Ну, Вовка, ясное дело, дверью хлопнул и ушел. В прихожей мне сказал, что все между нами кончено, обиделся очень. Он, конечно, звезд с неба не хватал, однако учился все же, сам в такой серьезный институт поступил, а ему такого наговорили.
Ну, ушел он, отец за меня принялся. Ты, говорит, совсем, что ли, ума лишилась? В двадцать два года перед самым дипломом замуж надумала выходить за какого-то прощелыгу провинциального. Даже слушать про это не хочу!
Я ночью лежу и думаю – бросить все, с отцом поругаться, да и уйти. А куда? И потом, стоит ли оно того? Не было у нас с Вовкой такой любви, чтобы из-за нее всем пожертвовать. Надо будет на жизнь зарабатывать, а что я умею? Да ничего, одной наукой родители пичкали. Так что, в официантки, что ли, идти?
С Вовкой мы расстались по-хорошему. У меня, он сказал, папаша простой шоферюга, попивает и матом выражается, так и то я его на твоего профессора ни в жизнь не променяю. Это, говорит, ужас, как ты с ним всю жизнь жила.
Ну, потом диплом подошел, а после устроил меня отец в институт какой-то замшелый – будешь, говорит, наукой заниматься, материал для диссертации собирать. Дали мне руководителя, он все повторяет, ах, передайте Алексею Венедиктовичу мое почтение. Надоел до чертиков, да еще и дурак фантастический. И у сотрудников средний возраст шестьдесят лет. Вечером, кроме библиотеки, пойти некуда.
Соученики бывшие все разбрелись кто куда, Вовка в Москве работу нашел, потом в Израиле жил, а теперь в Канаде в колледже химию преподает, всем доволен. Веришь ли – началась у меня тогда самая настоящая депрессия. Годы-то идут, диссертация ни с места, отец уж понял, что от меня толку не будет, разочаровался во мне, смотрит с презрением, сквозь зубы слова цедит.
Тут бабушка умерла, мамина мама. Они с отцом не ладили, поэтому я с ней в детстве мало общалась. А тут, наверно, мама ее уговорила, чтобы квартиру оставить не ей, а мне. Ну и решилась я. С работы уволилась, диссертацию выбросила, из дома ушла. Тихо так, без скандала. Чтобы отца не волновать, у него с годами давление повысилось. Про работу ему не сказала, так паразит руководитель бывший позвонил и настучал. Что тут было!..
– Я себе представляю, – тихонько пробормотала Надежда и снова посмотрела на часы, теперь не скрываясь.
– Извини, – Ирина правильно поняла ее взгляд, – уже к делу подхожу. Значит, тогда, после скандала, я вроде как лучше себя почувствовала. Набрала по Интернету уроков английского, с языками у меня хорошо, английский, немецкий знаю, за это родителям спасибо. Потом перепали мне переводы от одного издательства. Сколько детективов переводила – страшное дело, а потом мне одна редактор и говорит, это, говорит, уже не перевод у вас, а литературная обработка, так что не хотите ли сами попробовать написать?
Ну, я и попробовала. Только условие поставила – обязательно под псевдонимом издаваться. Потому что если отец узнает, точно у него приступ будет. И меня проклянет. Он до сих пор уверен, что я в какой-то дворовой школе химию преподаю. Неудачница, в общем, дочка.
Надежда поерзала на месте, и тут Ирина перешла, наконец, к делу.
– Жизнь у меня потихоньку наладилась, и тут познакомились мы с Максимом. Дело обычное – подвез он меня как-то, когда из издательства возвращалась и дождь сильный вдруг пошел. Ну, разговорились дорогой, оказалось, он в соседнем доме живет. Как потом оказалось, квартиру он снимал. Ну, начали встречаться, он красиво ухаживал, ничего не могу сказать. Вообще, если ему что-то нужно, он умеет женщину убедить в чем угодно.
– Да уж это я поняла. – Надежда вспомнила про Светлану Степаненко. Та была страшно напугана, все время оглядывалась, а все равно пошла на встречу с бывшим мужем.
– А через несколько месяцев мы поженились, – продолжала Ирина. – До сих пор сама не знаю, как это я согласилась. Влюблена в него была, что ли…
– Охмурил, в общем, – резюмировала Надежда. – А скажи, пожалуйста, как же отец тебе позволил?
– А их с мамой в стране не было, он почти год в Бостонском университете лекции читал. Ну, я тут и вышла замуж. А потом ведь привыкла же от отца все скрывать, и здесь так же. Ну, расписались скромно в ЗАГСе, свадьбы не устраивали, он решил мою фамилию взять. Красивая, говорит, очень фамилия, из классики. Я, говорит, Достоевского очень люблю.
– Что – правда? – удивилась Надежда.
– Да нет, конечно, – отмахнулась Ирина, – он, муженек мой бывший, книг вообще не читал. Но это я уж потом сообразила, а тогда удивилась, конечно, но согласилась. Я свою фамилию менять не хотела, меня она вполне устраивает. А у него прежняя фамилия была Степаненко, представляешь?
– Это, стало быть, он каждый раз, когда женится, фамилию жены берет, ну силен! – протянула Надежда.
– Ну, оформили мы документы, да и зажили потихоньку, каждый сам по себе. У меня как раз большая работа, договор заключила на шесть романов, так что по целым дням за компьютером сидела. У него – свое. Работал директором…
– Спортивной базы «Золотая лыжня», – вставила Надежда.
– Ага, и еще где-то. В общем, я жена удобная была, не проверяла его, хозяйственными делами не загружала, сижу тихонько да работаю. Потом, когда успеха кой-какого добилась, пошли презентации и встречи с читателями. Еще меньше времени стало на семейную жизнь. А муж вроде всем доволен, особого внимания не требует, своим занят.
А тут как-то забыла я ключи от квартиры, поехала к нему на базу. Там вахтерша меня узнала и разохалась – я вас так люблю, все время ваши книжки читаю. Пришлось ей книжек подарить, подписать, у меня как раз с собой были.
– Я в курсе, – вставила Надежда.
– Ну да, а мужа не было, так она меня в кабинет его пустила. И вот, не поверишь, сижу я там и вдруг понимаю, что не знаю я этого человека, то есть хозяина кабинета.
– Так ты и мужа своего толком не знала…
– Вот-вот, это я потом сообразила, вопрос себе задала, за кем же я замужем? Ничего про него не знаю. Сказал, что сирота, братьев-сестер тоже нету, вообще никаких родственников, родился где-то в провинции. И думаю, а зачем я-то ему нужна? Вроде бы никакой особенной страсти между нами нету… Если квартира, так он прописан у меня без права на жилплощадь, сам так настоял. Так ни до чего и не додумалась, а потом муж приехал, повез меня домой, по дороге в ресторан зашли, в общем, вечер хорошо провели, я и позабыла обо всем.
Потом снова дела навалились. Но нет-нет да и ворохнется в груди червячок такой неприятный. И пока я так мучилась, у него базу ограбили. Взяли какие-то дурацкие кубки да сторожа убили. И непонятно, с чего грабить-то полезли, потому что брать на этой базе особенно нечего. Никаких ценностей там не было.
Ну, муж расстроился, конечно, почернел весь. Я-то думала, из-за убийства, а оказалось – нет, не в этом дело. К следователю его, конечно, таскали, да только быстро отвязались, хоть грабителей не нашли, так что дело с убийством у них так и повисло. Ну, налоговые проверки, конечно, начались, да только там муж вопрос быстро решил, я уж и не спрашивала как.
