– Ты же будешь рядом, Мэдди, да? Если понадобишься?
Она имела в виду, если понадоблюсь я или мои деньги?
– Конечно. Я рядом.
– Хорошо.
Она снова дотронулась до ожерелья и продолжила тереть стойку, которая и так уже сверкала чистотой.
На телефон пришло письмо. Я открыла его и ахнула, когда увидела, кто отправитель, – Стэнфорд. Пока письмо грузилось, сердце сжималось в груди. Но вот оно открылось, и я быстро его прочитала.
– Что там? – спросила мама.
– Стэнфорд. Я поступила в Стэнфорд.
В груди боролись страх и радость. Я надеялась, что радость победит.
– Ого. На самом севере, – вот и все, что сказала мама.
Она переживала за меня.
– Мне сегодня приходила почта? – спросила я.
– Ты ждешь еще какие‐то письма о зачислении?
– Только от Калифорнийского. О, и от дяди Барри. Помнишь, я инвестировала вместе с ним деньги? Он должен был отправить мне документы на подпись.
– Ты права, должен был. – Она подошла к сумке и достала свой телефон. – Давай позвоним ему и уточним, по какой причине задержка.
– Хорошо.
Мама нажала на кнопку и приложила телефон к уху. Через какое-то время нахмурилась, затем снова посмотрела на телефон, нажала на несколько кнопок и прислушалась.
– Что такое, мам? – спросила я, когда она трижды повторила этот процесс.
– Мне кажется, с его телефоном что‐то не так. Говорят, номер не обслуживается.
– Не обслуживается? – Я достала свой. – Давай попробуем позвонить по моему.
Тот же результат. У меня засосало под ложечкой. Я не хотела думать о том, что это может значить. Все хорошо. Все будет хорошо. Дядя Барри просто сменил номер телефона. Мы все выясним.
Я оставила маму искать другие контакты – его детей, братьев, сестер или кого другого, – а сама пошла в комнату. В голове всплыли слова Блэр про доверчивость. Она имела в виду Трину, но, возможно, я чересчур сильно доверяла не только ей. Любопытство взяло верх, и я полезла в интернет, чтобы проверить стоимость проданной мне папой Трины машины. Зря я это сделала. Я-то думала, что получила скидку. Но все оказалось совсем не так. Он не только не сделал мне скидку, но и накинул пять тысяч на рыночную стоимость. Я захлопнула ноутбук. Наверное, Блэр права. Я была слишком доверчивой.
Распахнулась дверь, и в мою комнату вошла мама. Ее лицо было искажено злостью.
– Он тебя обманул. Он жулик.
– Знаю. Просто… подожди, кто?
– Твой дядя. Он забрал деньги других инвесторов и твои и исчез с ними. Мне так жаль.
Душа ушла в пятки.
– Исчез? Что это значит?
– Что он, возможно, уехал куда‐то далеко, чтобы не загреметь в тюрьму.
Я закрыла глаза. Пятьсот тысяч испарились. Вот так просто. Я была такой наивной. И действительно не умела контролировать людей. Совсем. Или видеть их насквозь. Не важно, как долго я их изучала. Деньги меняли людей. Вынуждали их врать и красть. Выдавать секреты и манипулировать. Я никому не могла доверять. Люди смотрели на меня и видели лишь банковский счет. Каждый человек в моей жизни. Брат уж точно. Даже мама на это намекала. Если я не могла доверять своей семье, то кому?
Сет. Я могла доверять Сету. Он единственный не знал и хорошо ко мне относился. Он единственный не изменился.
Глава 39
ОСТАТОК НЕДЕЛИ, ПРОВЕДЕННЫЙ в школе, я всех анализировала и избегала. Каждый, кто попадался мне на глаза, мог меня использовать. Все чего‐то от меня хотели. И любой мог оказаться тем, кто дал интервью журналисту. Даже мои подруги.
Я избегала Блэр и Элиз, пряталась с пакетом обеда в библиотеке на задних рядах. Забегала за угол, когда видела их в коридорах, и держалась подальше от тех мест, где они могли оказаться.
Как богатые понимают, нравятся они людям за их деньги или просто так, сами по себе? Я уеду отсюда и больше никому не скажу, что выиграла в лотерею. Чтобы все было как с Сетом. С ним все вышло идеально.
* * *
В пятницу вечером я открыла дверь Сету, не успел он постучаться, и кинулась ему на шею. Эта неделя одиночества вновь подтвердила то, что я осознала ранее. Сету я могла доверять, а это что‐то да значило. Даже больше: Сет мне нравился. Он был мне нужен. Сегодня я собиралась все ему рассказать, и пусть случится то, что должно случиться в результате этого признания. Я улыбнулась при этой мысли.
– Привет, – произнес он мне в щеку. – Я тоже рад тебя видеть.
Я еще раз обняла его напоследок и отпустила.
– Спасибо, что погуляешь со мной сегодня. Мне это правда нужно.
– Надеюсь, ты не разочаруешься. Мне кажется, я слишком красочно расписал то, как компенсирую твой дерьмовый день рождения. И теперь ты ждешь, что я достану тебе луну с неба или что‐то в этом роде.
– Достанешь мне луну? Если сегодня этого не произойдет, я буду очень разочарована.
Он пнул носком асфальт:
– Серьезно, это не такое большое событие. Ты знаешь, что я стараюсь экономить каждый цент, так что вечер не будет затратным.
Я взяла его за руку:
– Сет, мне было бы приятно просто сидеть с тобой в машине и ничего не делать.
«Или мы могли бы посидеть в машине и кое‐что поделать», – подумала я, посмотрев на его губы, а потом резко отвела взгляд, словно он мог прочитать мои мысли.
Он кивнул, мы переплели наши пальцы и пошли к автомобилю. Сели в нее и закрыли дверь. Затем он вставил ключ в замок зажигания, но не стал заводить машину, а развернулся ко мне лицом.
– Ты же не имела в виду, что мы будем просто сидеть и ничего не делать, верно? Мы можем хотя бы посидеть и поговорить? – спросил он через несколько секунд.
Я засмеялась:
– Да, о чем поговорим?
Он улыбнулся и завел машину.
– У меня запланировано кое‐что чуть более увлекательное.
* * *
Мне не очень‐то нравились сюрпризы. Я была из тех, кто строит планы, чтобы построить планы. Но собиралась исправиться, расслабиться и забыть о контроле. По крайней мере, с ним.
– Как прошла неделя? – спросил он, пока мы ехали.
– Неважно, – призналась я.
– Что такое?
Причин было много.
– Кажется, мои родители разводятся.
Я впервые в этом призналась – даже себе.
– Мне жаль. Это тяжело. Но почему ты так думаешь?
Я вздохнула:
– Потому что они не ругаются, только когда находятся порознь.
