Снаружи я словно оказался в гигантской печи. Раскаленное солнце обжигало кожу. В отсутствие ветра даже тень не спасала.
Улица была пуста. Ни такси, ни велосипедов. Никто в такую погоду не желал сидеть за рулем.
Я глубоко вздохнул и вышел на улицу, катя за собой чемодан.
Ана пошла рядом. Долгое время мы молчали.
– Я ничего плохого не сделала, – наконец сказала она.
– Знаю, – усмехнулся я.
– У тебя нет права на меня сердиться.
– Конечно же нет. Серьезно, Ана, ты права. Я понимаю.
– Судя по твоему поведению, нет.
– Да, я не особо счастлив. Но ты же не станешь меня за это винить?
Следующие пару кварталов мы прошли в тишине. Ручка чемодана терла ладонь, пот заливал глаза.
– Что меня задело, это Йосвани, – признался я. – То есть ты выбрала именно его из всех возможных людей. Знаешь его жизненное кредо? Ему от тебя только одно надо.
– И что с того?
Я посмотрел на Ану.
– А ты что думал, я замуж за него собралась? Мы же уезжаем скоро.
– Ха!
– Все эти его заверения в любви – чушь полная, – сказала Ана. – Он думает, что самый умный, но никогда не имел дела с моим отцом.
– Но если ты это понимаешь…
– А почему мне нельзя повеселиться? С Йосвани весело. С ним я могу забыть все то дерьмо, что случилось за этот год, и просто… жить.
– Понятно.
Хоть бы этот разговор поскорее закончился.
Но Ана еще не все высказала.
– Кроме того, перестань строить из себя хорошего парня. Ты не такой.
– Вот спасибо.
– Ты пригласил меня на Кубу, чтобы закрутить роман.
Даже после того, как я сказала, что мне это неинтересно.
Тут мне нечего было возразить.
Мы подошли к Центральному парку. Обычно бурлящая туристами площадь сегодня была пуста. На углу у отеля стояла одинокая проститутка.
– Так что? – спросил я. – Мы больше не друзья?
Ана поморщилась:
– Все пошло наперекосяк, но мы по-прежнему друзья.
Как мне кажется.
– Согласен.
– Хорошо.
– Хорошо.
Мы дошли до остановки. Современный китайский автобус уже ждал у обочины. Оставалось пять минут до отправления.
Я загрузил чемодан в багажное отделение. Открытая дверь оснащенного кондиционером автобуса манила, но я решил, что должен напоследок сказать Ане еще кое-что:
– Нас пригласили танцевать на ТВ.
– Э… что?
Я рассказал девушке о разговоре с Родриго.
– Это шоу, «Касинеро Мундиаль», стало бы хорошим завершением нашей поездки. Что скажешь?
– Сомневаюсь, что мы потянем настоящее соревнование, – вздохнула Ана.
Я пожал плечами:
– Ну да, но ты хотела бы поучаствовать?
Ана фыркнула:
– Ни за что не пропущу.
– Вернусь через три дня, – сказал я, решив, что нет смысла задерживаться. – Посмотрим, вдруг я в Тринидаде подсмотрю какие-нибудь хорошие элементы.
Глава 18
Тринидад
Тринидад располагался среди холмов.
Его со всех сторон окружали зеленые возвышенности, а узкие улочки сбегались в центр к главной, на которую сейчас медленно взбирался автобус. Старые одно- или двухэтажные дома в колониальном стиле с зелеными или синими деревянными дверями. Огромные окна без стекол, забранные резными деревянными решетками.
Чистые мощеные улицы. Больше туристов, чем местных. Автобус высадил меня на краю городской площади, криво примостившейся на склоне. Минуту я просто собирался с духом. Потом выпрямился и нацепил на лицо улыбку.
Это новый город. Ана осталась позади. Можно начать все с чистого листа.
Площадь окружали красивые отреставрированные дома. В дальнем ее конце высилась впечатляющая церковь. Широкие каменные ступени вели дальше вверх по холму. На сих сидела группа музыкантов и играла медленную версию… ну конечно, «Чан Чана». Люди танцевали и сидели за столиками, потягивая дешевое пиво (кубинцы) и коктейли (туристы).
Каса партикулар, которую сняла мне Хуанита, располагалась на другом конце площади, подальше от шума. Это было одноэтажное здание с огромными зарешеченными окнами и массивной синей дверью.
Я постучал.
Спустя долгое время внутри послышалось движение. Лязгнули замки, и дверь открылась.
На пороге стояла девушка в синих джинсах – моего возраста, невысокая и пухленькая. Она обладала классической красотой: идеальное, пропорциональное лицо, гладкая, очень смуглая кожа.
Девушка с любопытством оглядела меня и заговорила на американском английском:
– Чем могу помочь?
Припомнив совет Йосвани, я ей улыбнулся.
Она улыбнулась в ответ.
Я решил говорить по-английски.
– Я Рик. Хуанита из Гаваны должна была зарезервировать мне комнату?
– О, конечно. Я Таня. Добро пожаловать.
Я втащил чемодан в огромную гостиную. На каменном полу стояли старинный деревянный стол и несколько кресел-качалок. Обстановка больше подходила художественной галерее, чем жилому помещению. Высокую крышу поддерживали деревянные балки.
– А у вас мило, – сказал я, как если бы приехал в двухместный номер американского хостела.
Таня лишь улыбнулась и повела меня в глубь дома. Он казался бесконечным. За гостиной располагалась длинная столовая с резным столом, за которым могло бы усесться двадцать человек. Вдоль трех стен тянулись книжные полки, а четвертая выходила прямо на большое, вымощенное белой плиткой патио.
Интересно, не дом ли это какого-нибудь министра? Хотя мебель выглядела простой и была потертой. Много плиток в патио потрескались. А стены явно не мешало бы освежить.
Таня усадила меня за обеденный стол, сама ушла через боковую дверь, а потом вернулась вместе с тучным мужчиной лет пятидесяти. Его обветренное лицо испещряли морщины.
– Вот тот американец, – сказала Таня по-испански. – Ты вроде сказал, что он гик.
В голове возникли сразу две мысли. Первая: какого черта Хуанита им наговорила? Вторая: девушка считает, что я не похож на гика!
Тут Таня повернулась ко мне:
– Рик, это мой отец Эдуардо.
Мужчина улыбнулся мне, поздоровался и продолжил на испанском:
– Хуанита сказала, ты говоришь по-испански.
– Да.
