– Ну нет, мне тонну не надо, – подала голос дочка.
– Вот видишь, – почувствовала вкус победы мама. – Ты же сама понимаешь, что надо не только рисовать. Надо развиваться!
– Так я хочу. Хочу на выжигание записаться и к Сан Санычу петь, – робко возразила дочь.
– К Сан Санычу? Под баян? Господи! – всплеснула руками женщина. – Давай тогда уж гусли купим, и будешь как в каменном веке жить. Мы с папой со стыда сгорим, но нас не жалко. Петь она под баян будет!.. И выжигать еще! А может, прямо на скрипке и будешь выжигать?
– На скрипке неудобно, она не ровная, – возразила дочь.
– Господи! За что мне все это? Ты хочешь быть как эта… Как ее? Изольда вроде твоя.
– Изольда красивая, – мечтательно сказала девочка и даже зажмурилась от восторга.
– Ага, такая красивая, что из театра поперли, – зло и ревниво отреагировала мать.
Дочь недоуменно выразила взглядом заинтересованность.
– Рано тебе еще сплетни слушать. Вот подрастешь, тогда и будешь, – мама дала обратный ход. – И вообще. Как ты не понимаешь? Мы с папой хотим, чтобы у тебя была насыщенная, полноценная жизнь. Чтобы ты стремилась в будущее, а не в прошлое.
– Я стремлюсь, – обреченно вздохнула дочь.
– Нет, ты не стремишься.
– Стремлюсь, – бесцветно повторила девочка.
– Так стремишься, что прошлый раз тебя папа с их дурацкого фотокружка еле вытащил. Папа был в шоке! На допотопной технике детей обучать! Зачем? Это же каменный век! Они бы еще кружок по плетению лаптей организовали. Ладно пластилин… Как ее? Маруся Ивановна? Это мелкая моторика, это мы с папой приветствуем. Хотя тоже, каких-то уродцев лепите… Нет в природе таких зверей… Ну это еще ладно, все-таки моторика, – снисходительно завершила речь мама.
– А может, и есть, – упрямо и угрюмо буркнула дочь.
– Нет, тебе говорят. Нормальными фотоаппаратами, современными, а не этими вашими, всех зверей давно зафиксировали. Господи! Как ребенку голову задурили! Хорошо, будем добирать культуру в других местах.
– Я не хочу в других, – исподлобья возразила девочка.
– Не хочешь? – взвилась мама. – А чего ты хочешь? Вообще, чего?
– Хочу быть красивой, как Изольда, – тихо призналась девочка.
– Ладно, допустим, – мама незаметно поправила шарфик на шее. – А работать ты кем хочешь?
– В клубе, кисточки после занятий мыть, – честно и отважно признался ребенок.
– В клубе? Кисточки мыть? – женщина зашлась от возмущения. – Ты понимаешь, что в таких клубах работают только неудачники? У которых в жизни ничего не получилось? Мы с папой умрем от огорчений, если такое случится. Это же отстой для лузеров!
– А что такое лузеры?
– Не что, а кто! Это те, кто не смог победить, кто проиграл.
– Кому?
– Проиграл победителям. Господи, это же так очевидно, – женщина всплеснула руками и на секунду выпустила детскую ладошку из своих настойчивых рук.
Девочка остановилась на месте, как отцепленный вагон.
– Мы опаздываем, – мама схватила детскую ручку.
Сцепка была восстановлена, и паровоз потащил девочку дальше. В светлое будущее, о котором грезила мама. Где ее дочь будет творческой личностью, не желающей иметь ничего общего с неудачниками, проигравшими победителям.
