Книга Дом за порогом. Время призраков, страница 89. Автор книги Диана Уинн Джонс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дом за порогом. Время призраков»

Cтраница 89

– Я не об этом, – отозвалась Имоджин. И вздохнула. Когда она положила обе руки на пожелтелую клавиатуру и заиграла, лицо ее все набухло от страданий.

Призрачная сестра слушала ее не без удивления. Эту пьесу она знала не хуже Имоджин, которая, видимо, давно выучила ее наизусть. Имоджин не нужно было смотреть в ноты. Локти у нее были неподвижны, голова слегка склонилась: она словно бы прислушивалась к чему-то далеко за пределами музыки. Может быть, ждала очередного взрыва Шарт. Но плохо было не только это. Призраку эта пьеса помнилась летящим электрическим рокотом, а основная тема словно бы выскальзывала из этого рокота куда-то вбок. Конечно, Имоджин играла на дешевом, старом пианино, сильно расстроенном. Но играла она как автомат, и музыка была просто последовательностью нот.

Да ладно тебе, Имоджин! – вырвалось у призрака. – Ты же можешь лучше!

– Нет, не могу, – ответила Имоджин, продолжая играть и не оборачиваясь. – По-моему, мне эта пьеса до смерти надоела.

Имоджин ее слышала! Дело, наверное, в том, что она играла и на самом деле не вслушивалась. Призрака охватило страшное волнение, и, чтобы не дать волнению проявиться и отвлечь Имоджин, призрачная сестра затараторила:

Значит, ты просто слишком долго ее мусолила.

– Всего две недели, – уныло ответила Имоджин.

Ну ладно, – сказала призрачная сестра. – Тогда попробуй что-нибудь другое, что тебе больше нравится. А пока играешь, послушай, что я тебе…

– Да не в этом дело! – раздраженно перебила ее Имоджин, рассыпая ноты горохом, будто механическое пианино. – У меня абсолютная память на музыку. Этого я не отрицаю. Но…

– Заткнитесь! – зарычала Шарт с порога.

Изо всей силы брошенная книга угодила Фенелле в живот и сшибла ее со спинки кресла. Следом за книгой Шарт запустила пачкой хлопьев. Пачка попала Имоджин в голову и взорвалась, осыпав ее хлопьями. Хлопья взвились в воздух и дробно обрушились на клавиши.

– Получите! – взревела Шарт. – За адский шум! Я же сказала вам: тихо!

Имоджин повернулась к ней с неимоверным достоинством. По щеке у нее сползал прилипший к слезе кукурузный ошметок. Пока он сползал, Имоджин изучала свирепую мину Шарт: не проявится ли в ней что-то человеческое? Видимо, она решила, что Шарт уже возвращается в лоно цивилизации.

– Мне надо заниматься, – сказала она.

– Только при этом не обязательно болтать сама с собой, будто психованная! – зарычала Шарт и тяжело и грозно задышала носом, будто бык, готовый поддеть кого-то на рога.

– Хочу и разговариваю! – возразила Имоджин. – А ты рассыпала все новые хлопья. Ну-ка убери.

– Это вы меня довели! Сами убирайте! – взревела Шарт.

– А меня ты зашибла насмерть! – оглушительно прогудела Фенелла, вылезшая из-за кресла. Она встала на колени и схватилась за живот. – Вот умру, и мой призрак вернется и будет тебя преследовать!

К этому времени все три кричали одновременно. Имоджин кричала ритмично и для этого мерно ударяла ладонью по клавиатуре. Шум поднялся ужасный. Бум, блямс, визг!

Призрачная сестра висела посреди всех этих воплей и какофонии и дрожала. Она была потрясена не ссорой – к ссорам она привыкла, – а тем, как хорошо она знала пьесу, которую играла Имоджин. Если из этого следует, что она и есть Имоджин, как ее занесло в художественную школу? Все знали, что Имоджин собирается стать концертирующей пианисткой. А тут еще и Фенелла окончательно все запутала, пригрозив вернуться и преследовать Шарт. Фенелла говорила предельно серьезно. И вот теперь она здесь – в виде призрака.

Да как же мне это выяснить? – закричала она про себя и полетела прочь от этого гвалта.

Вопли становились все тише, тише, и это было большое облегчение. Но внимания сестер сейчас не привлечь – это уж точно. Она от них слишком далеко. Перед глазами снова замаячила чудовищная мумифицированная нога. И когда узкий луч мысленного фонаря опять высветил больницу, сразу вернулось воспоминание о серой шуршащей бумажке, на которой плыли слова.


ОНТАРИО. ГОВАРД ИЗ КУСТОВ.

X


Дом за порогом. Время призраков

Ну конечно! – воскликнула она. – Говард во всем этом участвовал. Он-то мне и нужен.

С этими словами она промчалась между яблонь. Проскочила кусты, пролетела над вытоптанной травой в саду под липами и через стрельчатую дверь ворвалась в школу из красного кирпича. Наполнявший здание гул подсказал ей, что уроки еще идут, но, несомненно, вот-вот начнется большая перемена. Она подплыла к стрельчатой двери с табличкой «IV A». И замерла. Из-за двери до нее донесся голос Самого.

Какая разница? – сказала она. – Он же не заметил меня в прошлый раз.

Протолкнулась сквозь деревянные доски и окунулась в тепло класса за порогом.

Сам вышагивал туда-сюда перед шеренгой лиц, крючконосый, недовольный, руки у него были сцеплены за спиной, и от этого плечи пиджака топорщились, будто два сложенных крыла. Точь-в-точь орел, беспокойно переминающийся на насесте. Клюнет каждого, кто подойдет слишком близко. Сам был в самом скверном настроении – утреннем: приступы ярости у Шарт были наследственные.

Он говорил, резко кивая на каждом шаге:

– Значит, вы так и не уяснили себе, зачем учить грамматику. Значит, вы заразились этой новомодной чушью. Вы полагаете, что отличать глагол от существительного незачем. Еще раз спрашиваю, Филберт: что такое предлог?

Сидевший прямо перед ним Полудурок Филберт ошарашенно улыбнулся – показалась щель между зубами. При виде этого голова у Самого дернулась, будто орел собрался растерзать Полудурка Филберта. Улыбка на лице Полудурка Филберта погасла.

– Я знаю, что это такое, сэр, просто объяснить не могу, – протараторил он.

– Это неосязаемо, сэр, – добавил с задней парты кто-то сильно умный.

Все головы повернулись поглядеть, кто же это. Среди прочих была и прилизанная, как у выдры, голова Уилла Говарда, а рядом с ним – светло-русый бобрик Неда Дженкинса.

Призрачная сестра рванулась к ним:

Говард! Послушай!..

– Неосязаемо! – взревел Сам. Хуже Шарт. – В каком это смысле?! – Руки у него взметнулись. Орел раскинул крылья, готовый ринуться на жертву. – Неосязаемое – это то, чего нельзя коснуться. Полагаю, это означает, что вы намерены вообще не касаться темы предлогов. Вот что я вам скажу, мальчик мой…

Пока Сам разорялся, призрачная сестра безрезультатно билась об электрическое жизненное поле, окружавшее прилизанную, как у выдры, голову. Но Говард вместе со всеми остальными глядел, как Сам кричит и раскидывает крылья, и ждал смертельного удара.

Удар последовал. Сам сложил крылья, снова стиснул руки за спиной и притих.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация