– Не обращайте внимания, – посоветовала Имоджин. – Они просто не понимают, насколько серьезно положение.
Певцы разошлись не на шутку, когда открылась задняя дверь и в кухню сунул голову Джулиан Эддимен.
– Что происходит? – Он расхохотался. Глаза у него сияли, мокрые красные губы блестели. – Я слышал, вы требуете крови.
– Естественно. Это способ заставить духов заговорить, – живо отозвалась Шарт.
Джулиан Эддимен посмотрел на Фенеллу, махавшую ножом над миской, на кролика, лежавшего рядом на столе, на Говарда с Дженкинсом и на очередную парочку доноров. И преисполнился лукавого веселья. Тут раздался пронзительный звонок – большая перемена кончилась.
– Оп-па! – сказал Джулиан Эддимен. – Ну, если он вам что-то сообщит, расскажите потом. – И со смехом ускользнул за порог.
– Эй! – окликнула его Фенелла. – Сначала сдай кровь!
Но Джулиан Эддимен уже исчез, к большому облегчению призрака. Доноры из кухни помчались вслед за ним. Распевающая в саду компания тоже потянулась прочь вместе с почти всей очередью доноров – медленно и огорченно. Однако многие все-таки решили послушать призрака и задержались под деревьями, полные надежд. А еще подтянулась партия новеньких доноров, человек восемь-десять: они шагали через сад со стороны изгороди, бережно неся перед собой бумажные стаканчики.
– Перемена же кончилась! Им что, все равно? – поразилась Имоджин, глядя из окна, как они приближаются.
– Всегда можно выдумать уважительную причину – стоит только захотеть, – сказал Говард. – Ну что, Дженк, нам пора?
– Я хочу узнать, что скажет призрак, – ответил Дженкинс, упрямо выпятив бледный подбородок.
В этот самый миг миссис Джилл распахнула зеленую дверь и сказала:
– Зайдите, взгляните, мистер Мелфорд. Тут столько крови, что впору миноносец запускать.
XI
На пороге кухни возник Сам. Говард, стоявший ближе всех к гостиной, мгновенно нырнул туда регбийным приемом и исчез – только еле слышно хлопья хрустнули. Дженкинс, вместе с Имоджин глядевший в окно, не нашел другого выхода, кроме как согнуться в три погибели и втиснуться под раковину. Имоджин прикрыла его собой. Шарт подскочила к ней, а призрачная сестра присоединилась к ним: ей подумалось, что лучше бы держаться подальше от Самого. Фенелла из чистой бравады недобро посмотрела миссис Джилл прямо в глаза и продолжила махать разделочным ножом.
– «Вон отсюда, пауки, – пропела она. – Прочь, медянки в темных пятнах» – кстати, одна из них сейчас прямо здесь, так вот пусть или выйдет, или упадет на пол и извивается!
Сам посмотрел на нее, на миску с кровью, на кролика – и вдвинулся в комнату. Было видно, что он готов убивать. Снаружи, в саду, его силуэт узнали и оцепенели от ужаса. Собравшиеся послушать, что скажет призрак, кинулись прятаться. Компания доноров, приближавшаяся со стаканчиками, сначала попятилась, потом в панике метнулась в кусты, побросав стаканчики.
– Ну и ладно. Крови у нас уже почти хватит, – пробормотала Шарт.
– Видите, мистер Мелфорд? – победно вопросила миссис Джилл.
– Да, благодарю вас, миссис Джилл, – сердечно ответил Сам и отошел проводить миссис Джилл и придержать перед ней зеленую дверь.
Но поскольку миссис Джилл была та еще вампирша, она притворилась, будто не поняла намека. Она передвинулась к столу и скрестила руки, после чего уставилась на миску с кровью и застыла, явно дожидаясь продолжения.
Пришлось Самому вернуться в кухню. От этого повисла пауза: никто не понимал, что теперь будет. Все прекрасно знали, что Сам хочет закатить очередной безобразный скандал. Он хочет визжать, орать, раздавать оплеухи и обзывать дочерей сволочными девками, но не хотел делать этого при миссис Джилл. Поэтому он стоял, встопорщив перья и глядя на них исподлобья – орел, готовый терзать, – а все остальные не понимали, что теперь делать – бояться, смущаться или вздыхать с облегчением.
В конце концов Сам прибег к сарказму.
– Похоже, я породил ведьминский шабаш, – заметил он.
Миссис Джилл обрадованно закивала. Сам раздраженно покосился на нее.
– Положи нож, Имоджин… э-э… Селина… э-э… Фенелла, – приказал он.
Вот что любопытно: Сам помнил по именам и фамилиям всех учеников до единого, но вечно путал собственных дочерей. Ему всегда приходилось перебрать не меньше трех имен, чтобы в конце концов угадать. Когда Фенелла положила нож, он сказал:
– Я его конфискую. Им можно убить. Что здесь делает этот отвратительный кролик? Шарлотта… Имоджин… Фенелла, сейчас же верни его в кабинет биологии.
Фенелла с сомнением поглядела на него исподлобья, не уверенная, что он имеет в виду именно ее.
– Я сказал: сейчас же верни! – прогремел Сам – криком он отчасти выпустил пар.
Фенелла торопливо подхватила кролика и бросилась с ним к двери.
– Нет! Стой! – прогремел Сам. – Я еще не закончил!
Фенелла остановилась и замерла с кроликом, прижатым к зеленому мешку.
– Что это вы, свол… своенравные девчонки, собрались делать с этим… этим диким натюрмортом? Отвечайте! Нечего стоять разинув рот! Для чего вам, интересно, этот омерзительный таз с кровью? Отвечайте!
– Древнегреческий опыт с духами, – выдавила Фенелла. Она почти всегда была единственной, кто отваживался разговаривать с Самим, когда у него случались такие взрывы. – Про него написано в книге Вергилия. Это по учебе. Ты же учишь в Школе греческому и Вергилию.
– Вергилий был не грек, – прорычал Сам, – ты, тупая свол… своенравная девчонка! Если уж тебе приспичило выискивать в классике отвратительные эпизоды, хотя бы воспроизводи их правильно. Кто такой Вергилий?
– Э-э… римский поэт, – пролепетала Имоджин.
– Верно, – сказал Сам.
Все сразу превратилось в урок. Сам это понял, еще раз раздраженно покосился на миссис Джилл и превратил все обратно в скандал, нацелив дрожащий палец и свирепый взгляд на миску крови.
– А вот это, – проговорил он, – вот эту мерзость следует убрать немедленно. Мне все равно, что тут вы затеяли – гадания или жертву богам, – но этого здесь быть не должно. Селина… Фенелла… Шарлотта, сию же секунду вынеси ее и вылей.
– Нам она нужна! – возразила Фенелла. – Она стоила нам кучу денег!
Сам развернулся к ней, готовый терзать. Но вспомнил о миссис Джилл и вместо этого взревел:
– Я тебе сказал вернуть кролика в кабинет биологии! Как ты смеешь не слушаться меня? Сейчас же отнеси его на место!
Фенелла протестовать не стала. Она метнулась к двери, взмахнув кроликом, и исчезла, пока Сам опять не передумал.
