Вдруг дверь распахнулась, и в кабинет ворвался разгневанный купец Полуянов. Не обращая внимания на Илью Алексеевича, он бросил на стол газету и скомканный лотерейный билет.
— Это как, братец, прикажешь понимать? — громыхнул он.
— В чем дело?
Богданов пошел пятнами, но продолжал сохранять видимость спокойствия.
— Ты ведь меня заверил, что билет настоящий, вот и бумагу дал.
С этими словами купец извлек из кармана какой-то документ и тоже бросил на стол.
— Совершенно верно. Билет настоящий. А в банке что сказали?
— Билет-то настоящий, да номера-то в нем — не те!
Богданов надел пенсне и, разгладив клочок бумаги, принялся его рассматривать.
— Что значит — «не те»? — возразил он. — Я про номера вам сказать ничего не могу. Вы изъявили желание купить у гражданина Осольцева лотерейный билет за полторы тысячи серебром. Так?
— Ну.
— Подлинность билета я установил. Так?
— Ну, так.
— Сделку я оформил, взыскал с вас по прейскуранту. Верно?
— И то.
— Так чего же вы от меня хотите?
Проведенный нотариусом краткий сеанс майевтики деморализовал купца. Пыл его поугас.
— Это фальшивая газета, — вдруг догадался Ардов.
Свежий номер «Вѣдомостей» сегодня за завтраком был в руках у Шуры Баратова. Илья Алексеевич вспомнил последнюю страницу и сличил заголовки с экземпляром, который лежал на столе у Богданова. Они различались.
— Как вы сказали? — обернулся купец к незнакомцу.
— Газета фальшивая.
Ардов взял ее в руки.
— Очевидно, изготовлена мошенниками заранее, специально для вас, в одном экземпляре. Скорее всего, взяли старый номер и подделали сегодняшнюю дату.
Ардов поднял газету на просвет и обнаружил, что тройка искусно переделана в восьмерку.
— В вашем билете проставлены номера из розыгрыша недельной давности. Настоящие выигрышные цифры, — Илья Алексеевич прикрыл глаза и опять раскрыл перед взором сегодняшний номер, — 4, 5, 19, 70, 47. Таким образом, билет у вас действительно настоящий, но цифры не стоят и гроша. Вас обманули.
Купец взял в руки газету.
— Фальшивая?
— Зайдите во второй участок Спасской части, оставьте заявление — уверен, полиция вам поможет.
Полуянов медленно вышел. За дверью мелькнула черная фигура — очевидно, следующий клиент.
— А вы не желаете прогуляться до участка? — спросил Ардов нотариуса.
— У вас нет никаких доказательств, — ответил Богданов.
— Думаю, Ахрим Копыто нам их предоставит. Или правильнее — Осольцев?
— Хе-хе, — ухмыльнулся нотариус. — Вы его сначала изловите, а потом уж пугайте. Никакого Ахрима я не знаю. Ваши подозрения для меня оскорбительны, господин сыскной агент.
— Думаю, Дмитрий Аполлонович, сейчас полицейский участок — единственное место, где у вас есть шанс сохранить жизнь.
Богданов обеспокоился:
— Угрожаете, ваше благородие?
Ардов хотел что-то ответить, но вдруг дверь в кабинет приоткрылась и чья-то рука в черном рукаве швырнула внутрь зажженную керосиновую лампу. Колба лопнула от столкновения со стеной, горючая жидкость выплеснулась на зеленые портьеры, которые тут же занялись пламенем. Богданов вскрикнул. В следующее мгновение еще одна лампа полетела к нему на стол, прямо в кипу бумаг. Ардов бросился к двери, но та оказалась уже подперта снаружи.
— Помогите! — что есть мочи заорал Богданов. — Пожар!
Илья Алексеевич бросился к окну, сорвал горящую портьеру, окно оказалось зарешеченным — кабинет находился в первом этаже флигеля и выходил в глухой колодец двора. Ардов скинул сюртук и принялся сбивать пламя. Нотариус, не прекращая звать на помощь, припустился что есть мочи колотить в дверь. Дыму становилось все больше, пламя не поддавалось, голоса за дверью не прослушивались — очевидно, людей в коридоре не оказалось, а входную дверь с улицы преступник также запер. Сверху продолжали затекать плавные звуки певческого хора Общества трезвости. Вдруг нотариус подскочил к стоявшему у стены массивному шкафу и накинулся на содержимое, с остервенением вышвыривая на пол все, что попадало под руку. Сверху на него обрушился и едва не пришиб гипсовый бюст Софокла. Ардов подумал, что на несчастного нашло затмение. Впрочем, он и сам соображал все хуже — ему чудилось, что римский император приказал обмазать его молоком и медом и теперь он терпел атаки роев бешеных пчел. Отодрав и выбросив последние полки, хозяин пылающего кабинета разбежался и со всей мочи саданул плечом в заднюю стенку шкафа. Фанерный лист лопнул и с треском разлетелся в щепки, а тело Богданова сгинуло в разверзшейся темной дыре. Ардов устремился следом, и через несколько мгновений они уже глотали ртом воздух на площадке перед дверью черного хода, куда их вывел захламленный коридор из прилегавшего к кабинету заброшенного помещения, проход в которое, по счастью, оказался всего лишь задвинут массивным шкафом.
— Меня хотели убить, — пробормотал Богданов. — Вы видели? Кто-то желает мне смерти.
Илья Алексеевич переводил дух, присев на ступеньку.
— Поверьте, я ни в чем не виноват. Меня заставили. Это все он, Ахрим Копыто! Не я! Он придумал эту отвратительную махинацию с билетами! Он мастер на такие штуки. Дьявольский ум!.. Я был против. Я возражал. Но он страа-а-ашный человек! Он мне угрожал. Вы сами видите, что это за дьявол — посмел поднять руку на полицейского!
— Идею с фальшивыми акциями придумали вы? — перебил поток творческой фантазии Ардов.
— Что вы! Как можно! — поддельно изумился Богданов, позабыв для начала изобразить отсутствие понимания предмета. — Это все он! Он заставил меня найти отставного фельдфебеля и учредить на его имя общество. Господи, какая низость! Героя войны, инвалида втянуть в такое непотребство… Но ведь это еще не преступление! Ветеран получил за хлопоты пятьдесят рублей — я, можно сказать, спас беднягу от голода и разорения… Но я не понимал! Я ничего не знал… Ахрим принудил меня представить его Мармонтову. Они крутили свои дела.
— А кто упросил князя Данишевского воспользоваться своими связями в Министерстве финансов, чтобы выхлопотать решение правительства об обмене ваших акций в залог за акцизные марки по завышенной стоимости?
— Понятия не имею! — округлил глаза Богданов. — Клянусь! Я вообще ничего не смыслю в этих проклятых акциях…
Богданов едва не рыдал.
— Зачем же вы носите с собой «Бюллетень котировальной комиссии»?
Нотариус замер и посмотрел на карман собственного пиджака, откуда действительно предательски торчал краешек газетного листка с фрагментом заголовка — «Бюллетень котиро…». Он вынул мятую брошюрку и полистал.
