– Все это так, – сказал я. – Но ты забываешь, что Они об этом знают. Они знают все.
– Тем не менее мы считаем, что можем что-то сделать, – сказала Ванесса. – Точно можем. Это моя идея. Скитальцев может быть лишь ограниченное число, верно? После того, как Они… э-э… сбросили Джориса, осталось только одно место. Возможно, Они уже успели отправить туда кого-то другого. В любом случае почти все места уже заполнены. Поэтому я считаю, что нам нужно увеличить это число, перегрузить цепь, в смысле контур, как в электричестве, и посмотреть, что будет.
Я так не считал. То есть я, конечно, все прекрасно понимал, но Ванесса не знала, на что Они способны. Они как-нибудь да подгонят свои числа, может, убьют старика Агасфера или Летучего Голландца, а может, кого-нибудь из нас.
Но я этого не сказал. Только спросил:
– Что вы собираетесь делать?
– Я думаю, – сказала Ванесса, – что мы с Адамом тоже стали рандомами, потому что мы вам верим. Я думаю, нам нужно записать все, что мы знаем о Них, и оставить эти записи родителям, чтобы сильно осложнить Их положение, и завтра отправиться с вами.
– Мне кажется, это и имел в виду Агасфер, – сказала Хелен.
– Когда Граница позовет в следующий раз? – спросил Адам.
– Нам не нужно ждать зова, – подчеркнул Джорис.
И все посмотрели на меня – узнать, что я думаю. А я и сам не знал. Дело не только в том, что я боялся Их в два раза сильнее даже Джориса. И не только в том, что мне не хотелось говорить, что вся эта затея бессмысленна. Меня внезапно осенило, что я не знаю, когда Граница позовет нас в этом мире. Понятия не имею. Похоже, когда мы перешли Границы по своей воле, то все запутали. От всего этого мне стало тревожно. А вдруг я почувствую зов внезапно, прямо ночью, и мне придется бежать к ближайшей Границе? А ближайшая Граница – это точно не те огороды. Слишком до них далеко. Однако огороды – это единственная Граница, где я мог бы рассчитывать, что попаду Домой. Я не понимал, что делать.
Наверное, лицо у меня снова сделалось серым. Ванесса сказала:
– Давай уложим тебя в постель, Джейми, а принимать решения будем утром. Адам по субботам учится, но, сдается мне, его в любую минуту может сразить загадочный недуг. Тогда в нашем распоряжении будет весь завтрашний день и почти все воскресенье. А пока поспи, утро вечера мудренее.
Я послушался. Спал я в большой кровати родителей Адама, укрывшись периной. Адам называл ее по-другому – пуховое одеяло. Роскошная штука. На набивку, наверное, ушла целая куриная ферма. Я взмок. Джорис тоже. Утром он оказался на другом краю большой кровати, а жаркая перина громоздилась между нами, а я и не знал, что он тоже тут спал.
Когда я проснулся, то немного полежал, думая, как это удачно, что Граница не позвала меня среди ночи. Я так крепко спал, что ничего не услышал бы.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Джорис, когда увидел, что я проснулся.
Я чувствовал себя прекрасно. Рука почти не болела.
– Хорошо, – сказал я. – Джорис, а ты что думаешь про план Ванессы? Разве от Них можно так избавиться? Ты тоже считаешь, что все так просто?
Джорис помолчал. На его лице читался смертельный страх перед Ними. Ведь он имел с Ними дело совсем недавно, в отличие от меня.
– Нет, – сказал он наконец. – Это не может быть так. Хелен говорит, твой мир – следующий. Я думаю, нам надо попасть туда.
– Спасибо! – сказал я. У меня прямо гора с плеч свалилась. – Тогда давай позавтракаем, а потом сразу улизнем.
Но ничего у нас не вышло. Мы с Джорисом как раз спускались вниз и прикидывали, что в этом мире едят на завтрак, когда в дверь позвонили. Мы не сообразили, что это звонят в дверь. Раздалось нежное «динь-дилинь». Мы поняли, что это значит, только когда через переднюю не спеша прошел Адам – прямо как только что из Крима-ди-лимы, в желтой пижаме в фиолетовый горошек – и скрылся из виду, потому что к входной двери вел коридорчик…
Мы услышали, как Адам звучно сглотнул. А кто-то за порогом произнес:
– Прошу меня простить, но на ваш дом мне указали приборы, и мое дело не терпит отлагательств.
И тут прямо на середину передней пружинисто выпрыгнул человек, одетый в точности как Джорис.
Джорис оглушительно заорал: «Констам!» – и ринулся вниз по лестнице с такой скоростью, что мне тоже пришлось припустить бегом, иначе он бы меня сшиб.
Да, это был Констам Хан. Констам-исполин собственной персоной. Сначала я и сам не поверил, вот как и вы. Но это был именно он – стоял прямо перед скелетом Фредом, широко расставив ноги в белых сапогах на ковре в передней, и взволнованно глядел на Джориса. Но когда он увидел, что бегущий к нему Джорис цел и невредим, то улыбнулся, сверкнув невероятно белыми зубами, и лицо у него словно бы засветилось. Он убрал маленький квадратный приборчик, который держал в руках, за пазуху белого кожаного колета – на груди у него красовался такой же черный символ, как у Джориса, – и начал снимать белые кожаные перчатки. Он заткнул их за пояс, где уже имелись кривой меч и пистолет в кобуре.
– Джорис, извини, что не сразу пришел за тобой, – сказал Констам.
К этому времени в дверях кухни показалась Ванесса в легком голубом халатике, а на лестницу у меня за спиной вышла Хелен. Все мы уставились на Констама.
Понимаете, самое удивительное в Констаме Хане – то, что он полностью соответствует всему, что говорил о нем Джорис. Это было ясно с первого взгляда. Что он отважный, сильный и героический, было видно по тому, как он держал голову, а еще – как он двигался: так легко двигаться можно, только если у тебя есть мускулы, которых у большинства нет от природы. Кроме того, он был красив как бог. Кожа у него была очень темная, темнее даже, чем у Хелен. А в числе прочего, что делало Констама таким красивым, был еще легкий розоватый румянец, просвечивавший через смуглую кожу на щеках. Мне это всегда нравилось в Хелен, но у нее этот румянец появлялся, только когда она была в хорошем настроении. А Констам лучился здоровьем постоянно. Иссиня-черные волосы завивались тугими кудрями, оставляя лицо открытым. Черные глаза сверкали от избытка сил и проницательности. Он был чуткий, и он был добрый. Это было видно по тому, как он смотрел на Джориса. У него был такой же славный прямой взгляд, как у Джориса. В общем, он был в точности такой богоподобный, как говорил Джорис, за одним исключением. Роста он был совсем не десять футов. Примерно на дюйм ниже Джориса.
Мне было видно, что Джорис, когда бросился навстречу Констаму, заметил, какого тот роста. И явно удивился. Адам за спиной у Джориса поднял руку высоко-высоко, а потом выразительно опустил почти до колена. Я прыснул со смеху, и пришлось отвернуться. Ванесса уткнулась лицом в дверной косяк.
– Констам! Как тебе это удалось? Как ты сюда попал? Как ты меня нашел? – голосил Джорис.
– Я понимал, что сам ты вернуться не сможешь, – ответил Констам. – Беда в том, что Адрак утащил тебя за столько миров, что ты оказался за пределами досягаемости портативного радара. Пришлось лететь домой и искать тебя из Долины Ханов. Вот почему я так долго возился. Но ты ведь знал, что я приду за тобой?
