– Да так…
Вошел человек в белом галстуке, держа в руках тарелку с сэндвичами, которая стояла в закусочной.
– Угощайся, Сол, – есть можно. – Он говорил с набитым едой ртом. – Присмотри за пареньком и развлеки его, а я пойду прогуляюсь.
Сол выбрал два сэндвича и начал есть. Человек в белом галстуке вышел.
– Эдди – смышленый парень. С ним надо обращаться бережно. Он, правда, скор на руку, но, если его не волновать, он вполне разумный.
Я ничего не ответил, да и говорить было нечего: я напряженно думал. Вывести из игры толстого мексиканца казалось делом несложным. Если бы мне это удалось, то можно было бы заняться и Эдди, но справиться с ними двумя было нереально.
Сол спросил:
– Сколько у вас денег в этой дыре?
– Немного. Сегодня отвезли выручку в банк.
– Да? Жаль. Нам нужны бабки, и даже очень. – Он взял еще два сэндвича и начал запихивать их в рот. – Мы решили, что в такой дыре наверняка полно запрятанных денег.
– В кассе есть около ста долларов.
– Лучше, если денег окажется намного больше, а то ты можешь оказаться со свернутой шеей.
Я поставил две тарелки на стол. Дыхание мое участилось: если убирать с дороги этого жирного борова, то лучшего момента не найти. Я взял сковородку с цыплятами и кипящим жиром.
– Есть еще деньги на колонке, – сказал я и пошел к столу. – Может, долларов пятьдесят, но не больше.
Он подвинул свое тучное тело и встал, наблюдая за тем, как я подношу сковородку к тарелкам.
– Нужно поискать еще, парень. Эд не любит, когда выходит не так, как он хочет.
Быстрым движением кисти я швырнул содержимое сковородки ему в лицо. Он закричал и отпрянул назад. Его рука судорожно потянулась к револьверу, и в это время я ударил его сковородкой по лицу. Он отшатнулся, а я, прыгнув вперед, со всей силы нанес ему удар в челюсть. Он упал, и его глаза закатились.
У меня был его револьвер.
Когда я выпрямлялся, скрипнула дверь закусочной. Я метнулся к стене и выключил свет. Я не переоценивал Эдди – это был профессиональный убийца. Но во всяком случае, у меня был револьвер.
Глава тринадцатая
I
– Сол?.. – позвал человек в белом галстуке тревожным шепотом.
Я сделал два бесшумных шага в сторону задней двери. Стрелок я был никакой, но ощущение тяжести сорок пятого калибра было хоть и непривычным, зато внушало уверенность. Свет в закусочной тоже погас. Я услышал скрип половицы.
– Ты здесь, Сол?
Я взялся за ручку двери и тихо открыл ее. На улице шансов у меня будет больше, решил я.
Сол вдруг зашевелился и застонал. Голова у него, видно, была из бетона. Я рассчитывал, что он очнется еще не скоро и я успею разобраться с Эдди, но выходило, что мне надо поторопиться, если я не хочу оказаться один против двоих.
Дверь была открыта. Лишь за два дня до этого я смазал петли, и они не скрипели. Я почувствовал дуновение жаркого ветра и, пятясь, стал выходить, направив револьвер на дверь из кухни в закусочную. Вдруг прогремел выстрел, и горячая пуля просвистела так близко, что обожгла мне щеку. Я скатился со ступенек и скорчился в темноте. Для пристрелки этот выстрел был слишком хорош.
Я лежал, прислушиваясь, но слышал лишь громкие удары своего сердца. Я бросил быстрый взгляд на дорогу, но на ней не было никаких машин. Я был один. Чтобы выбраться из этой заварушки живым, рассчитывать приходилось только на свои силы.
Около колонки большой участок местности был залит лунным светом. Вокруг закусочной и мастерской было темно, дом тоже стоял в темноте, но, чтобы добраться до него, нужно было пересечь освещенный участок. Двигаясь шаг за шагом и прижимаясь к стене закусочной, я огибал ее сзади. Вдруг из темноты раздался мягкий голос:
– Эй, паренек, бросай пушку и выходи, подняв руки. Давай, не заставляй себя ждать!
Этот наглый, уверенный голос почти сумел спровоцировать меня на выстрел, но я вовремя остановился: понял, что вспышка выстрела выдаст меня, а он хотел именно этого. Я промахнусь, а уж он-то – ни за что!
Согнувшись в темноте, я оставался неподвижным, напряженно всматриваясь туда, откуда раздался голос, но ничего не было видно.
– Что ж ты, паренек? – продолжал голос. – Выходи и брось ствол. Тебе ничего не будет, если ты выйдешь с поднятыми руками. Мне нужны только деньги. Выходи.
Стал ли голос ближе? Пожалуй, да. Распластавшись на земле, я нащупал камень и бросил его в темноту, подальше от себя. Он со стуком упал у стены по другую сторону ступенек.
Раздался оглушительный выстрел, и меня ослепила вспышка. Пуля просвистела прямо у меня над головой. Если бы я не лежал, распластавшись, со мной было бы кончено. Он стрелял не в сторону упавшего камня – он стрелял в меня! Сомнений, что я имею дело с профессионалом, не оставалось никаких.
Вспышка сверкнула у ступенек, но по раздавшимся звукам я определил, что он прыгнул в сторону и теперь прятался за ними лицом ко мне. Я стал осторожно отползать назад, ожидая каждую секунду, что раздастся еще один выстрел и в меня ударит пуля.
Затем я увидел его.
Ярдах в пятнадцати от меня двигалось что-то белое. Это мог быть только его галстук. Для профессионального убийцы носить белый галстук было непростительным промахом. Это была цель, в которую даже новичок вроде меня вряд ли мог промазать.
Очень медленно я поднял револьвер и прицелился в белое пятно. Мой палец уже начал нажимать на спусковой крючок, как вдруг я подумал: а что будет, если я его убью?
Просто удивительно, как быстро может работать мозг в такие минуты. Если я его убью, то у меня на руках будет труп. А как быть с мексиканцем? Что с ним делать? Придется его тоже убить?
Я не мог обратиться в полицию и сообщить о попытке ограбления, точно так же как не мог заявить о том, что убил их обоих. На этот раз Рой уже не сможет меня заменить: каким бы тупым ни был шериф, он все-таки сообразит, что эта парочка была убита, когда Рой с Лолой возвращались из кино. Полиция захочет выяснить, кто же на самом деле их убил. Если она узнает, что это сделал я, то возвращение в Фарнуорт обеспечено. Обуреваемый сомнениями, я опустил револьвер. Это была ошибка.
Легкое движение привлекло внимание Эдди. Я почувствовал удар в грудь, одновременно услышал выстрел и увидел вспышку.
Я не почувствовал боли.
Ощущение было такое, будто кто-то повернул во мне выключатель и перекрыл доступ энергии, как с электричеством. Я еще успел ощутить жар песка, в который уткнулся лицом, и, хотя я пытался не выпустить револьвер из руки, он вдруг налился огромной тяжестью. Я выронил его от удара острым носком ботинка по ребрам.
От этого удара вдруг возникла белая горячая боль в груди. Я, казалось, летел с большой высоты в пылающий кратер вулкана. Я напряг все свои силы и хотел позвать на помощь, но не смог издать ни единого звука. Время начало свой стремительный бег назад.
