– Мэдди! Подожди!
Я его не знала, но все равно замедлилась.
– Привет, – сказал он, поравнявшись со мной. Его темные волосы были длинными посередине и короткими по бокам, словно он иногда делал из них ирокез. Но не сегодня. Сегодня они падали на его темные глаза.
– Привет.
– Я Лео.
Я чуть не назвала свое имя, но вспомнила, что оно ему уже известно.
– Приятно познакомиться, – сказала я.
– Я играю в группе.
– Хорошо.
– Ты знаешь, что нам нужно, чтобы подняться на следующий уровень? – Он откинул волосы с глаз.
– Нет, что?
– Инвестор.
– Инвестор?
– Выслушай меня. Нам нужна студия, оборудование получше и хороший концерт.
– Лео, ты прикольный парень, но я ничего не знаю о музыке, так что ты не по адресу.
Он поднял руку, чтобы дать мне пять, и я протянула ладонь.
– Ничего страшного, – сказал он. – Спасибо, что выслушала. Приятно было познакомиться, Мэдди.
После этого он ушел так же быстро, как и пришел. Остаток пути до кабинета я все размышляла, хорошую ли он играет музыку. Стали бы богатые в нее инвестировать? И вообще в начинающих музыкантов или художников? Я слышала такую фразу: «Деньги должны работать на вас». Возможно, мне надо было инвестировать свои деньги, чтобы их стало еще больше. Мне в самом деле стоило встретиться с финансовым консультантом.
На математике моя соседка по парте, Элисон, все время перебивала учителя, выпытывая у меня, сколько я получала бы денег, если бы их количество увеличивалось под определенными процентами? Похоже, мистер Конуэй ее услышал, потому что сказал:
– Отличное упражнение, Мэдди. Давайте посчитаем деньги.
Остаток урока он приумножал и делил мои деньги.
– Сколько у нее осталось бы, если бы она отдала каждому по пять тысяч долларов? – спросил с задней парты Хит Мейер.
Мистер Конуэй рассмеялся. Я уже не могла дождаться, когда прозвенит звонок.
Дальше шел урок обществознания. Я и забыла, что Элисон тоже на него ходит. Повторилось в точности то же самое, что на уроке математики: она спросила миссис Форрест, какое правительство заставило бы меня поделиться выигрышем. Я взглянула в ее сторону:
– Большое спасибо.
Она улыбнулась:
– Так хотя бы не надо слушать настоящую лекцию. Спасибо тебе.
Я не могла не засмеяться. Она была права, всему классу больше нравилась именно эта тема. После урока я достала телефон. Он все время жужжал в кармане и теперь показывал сорок три уведомления. Я просмотрела свои аккаунты в соцсетях. Там меня ждали очередные поздравления. Снова тэги и мои фотографии с разных ракурсов. Все до сих пор рассуждали, как потратили бы пятьдесят миллионов долларов.
К обеду я чувствовала себя совершенно растерянной. Подтянула ворот кофты до носа и задумалась, не пахнет ли от меня деньгами. Все как будто знали, что они сегодня утром поступили на мой банковский счет, и хотели помочь их потратить.
Подруги стояли во дворе под деревом, и я приобняла Блэр и прижалась к ней.
– Мне нужны джакузи и килограмм шоколада, – сказала я.
– Ты собираешься купить джакузи? – спросила Элиз.
– Что? Нет. Я имела в виду, что сегодня безумный денек.
Блэр ласково похлопала меня по щеке:
– А, слишком много внимания для бедной необщительной девочки.
Я улыбнулась:
– Я никогда не была необщительной. Просто недооцененной.
Блэр засмеялась:
– Потрясающе, на что способны деньги.
– Давайте поедим, – предложила Элиз. – Я умираю от голода.
– Умирать от голода – это клише, уменьшающее страдания тех, кто действительно голодает, – заявила Блэр.
Элиз закатила глаза:
– Ладно, я хочу есть.
Блэр преувеличенно вздохнула, и мы пошли к фургону с барбекю. После моего выигрыша мы ели там почти каждый день.
– Итак, – начала Блэр, – ты хоть немного продвинулась в своем решении учиться со мной в Стэнфорде?
– Что? Нет, ничего не изменилось, – ответила я.
– Как это? Все изменилось.
Она была права. Мое нежелание ехать с ней на другой конец штата было в первую очередь связано с ситуацией в нашей семье, где все всегда были на нервах. Я вспомнила это утро, семейный завтрак, их улыбки, освещающие все вокруг. Похоже, главные их беды исчезли, как только они избавились от финансового бремени. А с остальным они и сами могли справиться. И Стэнфорд был отличным университетом. Одним из лучших. Но я пока не готова была давать обещания.
Блэр подтянула к себе рюкзак и расстегнула его. – Я кое‐что тебе принесла. – Она достала пачку скрепленных бумаг. – Это информация о Стэнфорде. Они лучше меня расскажут тебе, почему есть смысл учиться именно там, если хочешь изучать ветеринарию. Это исследование, Мэдди. Факты. Я знаю, что ты их любишь. – Она вручила мне бумаги. – Просто подумай об этом.
– Мэдди! – крикнул через весь кампус какой‐то парень.
Я оглянулась. Тощий парнишка, возможно девятиклассник, махал мне обеими руками.
– Да? – спросила я.
– Привет.
– Привет.
Элиз тоже помахала.
– Как насчет меня? Со мной ты поздороваешься?
– А ты кто?
– Лучшая подруга Мэдди, Элиз.
– Привет, Элиз!
Она засмеялась. Он подбежал к нам.
– Можно сделать с вами селфи?
– Конечно, – ответила Элиз, когда я готова была отказаться.
Он поднял телефон, сделал с нами фото и убежал. Блэр закатила глаза:
– Надеюсь, ты всем надоешь как можно скорее, потому что меня это уже достало.
Я толкнула ее локтем:
– Большое спасибо.
– Ты знаешь, что я имею в виду.
* * *
Информация, которую Блэр собрала со множества разных ресурсов, оказалась просто потрясающей. Стэнфорд и правда был отличным университетом. Но Калифорнийский все равно находился ближе к дому. И его нельзя было назвать плохим. Расположение важнее. Я пока не была уверена, действительно ли деньги все изменили, и отправила Блэр сообщение: «Спасибо за информацию. Впечатляет». Она тут же написала: «Хм-м. Кажется, я тебя не убедила. Давай встретимся». – «Встретимся?» – «В следующий четверг в семь вечера. Обсудим этот вопрос более подробно». – «Хорошо, шеф». Я внесла дату в свой календарь. Блэр давала мне недельку на размышления. Хотела, чтобы я все как следует взвесила.
