Но вместе с тем он человек, живой, настоящий, чувствующий боль… и помочь ему вчера что-то подтолкнуло. Сейчас она дивилась своей смелости. Казалось, вчера она прикасалась к самому шторму, опасному и непредсказуемому. И он рассердился за такую дерзость.
Джейна только кивнула и послушно отправилась за темноволосым пареньком, прижав плотнее руки. Книга, казалось, жгла бок и торчала слишком сильно, но Джейна только ниже опустила глаза и постаралась как можно незаметней пройти мимо Алекса. Впрочем, тому было явно не до неё: он тут же занялся своими бумагами.
Каюта оказалась совсем маленькой и тёмной, обставленной очень просто: кровать, крохотный стол и стул. После каюты капитана она смотрелась невзрачно — понятно, что Байзен захотел стать владельцем жилья побогаче. Но для Джейны, привыкшей к душному кубрику с кучей страшных и вонючих матросов, даже эта каморка казалась прекрасным местом.
Она отдышалась. Откуда только хватило смелости стащить книгу!
И что теперь делать?
Джейна осторожно села на край койки, вытащила книгу но, помедлив, убрала её под подушку. Убрала и потуже уткнула подушку, а потом и подтянула сверху плед, точно это могло бы уберечь её от чего-то страшного. Слишком странные были ощущения, будто её затягивало внутрь книги. Это какой-то древний язык… древний и наверняка запретный. Книга связана с магией. Значит, и браслет тоже. Значит, и мама тоже?!
Но в это не хотелось верить.
Опасная магия оказалась куда ближе, чем она представляла. И за прикосновение к ней может ждать расплата. Вспомнились торопливые слова молитвы отца, которые он частенько повторял на разные лады:
…И в вечную благодарность Тебе, будем же мы покорны и воле Твоей, будем послушны славным братьям Твоим, которых Ты выбрал для вечного Служения, будем же честно и доблестно исполнять законы Твои, чтобы воцарились на нашей земле навсегда благодать и покой, а проклятому колдовству не было бы в мире места…
Славные братья… Благодать и покой… Только на корабле-то Служителей нет.
Молиться не хотелось, как и снова возвращаться к книге.
Но мама не может быть злой и опасной. Она не такая… она любила приходить к ней в комнату ранним утром и весело будить и щекотать, она делала букеты и огромные венки из первоцветов, которые были больше её головы, она всегда что-то напевала, а весной и летом, когда отец надолго покидал дом, любила уходить далеко-далеко вместе с Джейной по берегу моря, с плеском бегать по мелкой воде. А потом они садились на самом высоком холме и долго смотрели на горизонт, наперебой выдумывая небылицы про морских чудовищ.
Джейна помнила всё. Её смех, хитрую улыбку, морщинки у глаз и на лбу, добрый взгляд и теплоту…
Она встала у крохотного окна, открыла его настежь и долго вдыхала свежий воздух, следя за тем, как быстро корабль движется вперёд. Из-под кормы убегали широкие волны и пенными следами расходились по сторонам.
Надо найти Эрика и поговорить с ним. Можно рассказать ему всю правду и попросить о помощи, он наверняка что-то знает… И он может её понять.
Джейна попыталась выбраться наружу, но это тут же пресёк сменивший Яниса матрос, чьего имени она даже не помнила. Без лишних разговоров тот попросил вернуться в каюту и не вылезать. После бунта капитан, видимо, не доверяет и ей.
Или действительно пытается так заботиться.
Значит, она взаперти… Теперь Джейна лишилась какого-либо занятия и время потянулось невыносимо медленно. Она то ходила по крошечной комнате, то лежала на койке, бесцельно глядя в потолок. В каюте не было никаких вещей, и Джейна исходила её всю вдоль и поперёк, но к книге под подушкой так и не приближалась.
Позже ей разрешили пройти до офицерского туалета, но потом опять Родерик проводил в каюту и напоследок оставил жестяную миску с фасолевой похлёбкой, кусок хлеба и немного воды.
Днём корабль, показалось, почти замер. Джейна посмотрела на море за окном. Едва заметно «Ясный» лениво переваливался с бока на бок, почти не продвигаясь вперёд. Начало подташнивать от бортовой качки.
Джейна принялась считать птиц за окном, следила за уплывающей из-под кормы водой, пыталась разглядеть дельфинов, острыми плавниками прорезающие водную гладь позади «Ясного». Чайки осмелели, приближались к самим бортам корабля, а порой даже садились на узорчатые украшения корпуса.
Сейчас она была бы рада видеть и самого капитана. Ведь там, на острове, он не казался пугающим. Там он был простым человеком. И потом, тогда, в его каюте… и смотрел на неё так внимательно, хоть и был смертельно уставший после боя. Джейна вспомнила, как он с заботой коснулся её щеки, вспомнила капли крови и шрамы на голой коже, а потом взгляд слишком светлых глаз, когда он остановил её руки, и по коже даже пробежали мурашки. И почему сейчас её снова к нему тянет?
Джейна поёжилась и мельком глянула в крошечное окно.
Наступил вечер, а они всё ползли по мертвенному морю. Казалось, что его просто заморозили. Ни ветра, ни птиц. Ничего не менялось, ничего не происходило. Джейна пыталась достучаться до кого-нибудь, чтобы узнать обстановку, но никто не ответил. Вымерли они там все что-ли? Она ещё стучала, но снова — тишина. Устав от попыток, Джейна сползла на пол и опять погрузилась в раздумья обо всём, что произошло с момента побега.
Интересно, знай она всё, чему предстоит произойти, решилась бы сделать это вновь?
К концу дня, уставшая от мыслей так, будто целый день работала в поле, Джейна увидела за окном все тот же неизменный пейзаж — ровное море до самого горизонта, гладкое и плоское, отражающее закатное оранжевое солнце. И только за кормой корабля эта шелковистая поверхность морщилась и сминалась, расходясь в стороны мелкими складками.
Пошарив по столу, она подобрала несколько крупных крошек хлеба. Полученная порция была давно съедена, но чувство голода и не мучило: она почти не двигалась. Джейна потянулась, а потом снова плюхнулась на койку, прислонившись к стенке.
Так прошло заточение в первый день. Но ночь не принесла облегчения…
Стоило заснуть, как рядом кто-то заговорил. Шёпот возник резко, словно со свистом прорвался из глубокой пещеры, и так же резко исчез. Джейна вскочила. Но никого не было, как она ни вглядывалась в темноту.
Она заснула снова, но спустя, казалось, мгновение, села на кровати, вцепившись в край одеяла. Кто-то звал её, тихо, настойчиво, пронзительно. Послышался стук, но не со стороны двери. От окна. Перед глазами ещё не исчезли квадратные знаки, которые расплывались и меняли цвет. Показалось, что за спиной кто-то есть, и Джейна попыталась обернуться. Ничего не вышло! Она была окаменевшей, совершенно неподвижной, и не могла даже закрыть глаза. Ужас накрыл с головой.
Через миг она вновь очнулась на кровати. Это был сон, о том, что она просыпалась? Ох, какое жуткое ощущение, когда не можешь понять, где настоящее, а где — нет. Может, она и сейчас спит? Джейна попробовала ущипнуть себя за руку, но вдруг поняла, что руки тоже не слушаются. Они вообще чужие. Это не её руки.
