Но теперь он забыл. Теперь смерть каждого верного человека будто убивала часть его самого. Алекс больше не хотел чувствовать за спиной дыхание смерти и рваться в бой за огнём ярости, дающим острое и яркое ощущение жизни, будто только так она — настоящая. Теперь он знал, что это только мираж.
Это не стоит смерти.
Это не стоит войны.
Перед глазами всплыло лицо отца, но не старое, а когда ему было на семнадцать лет меньше. Лицо рыбака, который всю жизнь жил в своё удовольствие и никому не желал зла. Лицо счастливого человека, которого сам Алекс раньше считал трусом за то, что тот избегает конфликтов и надеется на мир.
Но, может, мир ещё возможен. Ещё хотелось в это верить. Талира — его ключ и его надежда. Когда-то она ведь сказала, так искренне сказала, что хочет мира между их странами. И она поможет, если ей не помешают…
— Какие наши точные координаты? — Алекс открыл глаза.
Мейк поморщился от того, как туго Раймонд затянул повязку поперёк груди.
— Я не так хорош с картами, а у Стенфа мало опыта. Но мы старались. Думаю, нам нужна твоя помощь, чтобы… ехм… быть уверенными.
Корабль сильно накренило, и Алекс упёрся руками в стол, снова испытав резкую боль в опухшем, горящем огнём бедре.
— Скоро развеется и тогда определим точно.
— Какие потери… — поколебавшись, осмелился спросить Раймонд, заканчивая обрабатывать рану Мейка. — В остальной команде?
— Не меньше десяти убитых, раненых… не знаю. И не знаю, как мы дойдём с таким составом! Так что берись за дело, тебя там ждут.
— Зато теперь точно остались самые лучшие, Алекс, — попытался усмехнуться Мейк, поднимаясь.
— Самые лучшие!..
— Проверенные.
Алекс с трудом встал.
— Да уж. Зато мы с тобой оба калеки. Но мы всё равно доберёмся до Иввара, теперь просто обязаны…
Глава 14. Бесонная ночь
При выходе на палубу свет ударил по глазам. Но то было ещё не солнце, просто свет: небо по-прежнему затягивали густые непроглядные облака так, что даже определить положение светила было невозможно, как ни щурься. Алекс проморгался, сгоняя выступившие от рези слезы, и осмотрелся.
Стенф стоял на руле, переругиваясь со снующим рядом Янисом, на палубе убирали последствия схватки, вытирали кровь, ещё зашивали парусину и тащили к доктору раненых.
— Сагиш, — громко окликнул Алекс одного из матросов. Тот незамедлительно откликнулся и подошёл.
— Слушаю, капитан, — вытянулся ивварец во весь рост.
Его надёжный матрос, который уже не меньше десяти рейсов служит верой и правдой. Молодой. Но выбирать не из кого.
— Будешь исполнять обязанности боцмана. Сбавьте паруса и пока держите прежний курс.
Парень только молча кивнул.
Мейк подошёл следом и спросил, когда Сагиш отправился на палубу:
— Матросов-то останется маловато.
— Значит, некоторые будут работать за двоих, — пожал плечами Алекс и внимательней взглянул на друга. — Сколько ты не спал? Сутки или двое?
— Уже и не помню, — слабо улыбнулся Мейкдон.
В рынду пробили шесть склянок.
— Иди на отдых. Сейчас всё равно координаты не определить, а через вахту я тебя разбужу. Иди, говорю. Я-то точно выспался на неделю вперёд…
Действие обезболивающей настойки проходило, а сил он исчерпал на порядок больше, чем у него было. Накатывали опустошение и тяжесть. Алекс медленно поднялся по ступеням к своей каюте.
Где-то там должна ждать девчонка. Надо придумать, что с ней делать, чтобы она не мелькала среди команды. Хватит им мятежей и неприятностей.
Джейна сидела внутри, вжавшись в тот же самый стул, что и прошлый раз. Алекс прикрыл за собой дверь, прошёл к сундуку у кровати и взял полотенце. От лекарственного запаха голова пошла кругом. Выпить бы ещё и забыть про рану, чтобы продержаться подольше… но к Тёмному.
Алекс остановился у окна и спросил:
— Я предупреждал тебя не подходить к нему? Просто — не подходить.
— Да, капитан, — раздалось сзади.
— Какое-то из этих слов тебе было неясно?
— Нет, капитан.
— Тогда какого демона ты была рядом? Думаешь, я так просто это приказал, по собственной дурости?! — обернувшись и сжав в руке полотенце, резко спросил Алекс. И понял, что, кажется, переборщил — Джейна замерла, выпрямившись и прикусив губу — и подошёл к ней. Осторожно повернул её голову в сторону: на правой щеке растянулась глубокая свежая ссадина. Ей, похоже, тоже здорово досталось. Голубые глаза смотрели на него со странной смесью нерешительности и упрямства. И ещё чего-то. Удивления или… ожидания?
Говорят, такие как т`эроны могут читать эмоции людей, как открытую книгу. Пожалуй, иногда этого ему не хватает.
Алекс опустил взгляд на её пальцы, которыми она вцепилась в цепочку с грубо сделанным щитом на запястье. Ну да, верующая. Кажется, ещё на острове бормотала какую-то молитву. Видела, как его обвинили в колдовстве и теперь боится? Но ведь спасала тогда в лесу, да и сейчас не норовит бежать. Только старательно принялась отводить от него, полураздетого и испачканного кровью, смущённый взгляд, но покорно ждёт чего-то и молчит.
— Ничего мне не скажешь?
— Я… не знаю, капитан, — она снова подняла глаза.
Капитан-капитан. Алекс взял себя в руки, вздохнул и отошёл, оттирая кровь с рук и груди. Джейна даже покраснела, как дитя, надо же. Он стащил с кровати свою рубаху, кем-то аккуратно сложенную, и, поморщившись, принялся натягивать на себя.
— Поверь, Эрик не такой, как ты думаешь. А с командой матросов ты только что познакомилась наглядно. Ради чего стоило лезть на корабль, да ещё в таком виде, м?
— У меня были причины, — тихо ответила она.
Алекс повернулся.
— Да ну?!
— Не могу сказать. Мне надо в Иввар, очень надо, прошу вас, — ещё тише, почти шёпотом сказала она, но потом поднялась и порывисто продолжила: — Позвольте сойти в ближайшем порту, и вы меня больше не увидите! Я не хотела доставлять вам неприятности.
— Думать надо, прежде чем такое делать, — с досадой ответил Алекс. Но потом всё же добавил: — Не сомневайся, я помню, что было на острове. И за это — спасибо.
Он потянулся за плотным камзолом — ночь обещает быть длинной и холодной. Как же, Раймонд, будет он соблюдать покой! От такого лечения никакого толку. Лучшее средство — заняться делом. Алекс с трудом продел руки в рукава.
Джейна даже дёрнулась, будто решила помочь. Он что, выглядит настолько беспомощно?
— Тебе повезло, скоро освободится каюта. Пока жди здесь и никуда больше не лезь, будь добра, — сказал он, пытаясь застегнуть пуговицы, хотя бы верхние.
