Надежда решительно толкнула следующую дверь и оказалась в комнате.
Несмотря на то что на улице был белый день, в комнате было полутемно – на окнах лежал толстый слой пыли, почти не пропускавший солнечный свет.
Когда глаза Надежды привыкли к скудному освещению, она разглядела небогатую обстановку комнаты.
Посредине ее стоял круглый стол, накрытый выцветшей и потертой плюшевой скатертью с кистями. Возле одной стены находился узенький неказистый диванчик, накрытый турецким покрывалом в тропических цветах и бабочках, возле другой – застекленный шкафчик, в котором стояла кое-какая невзрачная посуда.
Еще здесь было несколько разномастных стульев и этажерка, на которой Надежда увидела стопку журналов, покрытых толстым слоем пыли. Она разобрала названия – «Техника – молодежи», «Знание – сила», «Химия и жизнь».
Поверх этих журналов лежала толстая книга в ярком виниловом переплете.
Надежда с удивлением прочитала на обложке: «Александр Беляев. Последний человек из Атлантиды».
Что странно – на этой книге не было пыли.
Надежда положила книгу на прежнее место, еще раз осмотрела комнату. На стене возле окна висел яркий плакат. На нем с крутой скалы низвергался водопад. Вокруг, как почетный караул, выстроились ели. Ниже было напечатано: «Посетите Ховринский природный заповедник!»
Надежда подумала, что такой плакат не подходит к этому дому. Тут у нее мелькнула еще какая-то мысль, но додумать эту мысль Надежда не успела, потому что вдруг стало темно, пыльно и душно и чьи-то сильные руки схватили ее за локти.
В следующую секунду Надежда осознала причину темноты и духоты: кто-то неизвестный надел ей на голову пыльный мешок.
Надежда попыталась сорвать этот мешок – но тот же неизвестный крепко держал ее за локти.
Потом ее руки связали, а саму Надежду толкнули на стул. Стул жалостно скрипнул, но не сломался.
– Отпустите! – заверещала Надежда. – Отпустите меня сейчас же! Отпустите, говорю!
– А то что? – раздался рядом с ней насмешливый голос – и с головы Надежды сняли мешок.
Перед ней стоял загорелый бритоголовый тип.
Старый знакомый – один из тех двоих, которые проникли ночью в квартиру Елены Дроздаевой. Тот тип, которого Надежда видела в культурном центре «Велес».
Да и второй, рыжий и круглолицый, был тут же, он выглядывал из-за плеча приятеля.
«Вот интересно, – подумала Надежда, – с одной стороны – квадратная тетка, а с другой – эти двое из ларца. И как-то они не пересекаются, каждый со своей стороны Максима ищет. Только я на их пути попадаюсь».
– Ты кто такая? – спросил бритоголовый, оглядев Надежду. Видимо, он ожидал увидеть кого-то другого. – Ты кто такая? Что ты здесь делаешь? Что ты вынюхиваешь?
– Я ничего… – пролепетала Надежда, лихорадочно пытаясь придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение своего появления в этом доме. – Ничего не вынюхивала… вообще не имею такого обыкновения – вынюхивать…
– А тогда что ты здесь делаешь?
Надежда испуганно моргала глазами.
– Что молчишь? Отвечай!
– Я… я дом приехала посмотреть… я его купить хотела, а как же покупать неизвестно что… это же вроде кота в мешке получается, а как же можно кота в мешке…
– Купить? – переспросил бритоголовый, выхватив из ее бессвязного монолога единственное осмысленное слово.
– Ну да, купить! – ухватилась Надежда за этот неожиданно возникший вариант. – Я дачу ищу, недорогую, потому что на дорогую у меня денег нету, вот этот самый домик и приглядела по объявлению. С риелтором созвонилась, он… то есть она… адрес мне сказала… я и приехала посмотреть, потому что…
– Заткнись! – рявкнул бритоголовый. – У меня от твоей болтовни уши свернулись! Будешь болтать лишнее – я тебе пасть заткну! – он достал из кармана носовой платок не первой свежести и сделал вид, что собирается засунуть его в рот Надежде.
– Как же, вы говорили не молчать…
– Отвечай, только когда тебя спрашивают!
Надежда кивнула.
– Значит, говоришь, дом приехала посмотреть? А ключи у тебя откуда?
– Так она же… риелторша… она же мне сказала, что они под камушком лежат…
– Под каму-ушком? – с нехорошей интонацией переспросил бритоголовый.
– Да гони ты ее! – подал голос из-за его плеча рыжий. – Случайная какая-то тетка, будет тут еще под ногами путаться…
– Нет, братан, не случайная! – возразил напарнику бритоголовый. – Я эту тетку уже видел… не могу только вспомнить где! Но я вспомню, я непременно вспомню!
– Мало ли где мы могли столкнуться… – испуганно пролепетала Надежда. – В одном городе живем… Петербург – он ведь город маленький…
– Маленький? – передразнил ее бритоголовый.
– Ну да… подумаешь, всего пять миллионов жителей… ну, или шесть… волей-неволей столкнешься…
– Ты мне зубы не заговаривай! – Бритоголовый наморщил лоб и вдруг выпалил: – Вспомнил! Вспомнил, где я ее видел! Она в «Велес» приходила, на лекцию!
– Ну, и приходила… – Надежда решила не отпираться, придерживаясь известного правила – говорить правду, когда это безопасно. – И что с того? Я, может, тоже историей интересуюсь!
– Ага, историей она интересуется! Так я и поверил! И на лекции была, и потом вокруг вертелась! Вынюхиваешь, выведываешь, выслеживаешь, как ищейка! Но теперь все, теперь ты от нас не сбежишь, отбегалась! Теперь ты нам все выложишь! Говори сразу – кто ты такая и какой у тебя в этом деле интерес?
– Да я же вам все сказала – я домик этот хотела купить, никакого другого интереса у меня нету… но теперь точно не буду покупать, ни за что не куплю, раз здесь такие ужасы…
– Хватит мне лапшу на уши вешать! Домик она купить хотела! Говори сразу – где он?
– Да кто он-то? – переспросила Надежда. – Если вам ключи от домика нужны, так они…
– Лучше не зли меня! Не строй из себя дурочку! Тебе здесь никто не поможет! Мы из тебя сейчас всю правду вытянем! Вот он – большой специалист по вытягиванию правды! – Он кивнул своему напарнику. – Покажи ей свой ножичек, Шестипалый!
Рыжий тип выдвинулся из-за его спины, подошел к Надежде и вытянул вперед руки. Надежда с удивлением и испугом увидела, что на правой руке у него шесть пальцев, покрытых жесткими рыжими волосками. От этого рука была похожа на какое-то отвратительное волосатое насекомое. Или на огромного ядовитого паука.
– Ох, и повеселимся же мы сейчас! – прошипел рыжий, шевеля пальцами. – Оп-па! – И вдруг в его руке, как у фокусника, возник складной нож с многочисленными лезвиями. Все эти лезвия раскрылись одно за другим, как будто в руке рыжего расцвел железный цветок. Собственно, это были не только лезвия, но и всевозможные инструменты, от штопора до стамески.
