакуатора. – Всех игроков касается! С вами отдельный разговор будет. Но жизнь обещаю! – и продолжил на местном: – Оружие наземь!
Стоят. Храбрятся. Ну ладно. Было бы предложено.
– Я сказал, наземь! – повторил он, бросая копьё в игрока Васю.
Хорошо пришло. Тот даже мявкнуть не успел, как его правое плечо прошило двадцатью сантиметрами отменной стали.
Сработало. Частично. Четверо бросили оружие. Все – игроки, что характерно. Пятый, Вася Кот, сидел на утоптанном снегу и жалобно выл, придерживая копьё, продырявившее его тушку.
А вот остальные, местные…
Эти сдаваться не собирались. Отшагнули назад, закрыли оставшиеся от игроков бреши и приготовились умереть.
Санёк покосился на Альва. Рожа довольная, борода торчком. Ждёт начала любимого развлечения викингов – рубки более слабого противника.
Санёк, однако, не видел особого смысла в резне. Есть менее кровопролитные способы оставить господина Прилипенко без хирда.
– Слабые ушли! – провозгласил он. – Остались храбрые! Те, кто не боится отправиться в царство Хель!
– Болтай языком, красавчик! – крикнул пегоусый мужичина в открытом шлеме. – Ты, похоже, не из тех, кого я встречу на пиру в Асгарде!
– Это я тебя там не встречу! – заорал в ответ Санёк. – Те, кто служит дочери Локи, отправляются прямиком в Хельхейм! Но, уверен, для тебя она припасла место попрохладнее!
– Что ты несёшь? – возмутился пегоусый. – Я служу Тору и асам!
– Ты? Человек Гунульва-ярла? Тору? Что сказать? Ты меня развеселил. – Санёк постарался смеяться как можно противнее.
– Сандар, я устал слушать речи! – не выдержал Альв. – Я хочу горячего пива, горячих девок и сладкого мяса! Давай убьём их всех поскорее!
– Ты будешь ждать столько, сколько потребуется! – рыкнул Санёк на союзника. – Я хочу спасти этих славных людей от скверного посмертия! Ты же видишь, их обманули? Эй, храбрецы! Меня зовут Сандар, сын Берга! Кто-то из вас мог видеть меня на пиру у конунга, когда ваш хольд Болли с помощью колдовства покинул священное место поединка. Знайте: я нашёл его вне Мидгарда. Нашёл и убил! И я видел, как его утянуло во мрак Хельхейма!
На подворье повисла тишина. Стало слышно, как похрюкивают свиньи в свинарнике. Викинги задумались. Само собой, они помнили Санька. Такой шлем не забудешь.
– Я предлагаю вам выбор! – выдержав паузу, провозгласил Санёк. – Умереть и отправиться к Хель…
– Ярл! Давай… – попытался испортить речь нанимателя Рыжебородый, но Санёк не позволил:
– …Или вернуться на путь асов и принести свои мечи вот этому славному хёвдингу! – Санёк хлопнул Альва по плечу.
– Что? Мне? – поперхнулся Рыжебородый. – Почему мне?
– Почему ему, а не тебе? – крикнул всё тот же пегоусый.
– Потому что я так сказал! – Санёк добавил в голос металла. Ну давай, золотой шлем Локи! Подкрепляй харизму.
Задумались. Линия щитов потеряла чёткость.
– Решайте, воины: пировать ли вам вместе с победителями или стать кормом для рыб, ведь те, кто служит Хель, не заслуживают очистительного пламени!
Вот! Строй рассыпался и началась дискуссия. Неужели кто-то из них настолько верен ярлу-игроку, что предпочтёт смерть?
Так и есть. Предпочёл. Один. И умер. От рук несогласных.
– Он не мог, – сообщил тот же пегоусый. – Его сестра замужем за Гунульвом. А мы не против. Бери нас, Альв-хёвдинг, и забудем прошлые обиды!
Альв покосился на Санька. Были обиды, да. Может, как раз этот пегоусый бесчестил женщин Альва и пил его пиво…
