Когда женщина наконец ушла, Джейна спросила, жуя:
— Чего она… от нас хочет взамен?
Алекс небрежно ответил:
— Ничего особенного. В городе беспокойно, а она осталась одна: мужа забрали во флот, в доме нет мужчин. Вот и говорит, что пусть мы побудем, на всякий случай.
Эрик глухо засмеялся.
— Угу, то-то мы на бандитов сейчас не похожи. Сдаётся мне, она от тебя другой расплаты ждёт, наш благородный господин, — ехидно оскалился Эрик. — Надеюсь, мы тут не задержимся.
— Да ты не переживай, — в тон ему ответил Алекс. — Одним днём больше, одним меньше — какая, собственно, разница? Подлей-ка мне во-он той настойки, — и он протянул Эрику полупустую кружку.
Эрик, вспомнив о своей роли слуги, отложил надкушенный хлеб, молча привстал, потянулся к подносу и схватил кувшин. Правда, слишком резко. Джейна даже привстала, точно испугалась, что сейчас он врежет им прямо Алексу по лицу, но Эрик стиснул глиняную ручку сильнее и начал нарочито услужливо лить в протянутую кружку. До тех пор, пока настойка не начала подходить к самому краю…
— Хорош, — усмехнувшись, отдёрнул кружку Алекс.
А Эрик тут же среагировал и резко поднял кувшин, не пролив ни капли. И с торжествующим видом собрался поставить его обратно на стол. Но вдруг рука дрогнула, он промахнулся мимо стола и пошатнулся, пытаясь не расплескать. Кувшин всё-таки вырвался из рук. Тысяча тупых акул!.. Алекс едва успел подставить вытянутую ногу, чтобы смягчить удар. Настойка расплескалась во все стороны, залила красными пятнами ковёр, пледы и рубаху Джейны. Та вскочила, отряхиваясь, а Эрик напряжённо застыл, не понимая, как это произошло.
— Жестокие боги, — задумчиво проговорил Алекс, глядя на Эрика чуть сощурившись. — Отнимать у человека то единственное, в чём он хорош — его ловкость.
Эрик ничего не ответил. Он просто взял свою кружку и плеснул настойку Алексу в лицо. Она потекла с волос и со лба на рубаху.
Джейна вскрикнула:
— Перестаньте!
Алекс даже не успел отшатнуться и только с удивлением вытер лоб ладонью и посмотрел на мокрые пальцы. Эрик невозмутимо подхватил со стола недоеденный пирог, свою, ещё наполовину полную кружку и плюхнулся обратно.
А изнутри против воли рвался сдавленный смех. Потому что капитан выглядел так нелепо, со своим серьёзным выражением лица и разводами на щеках, потому что было видно, что смертельно устали они все и Алекс даже не думал всерьёз с ним сцепиться. И Эрик вдруг понял, что все его издёвки были… попыткой замаскировать свою жалость? Жалость, демоны его подери, к тому, кого он ещё недавно так яро ненавидел.
Джейна протянула капитану полотенце, а сама не смогла сдержать смешок. Алекс тоже сдавленно хмыкнул, а потом расплылся в сдержанной ухмылке, довольный своей шуткой. Эрик с досадой пихнул ногой по его табуретке. Лучше бы по-прежнему ненавидел, чем так смотрел, как на умирающего. Он ещё не настолько слаб и беспомощен. Демоны подери всех этих благородных героев! Демоны их подери…
Эрик заглушил чувства выпитой почти залпом кружкой, и вскоре его повело от хмеля. И стало так восхитительно плевать на ближайшее будущее — им всем, похоже — что они развалились на полу вокруг стола и принялись за еду. Эрик сказал было не торопиться, но его никто не слушал. После голодовки много есть нельзя. Но яблоки отправлялись в рот вперемешку с зеленью, а жидкая похлёбка из фасоли исчезла из тарелки в мгновение ока. Джейна даже облизала края.
Настойка пьянила, точно неплохой грог. Кажется, Эрик даже травил байки из жизни парней с бака, а Алекс, такой же захмелевший, над ними смеялся, оперевшись на койку за спиной. И было видно, как Джейна им любовалась, уткнувшись носом в край своей кружки. Её влюблённость в капитана веселила, как будто сейчас было до любви!.. Впрочем, с Тианой его это тоже не остановило… Эрик прикрыл глаза и ушёл в приятные воспоминания, но мир уже устало погас, словно кто-то задул свечу.
— Да вставай же, — кто-то занозой зудел над ухом, но Эрик только вяло отбивался.
В глотке страшно пересохло, и ожить не было никаких сил. Казалось, его придавило тяжеленной якорной цепью — такими неподъемными стали руки и ноги. Не просыпаясь толком, Эрик пытался набраться сил хотя бы от этого деревянного пола…
Слышался неясный шум и гул. А может все ему только снилось? И он, похмельный, дрыхнет в кубрике, упав с подвесной койки. Сейчас просвистит боцман и начнётся вахта.
— А ну подъем! Серые идут, — гаркнули Эрику, склонившись над самым ухом.
Эрик распахнул глаза и наконец очухался.
— Где?
— Везде, — последовал ответ Алекса, который быстро прошёл к окну. Джейна спешно пихала в сумку остатки вчерашней еды.
Эрик кубарем скатился с ковра и тоже подтянулся к окну.
Снаружи темень. По улочке, ещё укутанной ночным туманом, ехали и ехали всадники, тянулись длинной вереницей. Некоторые спешились и деловито расхаживали по сонному городку. Но ни одного серого плаща пока не видно.
Эрик повернулся:
— Там только солдаты.
— Зато как на тебя подействовало, — Алекс отодвинул Эрика от окна, выглянул на улицу. — Н-да… хотел уйти до рассвета, но нас, кажется, опередили.
Эрик присвистнул.
— Неужели наш благородный капитан вздумал слинять, не попрощавшись с очаровательной хозяйкой?
— Нам нечем платить, — огрызнулся Алекс, а потом оправдался: — И нужно было поесть, а то бы свалились прямо на дороге. А теперь тихо, оба. Сюда, кажется, идут.
В коридоре на лестнице уже скрипели ступени.
— Займитесь чем-нибудь, вы же слуги! — шёпотом скомандовал Алекс, а сам скинул обувь и растянулся на кровати, закинув руки под голову, будто ещё спит.
Эрик скрипнул зубами и присел у крохотной печки, вороша потухшие угли. Джейна схватила сапог капитана, села в дальний угол и принялась его чистить, не поднимая головы.
Дверь без стука распахнулась и впечаталась в стену. А эти ребята не из вежливых…
На пороге стояли трое солдат в ивварской форме. Не поднимая глаз, Эрик видел только начищенные до блеска чёрные сапоги и брюки, как у него самого. Хорошо, он давно срезал все знаки отличия со своей формы, а долгая дорога и шастанье по горам и вовсе превратили её в потрёпанную одёжку.
Алекс лениво приподнялся на одном локте, старательно делая вид, что только что открыл глаза. Эрик надвинул одеяло, как будто укрываясь от влетевшего в комнату сквозняка.
Из речи солдат он понял только слово «бежать». Их-таки ищут. Только почему без Серых? Неужто в лицо запомнили? Что-то становилось всё хуже. Дурная была идея — здесь ночевать!
Алекс отвечал лениво, повелительно. Но солдаты настаивали. Тогда капитан поднялся во весь рост и припечатал явно крепким словцом. По крайней мере, так и с таким жестом произнёс некоторые слова, что по интонации всё было понятно. Эрик ухмыльнулся про себя — похоже, матросские будни тот ещё не забыл. В конце концов, ивварцы сдались и ушли. Алекс прошёлся босыми ногами по полу, захлопнул за ними дверь, а потом упёрся в неё спиной.
